Мнение Хакамады для Путина оказалось важнее чувств верующих

Принятие закона о защите религиозных чувств отложено как минимум до весны

Уходящий год войдет в историю, хотелось бы того кому-нибудь или нет, в том числе и плясками панк-рокерш Pussy Riot на амвоне главного кафедрального собора страны: уж больно резонансной и «долгоиграющей» оказалась в итоге эта выходка. Это уже потом пошли пресловутые «крестоповалы», художества на стенах храмов и настоящий информационный бой с «зажравшимися попами», организованный прямо точь-в-точь по агиткам первых лет советской власти. Закономерным законотворческим итогом всего этого шоу мог бы стать новый закон о защите религиозных чувств граждан. Но – не сложилось. Пока, во всяком случае.

А ведь сколь масштабным был сам замысел, сколь эффектным было начало его воплощения в жизнь! Законопроект был внесен на рассмотрение всеми думскими фракциями. Уже не слабо, уже показатель, что это вам не просто какая-нибудь пиар-отрыжка маргиналов, а очень даже серьезный почин. Законопроекту прочили скорое и триумфальное принятие под колокольный звон, и убежденные антиклерикалы заполонили свои уютные блоги и широкие информационные площадки тревожными воззваниями о посягательстве Церкви на государство.

Но, как показали последние события, тревога оказалась ложной. На состоявшемся 12 ноября 2012 года первом заседании обновленного состава президентского Совета по правам человека в прошлом очень активный политик либерального лагеря, а ныне просто известный общественный деятель Ирина Мицуовна Хакамада пред очами главы государства раскритиковала готовящийся к принятию документ как очень спорный. Кремлевский правозащитник, напомним, в качестве аргумента заявила: «Чувство» – понятие расплывчатое, это не правовое понятие».

Реакция Владимира Владимировича Путина с предложением депутатам «не торопиться с принятием данного закона» поразила, надо думать, не одну г-жу Хакамаду. Конечно, с отставкой Сердюкова по эффекту такое решение президента сравнивать не приходится, но весть о том, что президент притормозил столь ожидаемый верующими гражданами закон, быстро попала в топ горячих новостей. И, как стало известно из околокремлевских источников уже на исходе ноября, обсуждение правовой защиты верующих отложено аж до весны будущего года. Всю ближайшую зиму отсроченная законодательная инициатива четырех фракций должна будет «качественно обсуждаться» экспертным сообществом. Хотя, казалось бы, только самый ленивый еще не высказывался относительно предлагаемых карательных нововведений в защиту религиозных чувств. Потрясут теперь, видать, и самых ленивых.

Так или иначе, интрига задана. До марта 2013 года, когда Государственная Дума должна будет вернуться к обсуждению нашумевших поправок, произойти может много чего интересно, даже исключая пресловутый «конец света». Правоведы будут добросовестно искать правильные юридические формулировки к понятиям, которые до сей поры и простыми-то словами не всяко выразишь. Дела-то духовные затрагиваются. Но, глядишь, чего и придумают. А что скажет в ответ Общественная палата? Не то ли, ровно под копирку, что уже говорила и ранее про начальную редакцию закона? А ведь этот орган и замышлялся некогда как некое посольство от народа, выразитель позиции граждан – то самое общественное мнение. Но в своем заключении ОП РФ уже, помнится, высказалась, что подобный закон не нужен и, более того, небезвреден сам по себе. И Ирина Хакамада при новой возможности наверняка опять укажет Владимиру Путину на неустраненные уязвимые места законопроекта. И снова будет объявлен тайм-аут. И снова... И снова...

До тех пор, пока четкая и однозначная позиция по данному закону не выработается у самого президента.

Никакой катастрофы в факте отсрочки рассмотрения законопроекта о защите религиозных чувств граждан в беседе с обозревателем KM.RU не увидел известный российский религиовед, исполнительный директор Правозащитного центра Всемирного русского народного собора Роман Силантьев:

– Сложно судить о мотивах президента. Быть может, это просто было его искреннее желание получше доработать документ, с учетом всех мнений, поскольку инициатива эта, возможно, и правда требует какого-то дополнительного серьезного обсуждения, чтобы принятый закон вызвал меньше критики. Если это понимать так, то, в принципе, это разумное желание – дать всем высказаться, выговориться. Все-таки это не тема борьбы с терроризмом, где медлить нельзя. Проблема защиты религиозных чувств граждан хотя и стоит остро, но все же терпит, тут есть время для обсуждений. Возможно, в Кремле посчитали, что принятие этого закона именно сейчас и именно в таком виде вызовет новый шквал критики, новый виток какого-то обострения.

Опять все эти нападки, которые поутихли, начнутся с новой силой. Вот и решили взять передышку, отсрочить обсуждение этого закона до марта. Как-никак, пресловутые «крестоповалы» прекратились, нападок на Русскую православную церковь стало поменьше, а тут все может начаться с новой силой. Возможно, это так, хотя полагаю, что лишь сам Владимир Путин как никто иной знает, какие резоны им двигали при принятии такого решения. Мне сложно их анализировать со стороны. Будем все же надеяться, что совсем под сукно законопроект не уберут. Ну а если так случится, если будут откладывать бесконечно – что ж, будем тогда иметь в виду, что власти не хотят принимать этот закон, на мой взгляд, абсолютно нужный.

– Депутат Ярослав Нилов предложил включить понятие «оскорбление религиозных чувств» в состав 282-й статьи. Это разумно?

– Вполне. Оскорбление чувств верующих – это и есть, по сути, разжигание ненависти и вражды по религиозному признаку. На мой взгляд, прежде всего важно, чтобы законодателями был поставлен действенный заслон оскорблениям чувств верующих граждан. В каком виде это произойдет – уже не столь важно. Даже от одной грамотной поправки, действующей эффективно, на практике будет больше пользы, чем от целого закона, который нельзя будет применить. То есть о методах можно спорить до бесконечности, но поставленная цель – защита религиозных чувств граждан – при этом должна быть достигнута.