Путину, обещавшему не вводить ювенальщину, положен на стол новый ювенальный закон. Подпишет?

Документ уже одобрили и Дума, и Совет Федерации

Совсем недавно все, кому дорог сложившийся у нас за долгие века институт семьи и кто противится внедрению в нашу жизнь ювенальной юстиции, торжествовали. Еще бы: сам Владимир Путин «неожиданно» почтил своим присутствием прошедший в феврале в Колонном зале Дома союзов в Москве (а это, между прочим, вторая по рейтингу после КДС массовая аудитория российской столицы) съезд «родительского сопротивления», заверив, что ювенальная юстиция у нас не пройдет. А на днях на слете «Общероссийского народного фронта» в Ростове-на-Дону повторил эту клятву, прямо и однозначно заявив, что выступает против введения ювенальных технологий.

И вот пришло время проверки этих слов. Дело в том, что, несмотря на все заверения президента, в конце марта Госдума и Совет Федерации быстренько провели сразу два – второе и третье – чтения нового законопроекта, как раз внедряющего эти технологии в нашу жизнь. И от Путина, виза которого должна окончательно узаконить этот документ, теперь зависит, появится ли у нас новый ювенальный юридический акт или нет.

Речь идет о документе, который первоначально назывался «Проект № 109392-6 ФЗ «О внесении изменений в статью 4 Закона РФ «О средствах массовой информации» и статьи 3.5 и 13.15 Кодекса РФ об административных правонарушениях». Он был принят Госдумой в первом чтении 11 декабря 2012 года.

Уже тогда в этом внешне вроде бы безобидном документе (ну, мало ли что надо исправить в законе о СМИ, являющемся одним из старейших из всех юридических актов современной РФ...) содержались очень настораживающие положения. Законопроект, кстати, состоял всего из двух статей. Но зато каких!

Первая из них – самая главная – гласила: «...дополнить статью 4 (Закона «О СМИ») частью 6 следующего содержания: «Запрещается распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях информации о несовершеннолетних лицах, пострадавших от противоправных действий, позволяющей прямо или косвенно идентифицировать конкретного несовершеннолетнего (включая место совершения противоправных действий или место проживания несовершеннолетнего), в том числе кадров оперативных съемок специализированных служб, на которых могут быть запечатлены несовершеннолетние потерпевшие».

Вторая же статья дополняла первую описанием вносимых в Кодекс РФ об административных правонарушениях поправок, определяющих размеры штрафов за нарушение перечисленных в первой статье положений. Все это подметила в своем анализе на страницах «Русской народной линии» председатель Межрегионального общественного движения «Семья, любовь, Отечество», член президиума Центрального совета движения «Народный Собор» Людмила Рябиченко.

Затем в прохождении документа наступил перерыв, в течение которого, как уже говорилось, Владимир Путин заклеймил ювенальную юстицию на съезде «родительского сопротивления». Но это не остановило маховик принятия законов, уже запущенный адептами внедрения ювенальной юстиции.

22 марта в Госдуме прошли сразу второе и третье чтения законопроекта, а 27 марта документ уже был утвержден Советом Федерации. Теперь для того, чтобы он стал полноценным законом, под ним осталось лишь поставить подпись президента РФ – того самого Путина, который дважды публично пообещал, что не даст хода ювенальной юстиции.

Кстати, ко второму чтению, отмечает Людмила Рябиченко, документ весьма обогатился: количество самих статей выросло до четырех и внутри них во множестве появились новые пункты. Да и называться он стал иначе: «Проект ФЗ № 109392-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части ограничения распространения информации о несовершеннолетних, пострадавших в результате противоправных действий (бездействия)».

В итоговом варианте документа содержатся следующие юридические понятия и нормы:

– обозначен признак опасности – «противоправные действия (бездействие)»;

– подробно расписан перечень информации о несовершеннолетнем, запрещенной к распространению: «включая фамилии, имена, отчества, фото- и видеоизображения такого несовершеннолетнего, его родителей и иных законных представителей, дату рождения такого несовершеннолетнего, аудиозапись его голоса, место его жительства или место временного пребывания, место его учебы или работы, иную информацию, позволяющую прямо или косвенно установить личность такого несовершеннолетнего»;

– составлен список «исключений из правил» – тех случаев, когда распространение такой информации осуществляется в целях защиты прав и законных интересов несовершеннолетнего, пострадавшего в результате противоправных действий (бездействия):

1) с согласия несовершеннолетнего, достигшего четырнадцатилетнего возраста и пострадавшего в результате противоправных действий (бездействия), и его законного представителя;

2) с согласия законного представителя несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцатилетнего возраста и пострадавшего в результате противоправных действий (бездействия);

3) без согласия несовершеннолетнего, достигшего четырнадцатилетнего возраста и пострадавшего в результате противоправных действий (бездействия), и (или) законного представителя такого несовершеннолетнего, если получить это согласие невозможно либо если законный представитель такого несовершеннолетнего является подозреваемым или обвиняемым в совершении данных противоправных действий»;

– отдельно указано, что в случае преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности распространение информации допускается «только в целях расследования преступления, установления лиц, причастных к совершению преступления, розыска пропавших несовершеннолетних в объеме, необходимом для достижения указанных целей, и с соблюдением требований, установленных статьями 161 и 241 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»;

– предусмотрены весьма ощутимые штрафы за нарушение закона: «для граждан – в размере от трех тысяч до пяти тысяч рублей; для должностных лиц – от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей; для юридических лиц – от четырехсот тысяч до одного миллиона рублей с конфискацией предмета административного правонарушения»;

– предлагаемые нормы вносятся и в иные законы, связанные с передачей и обработкой информации: ФЗ от 27 июля 2006 года № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и ФЗ от 29 декабря 2010 года № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».

Спрашивается: зачем новым федеральным законом понадобилось так засекречивать информацию о родителях и «иных законных представителях»? Уж не для того ли, чтобы родители не смогли побороться за своего отобранного опекой ребенка, обратившись ради этого к должностным лицам, общественным организациям и СМИ, а также разослать призыв о помощи по социальным сетям?

Кстати, отмечает Людмила Рябиченко, само слово «родители» упоминается в законопроекте один-единственный раз. В остальном же документ защищает «конфиденциальность» неких «законных представителей», не расшифровывая при этом, кто они такие. «И где тогда тут родители? – вопрошает эксперт. – И для кого тогда этот закон?.. Чем вызвана необходимость принятия закона? Каково положение дел в сфере, на которую он направлен? Какова статистика о количестве детей, реально пострадавших от разглашения данных о них в СМИ?»

Не найдя в законе ответов на эти вопросы, Людмила Рябиченко предлагает самостоятельно дополнить правовые пробелы законопроекта и смоделировать последующий ход событий. И вот какая картина получается.

Итак, с ребенком произошло некое противоправное действие. При этом, отмечает эксперт, надо помнить, что речь не идет о преступлении в отношении половой неприкосновенности, поскольку об этом говорится в отдельной статье закона. Оттолкнувшись от практического опыта защиты семьи, мы можем самостоятельно попытаться раскрыть это понятие: это неправомерное отобрание ребенка у его родителей по причине «жестокого обращения», выразившегося, например, в виде их бедности.

Итак, у бедной семьи по надуманному поводу отобрали ребенка, продолжает моделировать эксперт. Куда ей бежать за помощью? Есть несколько вариантов: соседи, родственники, друзья, знакомые, адвокаты, общественность. Чиновники, осуществившие в отношении семьи это самое противоправное действие, сделают все, чтобы родители ничего не добились. Общественность, СМИ, Интернет – вот пока еще те силы, на которые они могли рассчитывать. Но теперь и это станет невозможно.

При этом и СМИ (депутат, общественность, друг, подруга, сосед, родственник, которые проникнутся бедой конкретной семьи) тоже уже не смогут рассказать о случившемся, потому что каждому из них придется заплатить штраф в интервале от трех тысяч до миллиона рублей «с конфискацией предмета административного правонарушения».

В итоге ювенальные чиновники, которые под каким-то надуманным предлогом изъяли из семьи ребенка, окажутся в полной информационной безопасности. А родители, у которых отобрали ребенка, не смогут поднять волну общественного возмущения, которая ранее неоднократно спасала детей от ювенального произвола.

И вот теперь все это «творчество» лежит на столе у Путина и ждет его подписи. Сделает он это – тогда грош цена его обещаниям не допустить в нашу жизнь ювенальщину. Завернет документ – прищемит хвост всем адептам ювенальной юстиции. А это сейчас очень необходимо еще и потому, что в «загашнике» Госдумы лежат еще несколько ювенальных законопроектов, которые ждут своего часа. Но почему-то кажется, что президент все же подмахнет этот первый в нынешнем году ювенальный закон.

В ответ, правда, противники ювенальной юстиции, среди которых множество обычных родителей, уже пригрозили, что обратятся в Конституционный суд и выйдут на массовые акции протеста. Об этом заявил вчера на круглом столе в Госдуме, организованном рабочей группой по защите семей и детей от ювенальных технологий при фракции КПРФ в Мосгордуме и общественниками, руководитель проекта «Ювенальная юстиция в России – мы против!» Андрей Зигуля.

Говоря о готовящемся законопроекте о социальном патронате, рассмотрение которого уже намечено на летнюю сессию, г-н Зигуля сказал РБК daily: «Этот закон не затрагивает проблемы семьи, которыми занимается Уголовный кодекс. Патронат призван контролировать каждую семью, получает для этого инструмент. Представитель социального патроната может прийти в дом и найти повод установить нарушение. Ободранные обои или отсутствие продуктов в холодильнике могут повлиять на его решение».

Андрей Зигуля также выразил надежду, что Владимир Путин сдержит свое недавнее обещание и не подпишет уже принятый Госдумой и одобренный Советом Федерации законопроект в существующем виде. Если же это произойдет, то родители намерены обратиться в Конституционный суд и выйти на акции протеста.