Эффективность бюджетников замерят рублем

С 1 декабря 2012 года бюджетные работники будут трудиться по условиям «эффективного контракта»

Бюджетник – давний объект зависти простого «коммерческого» работника: стабильная, пусть и весьма скромная зарплата, но при этом белая и компенсируемая сверху надбавками и соцпакетом. Опять же риски оказаться за бортом в случае какого-либо кризиса невелики: в сложных ситуациях государство само бросает первый спасательный круг бюджетникам, в то время как и иным крупным компаниям с частным капиталом приходится уповать на помощь (и чем дальше от власти, тем в меньшей степени).

Но ничто не вечно под синим знаменем с медведем. Кремль, кажется, решил всерьез взяться за борьбу с «уравниловкой», и вот уже с 1 декабря сего года, как ожидается, труд бюджетников будет оплачиваться из принципа «как потопаешь, так и полопаешь», т. е. оплата труда конкретного работника в бюджетной сфере будет прямо коррелировать с качеством выполняемой работы. Такую новацию анонсировал на совещании по вопросу выполнения задач в сфере социальной политики, поставленных в указах президента РФ, лично Владимир Путин. Еще ранее он же, будучи еще формально лишь кандидатом в президенты, теоретически обосновывал данную идею в своей предвыборной статье в «Комсомольской правде» (см. Справку KM.RU).

По мнению главы государства, «эффективный контракт», который предполагается заключать уже нынешней зимой с бюджетными работниками, имеет сплошь одни плюсы: тут и сохранение кадрового потенциала, и увеличение доли квалифицированных специалистов в сферах здравоохранения, образования, культуры и науки. Таким образом, можно сказать, что Владимир Владимирович назвал причину всех прежних издержек работы бюджетников – отсутствие этого самого «эффективного контракта». Уравниловка тут и есть первопричина всех бед. Тезис спорный: уж больно легко развязался вечный «гордиев узел».

Отдельно в ходе совещания Путин отметил и недопустимость дальнейшего потакания тем, кто оказывает низкокачественные услуги: отныне государство не будет закрывать глаза на их халтуру. «Надо добиться, чтобы в социальной сфере остались только те организации, которые делают это с наибольшей пользой для граждан. Медлить с проведением т. н. структурных преобразований, структурных реформ в социальной сфере больше нельзя», – приводит слова президента агентство Интерфакс. К слову, меры в этом направлении уже частично реализуются: это видно хотя бы на примерах «слияния» школ и грядущего массового поглощения слабых вузов сильными.

При этом можно не сомневаться, что «под нож» будут пущены не только коммерческие шарашкины конторы, но и государственные учебные заведения, которым, как отметил глава государства, «зачастую не удается заполнить даже бюджетные места». При этом Владимир Путин пояснил, что речь не идет о помощи сильным вузам. «Я не призываю к этому. Я призываю к тому, чтобы помогать перспективным и эффективным. Они не всегда являются сильными, даже с экономической точки зрения; есть и такие, у которых и база хорошая, и перспективы хорошие, и возможности большие. Им надо помочь по другим направлениям, может быть, и финансово поддержать. Но я говорю о реструктуризации и, может быть, «снятии с рынка», что называется, таких, которые явно неэффективно работают и шансов уже никаких не имеют», – приводит слова Путина РБК.

Но вот ведь в чем загвоздка: получается, что преподаватели «слишком качественных» естественно-научных вузов в глубинке, к которым не идут учиться будущие юристы, экономисты и программисты, заведомо низкоэффективны? Или как предполагается чисто административно замерять качество их работы?

Озвученную главой государства инициативу о введении «эффективного контракта» в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал профессор кафедры социального страхования и страхового дела Академии труда и социальных отношений, доктор экономических наук Андрей Гудков:

– Это очень сложный вопрос, который за всю человеческую историю так пока и не был решен. Что значит «оценка эффективности бюджетника»? Во многих отраслях нет видимых результатов работы бюджетников, чтобы их можно было объективно замерить. Например, как точно измерить эффективность управления? Это чрезвычайно сложный вопрос.

Если же рассматривать всё с банальной точки зрения, то идея «эффективного контракта», конечно, и полезна, и целесообразна, и, возможно, даже в какой-то степени реализуема. Но надо сказать, что в прикладном виде на это уже была потрачена масса усилий, и не только в нашей стране, не только сейчас и не только при существующем ныне общественном строе. Но вот сказать о том, что по критерию эффективности действительно удалось справедливо дифференцировать оплату труда работников государственного, муниципального управления, парагосударственных структур (работающих по закону автономных организаций), увы, нельзя.

– Вы имеете представление, как все это может быть реализовано на практике?

– Мне очень сложно предположить, куда может развернуться фантазия наших государственных управленцев. Они бывают очень изобретательны, особенно в случаях, когда речь идет о затрагивании их собственных интересов... Могу сказать только следующее: больше всего меня пугает вероятная реализация этой президентской инициативы на практике, вне зависимости от всех произнесенных слов и подписанных документов, что будут награждаться непричастные, а наказываться невиновные. Вот вы по-человечески симпатичны начальнику – вы «эффективны», а коллега старый, хромает и плохо пахнет – он «неэффективен»... Субъективизм вообще крайне опасен, а возникает при этом элементарно, и отличить его от объективной оценки очень непросто.

– А есть более-менее удачные примеры, быть может, в мировой практике?

– Есть некоторый западный опыт более-менее успешной реализации этой идеи. Он предполагает максимальные затраты на подготовку служащего чиновника, специалиста, антистимулирование при ошибках, нарушениях и злоупотреблениях, а также сверхзарплаты по факту выслуги лет и отсутствию негативных эпизодов в трудовой биографии.

– У нас, получается, пока все сводится скорее к популизму?

– Тут, если разрешите, приведу анекдот. Приходит молодой монах к отцу-настоятелю и говорит: «Отец-настоятель, а давайте объединим наш мужской монастырь с соседним женским?». Тот, подумав, ответил: «Да, сын мой, идея богатая, но грех велик!». Так что единственное, чего мы можем желать, – чтобы обсуждение этого непростого вопроса велось широко, открыто, гласно, с привлечением независимых экспертов, независимо от того, близка их позиция власти или нет.