Как и почему был упущен последний шанс остановить Ельцина

Двадцать лет назад состоялся референдум, ставший прологом к кровавой драме октября 1993 года

Ровно двадцать лет назад, 25 апреля 1993 года, у России была возможность остановить авантюры тогдашней власти и вернуть развитие страны в более или менее естественное русло. Сделать это не удалось.

Ситуация в результате политики сначала Горбачева, а затем первого правительства Ельцина во главе с Гайдаром действительно была катастрофической.

Давайте вспомним, что мы имели в результате их действий. Падение валового внутреннего продукта (ВВП) в 1992 году достигло 19%, в 1993 году – 29%. Промышленное производство к осени 1993 года составляло минус 31,3% к 1991 году. В структуре ВВП в 1993 году по сравнению с 1992 годом с 57 до 49% снизилась доля производства товаров при возрастании доли услуг. Удельный вес накоплений в ВВП сократился в 1993 году на 6,2%. Объем капитальных вложений уменьшился на 15%, ВВП – на 12%. Это означает, что предприятия так и не ощутили необходимость структурной перестройки, несмотря на все понесенные потери. Объем инвестиций в российскую экономику за 1992-1993 годы сократился более чем в два раза и составил 40% к докризисному уровню. Эмиссия наличных денег возросла с 1,5 триллиона в 1992 году до 10,1 триллиона в 1993 году.

Что касается ощущений переживающих «шоковую терапию» россиян, то 37% населения тогда говорили, что «не выдерживают либерализации цен», 45% считали, что это «тяжко, но терпимо», 10% – что это «не так страшно, как казалось», 4% – что «это их устраивает».

Трехкратно снизился уровень жизни населения, быстрыми темпами росло расслоение общества. Даже по официальным данным Госкомстата, доходы верхних 10% в 11 раз превышали доходы нижних 10%. К концу 1993 года 22% населения имели доход ниже прожиточного минимума, который тогда составлял 42 800 рублей. По оценкам же Всероссийского центра уровня жизни (ВЦУЖ), таких было З2%.

По данным Фонда «Общественное мнение», число сторонников активной роли государственного регулирования к концу 1993 года возросло до 48%, сторонников рыночного регулирования – до 23%, остальные затруднялись с ответом. До опасной черты, более 20%, возросло число националистически ориентированных граждан. Однако при этом большинство населения затруднялись определить свою систему политических ценностей. Доминировало мнение, что ситуация будет ухудшаться и впредь.

Москву затопили многотысячные демонстрации под красными знаменами. По нарастающей шло восстановление партийных структур КПСС и создание вновь образованных коммунистических партий – РКРП, РПК, Союза коммунистов. В феврале прошел учредительный съезд КПРФ, в конце марта – 29-й съезд КПСС, преобразовавший ее в СКП-КПСС.

Борис Ельцин лишился поддержки совсем недавно избравшего его председателем Верховного Совета и защищавшего его же в качестве президента РСФСР в августе 1991 года Съезда народных депутатов. К концу 1992 года он был лишен чрезвычайных полномочий и не смог добиться назначения предложенной им кандидатуры премьер-министра. Дважды – в декабре 1992 года и в начале марта 1993 года – он предпринимал попытки совершения государственного переворота, и оба раза они ему не удавались. Во второй раз в парламенте был поставлен вопрос о его импичменте, избежать которого удалось, только пойдя на капитуляцию перед требованиями нефтегазовых кланов.

Объявление референдума было результатом компромисса со Съездом как высшим на тот момент органом власти в России. В отличие от нынешней ситуации, президент формально был инстанцией, подчиненной и Съезду, и Верховному Совету, которые могли отменять его акты.

К избирательным урнам 25 апреля пришли 64% избирателей. На четыре поставленных перед народом вопроса были получены следующие ответы.

1. «Доверяете ли Вы президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину?» Из числа принявших участие в голосовании 58,7% ответили «да». То есть о доверии ему заявили 37,6% от числа всех граждан России.

2. «Одобряете ли Вы социально-экономическую политику, осуществляемую президентом Российской Федерации и правительством Российской Федерации с 1992 года?» 53% голосовавших ответили «да», то есть доверие проводимой политике высказали 33,9% от всех граждан.

3. «Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов президента Российской Федерации?» На этот вопрос положительно ответили 49,5% от числа принявших участие в референдуме, или 31,68% от всех граждан. При этом особо важно, что против досрочных перевыборов высказались меньше – лишь 30%.

4. «Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов Российской Федерации?» «Да» ответили 67,2% от числа пришедших, или 43,2% от всех граждан.

Сторонники президента, то есть остатки «Демроссии» и (как ни странно) общество «Память», позднее поддержавшее и разгон парламента, призывали голосовать по формуле «да – да – нет – да». Противники же Ельцина раскололись: КПРФ и демократы-государственники предлагали голосовать по формуле «нет – нет – да – нет», КПСС, радикальные коммунистические партии (РКРП, ВКПБ) и «Гражданский союз» – по формуле «нет – нет – да – да». Если говорить о поддержке или неподдержке президента по стране, то 28 субъектов Федерации из 86 высказались за недоверие ему, а 48 – за недоверие его политике.

Итоги народного волеизъявления были далеко не случайны. Конечно, надо обладать очень большой фантазией, чтобы утверждать, что подобные результаты можно рассматривать как успех Ельцина. Можно говорить только о том, что ему удалось избежать отставки. Но безусловно то, что эти результаты являлись поражением оппозиции в такой же степени, как и поражением президента. А поскольку ядром оппозиции являются коммунисты, то следует говорить в первую очередь о поражении последних: в условиях глобального снижения уровня жизни народа, затронувшего 90% общества, они смогли мобилизовать на поддержку своей позиции чуть больше трети от всех пострадавших.

Очевидно, здесь можно выделить три фактора.

Первое: они не смогли противопоставить официальной проправительственной пропаганде, которая, что вполне естественно, доминировала в средствах массовой информации, ту неформальную пропаганду, с помощью которой демократы одерживали победы в 1989 году и которая, в общем-то, и является изобретением большевиков. Это значит, что, восстановив радикальность своих программных установок в традиционном плане, они не смогли восстановить радикальность повседневной работы, свойственной партии в ее первый, «катакомбный» период.

Второе – проигрышность формулы, предложенной ЦК КПРФ. Накануне референдума всем было ясно, что если президент не пользуется поддержкой общества, то рейтинг депутатов намного ниже. Настроение общества определялось формулой «убрать и тех, и этих; всех долой». Именно это в конечном счете и показали результаты референдума: президенту не доверяют 63% всех избирателей (кто доверяет – пришел поддержать), его политику не одобряют 68%, а депутатам не доверяют около 80% всех избирателей.

Настроениям общества отвечала бы агитация за утвердительный ответ по третьему и четвертому вопросам и отрицательный – по первым двум. Но когда КПРФ выдвинула формулу «да – нет» по последним вопросам, а руководство КПСС, считаясь с их «самостоятельностью» в России, сняло свою агитацию за положительный ответ по четвертому вопросу, избиратели оказались поставлены перед необходимостью ответа на абсолютно иной вопрос: «Вы за президента или за парламент, за Ельцина или за Хасбулатова?» В результате часть недовольных выбрали Ельцина как меньшее зло, а часть просто не пришли голосовать.

Но была и третья, может быть, самая главная причина: сплочение организованной части недовольных, объединение оппозиции происходили на почве неприятия официальной политики. Но никто, по существу, не предложил привлекательной альтернативы. Б.Ельцин наглядно показал, что он может дать – наличие товаров по малодоступным ценам, и пообещал, что в будущем цены будут доступнее. В своей речи накануне референдума он сформулировал набор обещаний и положений, от которого у любого специалиста округлились бы глаза, поскольку одна их часть заведомо исключала другую: «остановить инфляцию при социальной защите населения и углублении реформ». Это был абсурд, но оппозиция не предложила даже его. Самое вразумительное, что просматривалось из ее пропаганды, – это возвращение к тому, что было до реформ. Референдум показал, что если жить так, как жили после 1991 года, не нравится двум третьим населения, то и идея возврата к тому, как жили до 1991 года, не нравится тоже двум третьим общества.

Это, конечно, было главным. Но на этом голосовании, наверное, впервые в российской истории сыграли свою роль и манипулирование сознанием избирателей, и откровенные вбросы бюллетеней сторонниками Ельцина и поддерживавшими его группами.

Фото со страницы политтехнолога Валентина Полуэктова на Facebook 

Противники курса Ельцина опирались на массовое недовольство общества, но его сторонники контролировали СМИ, и заполнившая эфир мелодия на слова популярной песни 40-50-х гг. («Журчат ручьи, поют грачи, и тает снег, и сердце тает...») со словами формулы поддержки Ельцина («да – да – нет – да») моделировала сознание и поведение как не определившихся, так и даже не доверявших ему людей; тем более что она, хотя и без слов, звучала в часы голосования на самих избирательных участках. Случаи прямого вброса бюллетеней происходили подчас прямо во время голосования. Но протесты наблюдателей не фиксировались, и составленные ими заявления и акты по указанию представителей власти просто не принимались.

В итоге страна упустила свой последний шанс остановить каток ельцинских «реформ» и на всех парах понеслась к кровавой развязке, которая наступила совсем скоро – в октябре 1993 года.