Очередная «битва с коррупцией» закончилась ее полной победой

По делу «Оборонсервиса» приняты «политические решения»: посадок больше не будет

Условия содержания под домашним арестом обвиняемой в хищениях в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ) Евгении Васильевой вчера были значительно смягчены Мосгорсудом. Васильева сменила адвоката: вместо Ольги Козыревой ее теперь защищает Александр Гофштейн. Но ходатайство об улучшении условий в суд подала еще Козырева. Прежнюю меру пресечения для Васильевой (заключение в роскошной квартире в центре Москвы) она приравняла к «жестоким пыткам», создающим «угрозу для жизни и здоровья» подзащитной.

Адвокат, скорее всего, имела в виду пытки одиночеством: Васильева была лишена возможности получать необходимые для «обеспечения жизнедеятельности» «товары и услуги». С товарами все ясно, а к услугам адвокат отнесла помощь врача, кухарки и уборщицы. Каким образом может навредить «жизнедеятельности» отсутствие уборщицы, она не пояснила.

К этому ужасающему списку выступивший на процессе адвокат Гофштейн добавил духовную компоненту. «Как православная христианка Васильева будет обходиться без исповеди? – вопросил он у суда. – Ведь человека нельзя лишать права на свободу вероисповедания даже в условиях войны или чрезвычайной ситуации».

Гм! А как же обходятся без исповеди другие верующие сидельцы по всей стране? Да еще в камерах, а не в элитных квартирах на Остоженке... Впрочем, они всегда могут поведать о своих прегрешениях следователю и тем самым облегчить душу. Тот хоть и не священник, а в деле определения земного наказания имеет куда больший вес. Но Васильева пошла другим путем.

Оба защитника Васильевой были солидарны в характеристике назначенных ей Хамовническим судом условий содержания: отсутствие продуктов у «одинокого человека» (это о Васильевой), по их мнению, подвергает сиделицу «риску гибели от голода». Иными словами, перед ней отчетливо замаячил призрак голодной смерти. Раньше в таких случаях было принято говорить о «костлявой руке голода», но этот образ адвокаты почему-то не задействовали.

Когда же кто-то из журналистов заметил, что адвокат и сам мог бы спасти Васильеву от голода, купив ей по пути продукты в магазине, тот ответил, что даже дома этим не занимается: «Я же не товаровед». Таким образом, выходит, что все толкущиеся в магазинах люди являются, с точки зрения адвоката, товароведами. Он же ничего общего с ними иметь не желает: юридическая гордость не позволяет.

В итоге суд не отменил и не уменьшил двухмесячный срок домашнего ареста Васильевой, зато условия содержания обвиняемой по решению коллегии Мосгорсуда были существенно изменены: ей разрешили звонить по телефону и пользоваться Интернетом. Нельзя контактировать лишь с фигурантами дела «Оборонсервиса». То есть ее коммуникативные возможности резко расширились, поскольку отследить электронную переписку арестантки приставленные к ней охранники из ФСИН никак не смогут.

Но самое приятное состоит в том, что ей разрешили покидать жилище и приглашать к себе гостей. Правда, всякий раз нужно ставить в известность следователя. О том, есть ли какие-то ограничения по времени (например, визитерам позволяется засидеться до девяти вечера), не сообщается.

Зато Евгению Васильеву теперь сможет посещать сосед по дому и близкий друг – бывший министр обороны Анатолий Сердюков, который фигурантом дела «Оборонсервиса» не является. Сердюкова ни разу не допрашивали, и следствие неоднократно давало понять, что вопросов к нему у участников расследования до сих пор не было и вряд ли они возникнут в будущем. Как в том фильме: «У матросов нет вопросов».

Любопытно также, что прежде Васильева изъявляла желание переехать вместе со своим арестом в квартиру Сердюкова (который мог бы спасти ее от голода), но Хамовнический суд ей в этом отказал. Теперь же это уже не имеет значения. Не мытьем, так катаньем она своего добилась.

Немного о предполагавшемся месте переезда. Это дом № 67 по ул. Косыгина, который ранее числился за Мосфильмом. Как заявили в управе района «Раменки», сейчас это закрытая территория. Сам дом хорошо охраняется нарядом полиции, который постоянно дежурит рядом с особняком. Life News сообщает, что Васильева, хоть и прописана в Молочном переулке, фактически проживала именно в этом доме на улице Косыгина.

На фоне столь ярко выраженного Васильевой желания если не переехать к Сердюкову, то хотя бы с ним видеться, слегка курьезными выглядят заявления ее отца, утверждающего, что отношения его дочери и экс-министра обороны были сугубо деловыми. «У них были отношения «начальник – подчиненная», конечно. Какие и с кем у нее были близкие, я не скажу», – сказал Николай Васильев, выступая на «Эхе Москвы».

С фигуранткой же дела «Оборонсервиса», экс-главой «Центра правовой поддержки «Эксперт» Екатериной Сметановой она никогда не дружила: «Я такой девушки не знаю, она не ужинала у нас и не обедала».

Также он рассказал, что квартиру в Молочном переулке приобрел для дочери сам. «Меня все время беспокоит, почему никто не задает вопрос, когда было приобретено имущество. Все это имущество, например, квартира в Молочном переулке, приобретено мной по объективным причинам. Это было до вступления ее в должность начальника департамента имущественных отношений, до Минобороны», – сказал Николай Васильев. Квартира, по его словам, была куплена в марте 2010 года и стоила на тот момент 44 млн рублей (цена выглядит баснословно дешевой для того места и времени), а решение о приобретении недвижимости было принято им в декабре 2009 года.

Николай Васильев рассказал, что он – миллионер: работает в промышленном производстве, занимает посты председателя автотранспортной компании, является председателем и членом совета директоров двух заводов.

Между тем, по всей видимости, скоро в деле «Оборонсервиса» станет на одного домашнего арестанта больше: из СИЗО выйдет бывший гендиректор центра правовой поддержки «Эксперт» и бывшая подруга Евгении Васильевой Екатерина Сметанова. Женщина-предприниматель получила аналогичные обвинения и с 1 ноября содержится под арестом в СИЗО. Все это время она ведет со следствием переговоры об изменении меры пресечения на более мягкую.

Домашний арест возможен, если обвиняемый активно содействует следствию, помогая изобличить своих сообщников, вскрыть новые эпизоды, изъять похищенное и т. п. Так прописано в УПК. Но ничего этого Сметанова так и не смогла предложить военному следствию, замечает «Коммерсантъ», ограничившись лишь признанием собственной вины по трем эпизодам хищений, в которых она обвиняется вместе с Евгенией Васильевой.

Речь идет о хищении имущества и акций 31-го Государственного проектного института спецстроительства и денежных средств материального склада Московского военного округа ВВС и ПВО на общую сумму около 276 млн рублей. Общий ущерб в деле «Оборонсервиса», как утверждает следствие, исчисляется миллиардами рублей.

Тем не менее вчера заместитель главного военного прокурора Александр Арутюнян подписал досудебное соглашение с Екатериной Сметановой о сотрудничестве и фактически принял предложенные ею условия. Пока Сметанова остается в СИЗО, но вскоре покинет его под домашний арест или даже подписку о невыезде.

СКР воздержался от официальных комментариев, подтвердив лишь сделку со Сметановой.

Тем же, кто до сих пор надеется, что в деле «Оборонсервиса» появятся фигуранты рангом повыше, нежели «наложницы» экс-главы Минобороны, можно расслабиться: источники в следственной бригаде дали понять журналистам «Коммерсанта», что по делу приняты «политические решения» и громких результатов от расследования ожидать не приходится. У нас же (вы не забыли?) «не 37-й год»...