Тайное знание Кудрина и мировые финансовые группы

Бывший министр финансов – тот, кто приговорил российскую промышленность к финансовому издыханию

Среди разномастных российских оппозиционеров, начинающих и поседевших, особое место, безусловно, занимает бывший министр финансов Алексей Кудрин. Он является посредником между несоотносимыми, казалось бы, политическими группами, «свободным радикалом», способным при соединении с «химическим веществом» любой власти изменить его качества на противоположные. Мы бы не удивились, если бы в правительство однажды вдруг победившего Зюганова на какое-то время, а может быть, навсегда был бы приглашен именно Алексей Леонидович Кудрин. Ну а Прохоров и прямо зовет его в премьеры. Другое дело, что сам Кудрин пока никого к себе не зовет. Для того, чтобы оценить такое независимое на данный момент могущество (омнипотенцию, на языке средневековых схоластов) Кудрина, достаточно посмотреть его сайт.

Что возникает от чтения обильных интервью и выступлений бывшего министра финансов и главного переговорщика от России в мировых финансовых тусовках (кокасах)? То же самое, что возникло от кудринской улыбки в тот момент, когда президент Дмитрий Медведев на заседании комиссии по модернизации в сентябре прошлого года предложил ему подать в отставку, – странное ощущение неудобства от свободы и даже неприличной раскованности на грани допустимого со стороны Алексея Леонидовича. И тут уже – не просто сюжет о моське, лающей на слона, но и претензии Кудрина на высшую, почти божественную власть, как будто «Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники» (Мк. 1:22).

В чем же источник такой почти небожительной власти, абсолютно отличной от авторитета тех высших чиновников, которые пересказывают бесконечные руководства к действию по скучной и нигде не работающей институциональной экономике? В доступе к тайному знанию.

Это знание связано с коммуникативно-перепроверяемой сетевой информацией, перепроверяемой на основе включенности в мировые финансовые переговорные группы лиц, принимающих глобальные финансовые решения. Как пишет в одной из своих книг Джереми Рифкин, сейчас возник новый тип собственности, он называется «доступ» (access). Доступ к чему? К сознанию лиц, осуществляющих реальный выбор.

В чем же природа этого знания, основанного на многократно проверяемой согласованности решений с мировыми финансовыми группами? На том, что рубль не является устойчивой свободно конвертируемой валютой и не включен в международную платежную систему CLS (англ. continuous linked settlement) – в счастливую группу из 17 валют, среди которых нет китайского юаня (sic! – про это чуть дальше). Это означает, что существование рубля определяется формой его демократической несуверенности, «прислоненности» и договорной приговоренности к доллару и евро. Можно даже сказать, что Алексей Леонидович возглавляет целый скрытый, тайный currency board (внешнее валютное управление) в России, который и определяет, сколько будет стоить рубль и как он обменивается на доллар и евро.

Скрытый при этом вовсе не потому, что его как-то там тайно, подпольно маскируют, а потому, что он просто не на виду – даже у самых высших чиновников. Ведь разбираться с этим некогда, столько вокруг других важных дел и текучки. И когда оказывается необходимым начинать финансировать внутрироссийский большой инфраструктурный проект, российские высокопоставленные лица и сами друзья Путина вынуждены по согласованию с самим Алексеем Леонидовичем ехать в Лондон и обменивать нужное количество «трешериз» на доллары. Конечно, это количество «трешериз» и количество долларов четко оговаривается. Точно так же, как и работающая система пластиковых карт перегоняет информацию сначала в Америку, а уж потом фиксируется в расчетных центрах наших банков, так и в данном случае «суверенная демократия» на курьих ногах, приняв очередное самодержавное решение, требует для его реализации сеть согласовательных консультаций, к которым допущен исключительно Кудрин.

Кудрин вместе с нашим вольным Центробанком работает над тем, чтобы российский рубль добавился к 17 валютам и стал свободно конвертируемой валютой. Но это все делается основательно и не спеша, и, главное, произойдет очень и очень не скоро. Ведь действительно, основное, что сегодня может производить Россия, – это газ и нефть. Цены на этот сырьевой ресурс очень волатильны, к тому же американцы подготовили бомбу со сланцевым газом и совсем скоро станут пытаться уронить цены на газ.

Куда нам с таким добром да в конвертируемые валюты лезть! Вот ключ к проблеме страны.

Кудрин – это тот, кто приговорил к медленному финансовому измору и издыханию российскую промышленность, поскольку пока мы будем годами врастать в правильную конвертацию валют по законам американского бумажного раздутого доллара, от нас уже ничего не останется. Тем более в ситуации т. н. «второй фазы» глобального кризиса, которая на деле и есть кризис, если не катастрофа.

А в этот момент хитрый неконвертируемый недооцененный юань через посредничество Лондонского Сити уже становится через Гонконгскую и Лондонскую площадки резервной валютой. И тот же хитрющий Джордж Сорос готов послать при помощи китайского юаня американский доллар в тартарары.

Но, с другой стороны, развивать конкурентную промышленность, создавать линейку инновационных товаров – это ведь не задача товарища Кудрина. Пусть другие этим занимаются, он же за ликвидность в мошне отвечал, а по факту и продолжает по-прежнему через свой Минфин отвечать, чтобы бунтов пенсионеров и бюджетников не было. И с этим, кстати, в период кризиса прекрасно справлялся. Да, но заданная примороженность, приваренность российского рубля к доллару накладывает самые серьезные и жесткие ограничения на то, что мы собираемся делать с нашей реиндустриализацией и созданием новых индустрий. По схеме Кудрина, которая, к сожалению, пока остается и схемой Путина, мы собираемся и дальше эволюционно врастать не поймешь куда, а не рывково выскакивать в следующий уровень возможностей, взяв на себя за этот рывок ответственность.

Мы сейчас находимся в ситуации фазового перехода, когда изменяются вообще представления о том, что такое деньги, валюта и как они функционируют. Это – период огромных возможностей и маневров.

И печально, что мы просто плетемся за разваливающимся миром финансового империализма, отдав все решения западным финансовым группам. Мы по-прежнему – по-кудрински – встраиваемся в разваливающийся «Титаник», не строя с теми, с кем сможем договориться, новой каравеллы или хотя бы Ноева ковчега.

Что мы имеем в виду, когда говорим, что в данной точке знание о мировых финансах кардинально отлично от знания о нормально функционирующих деньгах в период относительной стабильности?

Например, мощь национальной валюты обычно определяется запасом золотовалютных резервов и объемами востребованной продукции – например, ликвидного сырья. Но никто специально не разрабатывал знание о проектируемой мощности новой резервной валюты в условиях стагнации и развала существующей и действующей валюты. Проектируемая мощность новой резервной валюты (назовем ее валютой Razvitiyе) определяется не наличием существующих золотовалютных резервов.

Для профессиональных патриотов поясним, что мы пишем слово «развитие» латиницей (Razvitiyе) не из-за низкопоклонства перед Западом и латинянами (католиками, протестантами), а потому, что считаем, что название для движения по восходящему тренду, которое могла бы предложить Россия, может и, точнее, должно войти во все языки народов мира, как уже вошло слово «спутник» (sputnik). И это – не самомнение, а реальность.

Россия – не Китай. Китай собирается вводить юань в качестве резервной валюты за счет нового Пекинского консенсуса (которым китайцы отрицают Вашингтонский), захватывая рынки дешевыми и сегодня уже качественными китайскими товарами, превращаясь в фабрику мира, как Великобритания в XIX веке. В какой-то мере Китай повторяет движение Великобритании, и поэтому Лондонскому Сити понятно, что делает Китай и как нагреть на этом руки, валя доллар.

Но этот китайский путь – не для России. Мы не сможем, пользуясь временной дешевизной рабочей силы и желанием людей вырваться из деревни, производить по дешевке имеющийся набор товаров.

Единственная возможность для России – прорываться к созданию нового техно-промышленного и социокультурного уклада, т. е. проектировать новую систему производств и формы жизни. Проектировать не в унылом одиночестве, а с теми группами по всему миру, которые понимают, что сложившийся финансовый порядок обречен, что бы там ни проповедовали Гайтнер и Меркози (Меркель + Саркози). Фиксируя подобную обреченность, мы отнюдь не злорадствуем, как многие, и не собираемся строить теорию конца света и распада Евросоюза и Америки. Может быть, мировая долларовая система и выползет из кризиса за счет развала евро, пополнив свои запасы и отсрочив свою гибель. Такое тоже возможно. Но нас интересует форма альтернативного созидания, которую может и должна сделать Россия.

При подобном подходе устойчивость новой валюты определяется не золотовалютными запасами и не ликвидными товарами, а проектом.
Как? Богатство начинает определяться не скопленным бывшим богатством – ни золотом, ни другими накоплениями, – но мыслями. При этом мысли мыслям рознь. Мы действительно стоим на пороге фазового перехода и экономики знаний, когда проект как действительное знание о будущем начинает переопределять стоимость денег. Важно только, чтобы это было действительное знание, а не фиктивный симулякр, пустышка, за которой – ничего.

Это требует введения новой счетности, в отличие от обычной расчетности (countability versus accountability).

Россия имеет все условия для того, чтобы предложить планетарный проект такого уровня, когда его действующая мощность будет в 10 раз перекрывать бюджет США. Созданная стоимость подобного проекта будет равна 25-30 трлн расчетных единиц, условно приравненных к доллару, но выражаемых не в долларах, а в новой единице. О подобной резервной валюте говорил и писал в т. ч. и президент Казахстана Назарбаев. Одним из вариантов подобного планетарного проекта мы считаем трансъевразийский коридор развития, включающий транспортный мост (со всеми видами транспорта – от трубопроводного до железнодорожного, речного, автомобильного), энергомост, информационный мост и систему новых технологических городков развития по всему руслу сухопутного моста. Этот проект уже сегодня может быть спроектирован в системах 4d- и 5d-проектирования. В его создании могут участвовать финансовые пулы Евросоюза, России, Казахстана, Китая. Финансовой методологией данного проекта могли бы стать наработки Клуба долгосрочных инвесторов, душой которого является Франко Бассанини – президент итальянского государственного банка Casa Depositi i Prestiti. В работах членов этого клуба показано, что долгосрочный инвестор сегодня является страдающей, наказываемой стороной по отношению к финансовому спекулянту. К методологии данного клуба, касающейся вопросов защиты долгосрочных инвестиций, мы добавляем только одно – финальный конечный проект, который создает планетарное богатство, превышающее в 10 раз годовой бюджет США. Возможность создания подобного проекта и определяет действительность знания, которое может определять стоимость денег.

Именно с позиции данного знания (конечно же, рискованного, но без которого России не жить) и следует оценивать действия и «высшее знание» Алексея Кудрина.

Либо нами будут играть чужеродные планетарные финансовые стихии, и такие, как Кудрин, будут выступать их эксклюзивными «засланниками» в стране, либо мы приступим к строительству национальных финансов как к общепланетарному делу.

Вот новая реальность, обязательная для простраивания действия с позиции Российской государственности. И в этом, собственно, и должна заключаться дееспособная программа нового президента.