«Мир» и мир

Две задачи – ликвидация стратегической угрозы России в лице необандеровского режима в Киеве и завершение русского воссоединения – были поставлены не злой волей политиков, а всем ходом новейшей истории, проложившей непреодолимую межу между русским миром и миром ненавидящего нас украинства

Последние недели политики и эксперты рассуждают о мире, который будто бы при посредничестве США готовы вот-вот заключить между собой Россия и Украина.

Но всякий ли мир несёт благо?

Оценивая параметры возможного соглашения по Украине, призрак которого вновь замаячил после обнародования “28 пунктов Трампа” и активизации американо-российских дипломатических контактов, необходимо исходить из следующего.

В 2022 году, перед началом СВО, перед Россией на украинском направлении стояли, по существу, две задачи – и обе из них являлись сколь насущными, столь и равнозначными по масштабу.

Первую – ликвидацию агрессивного антирусского режима в Киеве и замену его на лояльную России власть – в Кремле рискнули поставить официально. Ей был подчинён изначальный замысел военной операции. Однако разгромить украинскую армию в ходе молниеносной малокровной кампании не удалось – сказалась, в первую очередь, сильнейшая недооценка российскими верхами степени воздействия национальной идеи на население Украины, вылившаяся, в свою очередь, в недооценку боеспособности и реальной мотивации ВСУ.

К решению же второй – национальному воссоединению разделённого русского народа – Кремль приступил со временем спонтанно, будучи подведён к ней силою обстоятельств, вопреки воле. О воссоединении с землями Новороссии многие годы мечтали русские патриоты, но в российских верхах, судя по их действиям что в 2014 году, что на начальном этапе СВО, земельные приобретения планировали ограничить одним лишь Крымом с его черноморскими базами флота. Остальные же территории, на которых к лету 2022 г. замерла линия фронта, то есть земли ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей, оказались в составе России в конечном итоге “не от хорошей жизни”, а в результате очевидного провала операции по смене власти на всей Украине, в силу необходимости де-юре определить статус территорий и людей, попавших под прямое управление России де-факто.

Эти две задачи – ликвидация стратегической угрозы России в лице необандеровского режима в Киеве и завершение русского воссоединения – были поставлены не злой волей политиков, а всем ходом новейшей истории, проложившей непреодолимую межу между русским миром и миром ненавидящего нас украинства.

Они, вне всякого сомнения, взаимозависимы.

При разрешении болезненного территориального вопроса – отчасти взаимоисключающи.

Однако если обе они не будут решены Россией в свою пользу, то их решат другие – против наших интересов и за наш счёт.

Так сохраняется ли для России по истечении почти четырёх лет СВО надежда?

Победы, одержанные российской армией в ходе осенних сражений (повторное освобождение Купянска, зачистка Покровско-Мирноградской агломерации, выход на окраины Северска и Гуляйполя) подтверждают, что ВСУ можно сильно бить не только весной 22-го, но и осенью 25-го, несмотря на непрекращающиеся военные поставки с Запада и превосходство противника в “дроннице”. Разумеется, эти победы пока локальны, и достигнуты, что называется, “на зубах”. Но они дают основание предположить, что в случае, если Россия начнёт вести военные действия без сантиментов (то есть будет совершать элементарно-хрестоматийное: проведёт массовую мобилизацию, развернёт воздушную кампанию по поражению мостов через Днепр, железнодорожных узлов, бункеров и укрытий украинской верхушки и т.д.) – фронт ощутимо сдвинется на запад.

Ход кампании подтверждает, что это вопрос не только и не столько военных возможностей ВС РФ, сколько политической воли руководства страны, его системы ценностей, его кругозора. Не генералы, а политики раз за разом ошибались в оценке реальности и избирали для Украины откровенно щадящий формат. Они и несут ответственность за скатывание военных действий в позиционную мясорубку.

Опыт интеграции в Россию новых территорий, в первую очередь, конечно же, Запорожской и Херсонской областей, бывших “под Украиной” вплоть до весны 2022 г., также даёт почву для оптимизма. Напомню, что, согласно данным официальной статистики, украиноговорящие на них на момент начала СВО преобладали: в Запорожской области незначительно (50,2% против 48,2%, считающих русский язык родным), в Херсонской ощутимо (73,2% против 24,9%). Однако, невзирая на такой расклад (в ДНР и ЛНР, напомню, русский язык считали и считают родным большинство при номинальном статистическом доминировании паспортных украинцев), в обеих областях власть России установилась прочно. Несмотря на присутствие слоя сочувствующих и “ждунов”, ни партизанского движения, ни массового террора в отношении лояльных России жителей украинствующим развернуть не удалось. Делопроизводство и образование при российской власти без особых препятствий перевели на русский язык, а для того, чтобы купировать большинство усилий украинской агентуры, оказалось достаточно действий спецслужб. По истечении почти четырёх лет можно констатировать: внутренний антирусский взрыв Запорожской и Херсонской областям очевидным образом не угрожает.

Из этого добытого опытным путём результата напрашивается вывод: даже в своём современном состоянии Россия в принципе должна быть способна интегрировать и остальные части Новороссии плюс Харьковскую область, где носителей русской культуры, ментальности и языка по-прежнему много.

Вот сухой язык цифр переписи, проведённой в начале XXI в. на Украине (уж властям точно не было резона подтасовывать результаты в пользу усиления русского фактора. Как раз наоборот!). В Харьковской области численность признающих русский язык родным составляет 44,3% (против 53,8%, считающих своим родным украинский). В Днепропетровской – 31,9% против 67%. В Николаевской – 29,3% против 69,2%. В Одесской – 42% против 46,3%. Учитывая, что в отличие от центральной и тем более западной Украины эти территории украинскими в сугубо этническом смысле никогда не были, сохраняется надежда вернуть их обратно в лоно русского мира даже теперь, в случае соответствующих успехов русской армии. Это и будет актом национального воссоединения, ломающего дерусификаторов об колено.

А что же нам предлагает Трамп?

Только – и исключительно! – через соответствие делу разгрома антирусского режима и делу национального воссоединения и следует оценивать его “миротворчество”.

Не требуется быть профессиональным дипломатом, чтобы понять: ни предложения Трампа, ни тем более условия “ястребов” из европейских столиц не отвечают нашему жизненно необходимому ни на йоту.

Если Кремль всё же пойдёт на соглашение на условиях Запада, то это будет иметь два судьбоносных следствия.

Антирусский режим на Украине сохранится – и это будет означать фактическое недостижение тех целей СВО, что были оглашены президентом РФ в феврале 2022 г. На его денацификацию и демилитаризацию рассчитывать будет нелепо, чтобы Зеленский и его свита на переговорах ни наобещали. Более того, антирусский режим будет ощущать себя победителем и наверняка станет готовиться к будущему броску на “новые территории” РФ – чуть только обстоятельства изменятся в его пользу.

Русское воссоединение остановится на полпути, ограничившись от силы третьей частью территорий, на которых в силу исторического права может и должна претендовать Россия. Стоит ли сомневаться, что, получив передышку, Украина доведёт начатое до конца и не оставит вскоре на оставшихся под её контролем русских землях ни русских памятников, ни самого русского духа?

Язык не повернётся назвать такой “мир” миром.

Национальная безопасность и будущее русского народа – вот что находится на весах.

Лишь добившись первого и осознанно выбрав второе, мы можем получить полноценный и надёжный мир.