Убийца Буданова – «человек-загадка»
Кто убил Юрия Буданова? До сих пор это доподлинно неизвестно, хотя подозреваемый Магомед Сулейманов опознан большинством свидетелей и находится под стражей. Все дело в том, что никто не знает его настоящего имени. Сам он отказывается отвечать на вопросы следователей, равно как и его родственники и знакомые. Получается своеобразная омерта – обет молчания. К тому же виновным он себя не признает.
Сомнения в подлинности его личности возникли на опознании в рамках уголовного дела об убийстве Юрия Буданова. Процедура состоялась в неожиданном месте и в неожиданной форме. Вместо того, чтобы ехать для проведения следственных действий в СИЗО «Лефортово», где содержится обвиняемый по делу, сообщает «Коммерсантъ», сотрудники ГСУ по Москве СКР России решили этапировать арестанта в свой офис в Балакиревском переулке.
Обосновано это было тем, что на вторник были намечены четыре опознания, в которых должны были участвовать несколько десятков человек, включая адвокатов, свидетелей, статистов и понятых. Следователи решили, что забрать на время одного арестанта будет проще, чем провести в изолятор всех участников процедуры.
Свидетели, участвовавшие в опознании, были засекречены, одни из них имели псевдонимы, а другие – нет. Первым приступил к делу свидетель под псевдонимом «Дмитрий». Увидев вставших в ряд возле стены Магомеда Сулейманова и трех статистов, он честно признался, что лица убийцы Юрия Буданова не видел, но запомнил рост, комплекцию и манеру движения киллера, наблюдая за ним в момент покушения и бегства с места преступления. «Дмитрий» попросил разрешения понаблюдать за четверкой опознаваемых «в динамике», а получив его, организовал в коридоре ГСУ целое шоу.
По команде свидетеля статисты поочередно бегали по коридору, размахивая деревянным пистолетом и стреляя из него в воображаемого Юрия Буданова. После того как пробежались и отстрелялись все четверо, свидетель указал на Магомеда Сулейманова, заявив, что 10 июня на Комсомольском проспекте видел именно его.
Со вторым свидетелем под псевдонимом «Олейников» случилась заминка. Несмотря на то, что этот человек, как и другие, был в плотной черной шапке-маске с прорезями для глаз, его, очевидно, выдавали характерные особенности: высокий рост, худоба, сутулость и надетые поверх маски очки с сильными диоптриями.
В момент, когда Олейников шел по коридору, один из участников мероприятия сообщил присутствующим, что этот человек уже однажды был секретным свидетелем по другому уголовному делу – об убийстве бывшего депутата Госдумы Руслана Ямадаева, и крикнул ему: «Привет!». После этого Олейников смутился, начал нервничать и в итоге указал не на обвиняемого, а на статиста. От сотрудничества с ним пришлось отказаться.
Затем пришел черед третьего свидетеля – кассира магазина «Азбука вкуса», расположенного на Большой Грузинской улице (в дорогих, однако, магазинах отоваривался подозреваемый!). Впрочем, это и хорошо, поскольку в автомобиле Mitsubishi Lancer, на котором скрылся с места преступления убийца Юрия Буданова, был обнаружен кассовый чек из этого магазина на покупки, сделанные за несколько часов до покушения. Следствие попросило кассира вспомнить покупателя.
Кассирша, псевдонима которой почему-то не дали, уверенно показала рукой на Магомеда Сулейманова. Она сообщила, что утром 10 июня именно он покупал у нее пару стаканчиков клубничного йогурта, упаковку фруктового творога Danissimo и свежий номер газеты «Коммерсантъ», перечисленные в чеке. Свидетельница запомнила его, поскольку тот рассчитался очень мятой 500-рублевой купюрой. Очевидно, кассиры не любят покупателей, которые расплачиваются неудобными деньгами.
Самыми же интересными были показания четвертого свидетеля – законной супруги обвиняемого. Она сразу выделила его среди статистов, хотя со времени их последней встречи прошло 10 лет. Это было в день их фиктивной свадьбы. Замуж она выходила исключительно с целью обеспечения «жениха» московской пропиской (и, надо полагать, не бескорыстно). Правда, муж назвался ей не Магомедом, а Юсупом, и фамилия при регистрации брака у него была не Сулейманов, а другая. И это странно уже само по себе, даже безотносительно к убийству.
Перефразируя реплику героини одной известной комедии, можно было бы сказать: «Наши люди в загсы под чужими фамилиями не ходят».
Подведем итог: обвиняемого опознали свидетель прямой (очевидец убийства) и свидетель косвенный (кассир магазина). Даже без Олейникова этого достаточно. Кроме того, ранее Магомеда Сулейманова опознал еще один очевидец преступления, законспирированный под именем Алан: он видел, как днем 10 июня высокий худой кавказец с крупным носом и залысинами на лбу садился в припаркованный неподалеку от места убийства Lancer.
Уверенности следствию добавили и эксперты-криминалисты. В результате проведенной генной экспертизы было установлено, что пото-жировые выделения, оставленные преступником на брошенных в салоне Lancer солнцезащитных очках и перчатках, идентичны биоматериалу, изъятому у обвиняемого.
Против Магомеда Сулейманова оказались и результаты дактилоскопической экспертизы: специалисты полагают, что на глянцевой обложке журнала-сборника японских сканвордов, также обнаруженного в Lancer, сохранились именно его отпечатки пальцев.
Но заявление фиктивной супруги поставило перед следствием еще одну задачу – выяснить, кто же на самом деле такой Магомед Сулейманов, известный по роду деятельности в Москве как исламский богослов и «решальщик проблем» (криминальная специальность), о чем сообщалось ранее.
Невыясненным остается и второй важный вопрос – о мотивах покушения на экс-полковника. Версия об убийстве по найму, рассматривавшаяся сначала, скорее всего, отпадает. Данных о том, что кто-то заказал обвиняемому Сулейманову убить Юрия Буданова и оплатил его услуги, у следствия до сих пор нет. С самого начала его знакомые отвергали возможность нанять Сулейманова для такой «работы».
Есть информация, что сейчас активно отрабатывается версия о покушении, совершенном на почве личной ненависти убийцы к своей жертве. Это представляется тем более вероятным, что полковник Буданов в обеих чеченских компаниях зарекомендовал себя жестким и непримиримым к противнику человеком. Молва в Чечне приписывает ему много расправ над мирными жителями. Однако следствию до сих пор не удалось выявить какие-либо конкретные преступления, совершенные бойцами его 160-го танкового полка против обвиняемого Сулейманова или его родственников и дающие чеченцу основания для расправы над бывшим офицером.
Пока следствию не удается доподлинно установить происхождение и биографию обвиняемого. Подлинность его паспорта, лежащего в материалах дела, вызывает у следователей сомнения, но подтвердить или опровергнуть их пока не получается: исходные данные на него в Чечне пропали в результате войн и административной неразберихи.
Бросается в глаза также и то, как плохо защищены от возможной мести со стороны чеченцев офицеры и рядовые военнослужащие, участвовавшие в боевых действиях. Могли ли они, выполняя приказ и не пряча за масками своих лиц, предполагать, что через пару лет бывших противников амнистируют «ради мира на земле», и некоторые из них станут разыскивать своих «кровников», как разыскали Буданова? При этом жаждущие «справедливости» чеченцы понимают, что разыскивать их самих в Чечню не поедет никто.
