«Россия без Путина» – девиз единого учебника истории

О событиях, происходящих в нашей стране после ухода Ельцина, учащимся рассказывать не будут

В современной России Владимиру Путину до сей поры место было везде, включая и учебные пособия по истории для средней школы. Факты и трактовки текущего времени отражены в нынешней литературе вроде бы осторожно, «пунктиром». Хоть и не 37-й год на дворе, как заверил не так давно общественность лично глава государства, а все же ступать педагогам тут следует осторожно: больно тонкая материя.

Теперь учителей истории и вовсе решено от нее избавить. Сразу два министра – культуры и образования – в один день высказались за то, чтобы изучение истории в подготавливаемом едином учебнике истории ограничилось 2000 годом – по всей видимости, моментом, когда Борис Ельцин попрощался с «дорогими россиянами» и передал бразды правления врио президента Владимиру Путину. На этом авторам теперь велено поставить точку: мол, все дальнейшие события пока не для детского сознания. Взрослыми бы мозгами сперва их переварить, самим для себя бы понять, что это вообще было, как это систематизировать, осмыслить...

Видимо, авторам ныне действующих учебников, которые «заглянули» в XXI век, не удалось оказаться должного уровня летописцами, не хватило таланта. Это ведь и правда очень непростая задача – оценивать реальность, не фальшивя, не греша против совести. Да и, признаться, отказ от изложения в «едином учебнике» фактов из нулевых годов выглядит тем более логичным. Сказано же было, что такой учебник должен будить у молодых граждан исключительно светлые патриотические чувства. Но ведь тогда нужно тем более не семь, а семьдесят семь раз измерить интерпретацию произошедших событий на внутриполитической и внешнеполитической арене, чтобы потом все подать 11-классникам как надо.

А как можно с уклоном в патриотизм сообщать о том, что Россия при Путине так и не смогла стать весомым игроком на мировой арене, что не смогла защитить ни Сербию в споре за Косово, ни Ливию (дай Бог, если хотя бы Сирию удастся отстоять)? Объяснить это тем, что наши ракеты, направленные на Запад, не могут выстрелить по частной недвижимой собственности «недонационализированной» элиты?..

Так что идея, высказанная главой министерства культуры и его коллегой, главой Минобра, – вовсе даже не блажь.

В беседе с обозревателем KM.RU известный историк и публицист, директор фонда «Историческая память» Александр Дюков поддержал идею ограничить преподавание истории в школах 2000 годом:

– Да, я считаю, что это вполне разумное решение, поскольку то, что происходит в последние 15 лет, – это, конечно, еще никакая не история, а вполне актуальное, политически заостренное настоящее, и преподавать его – это, конечно, преподавать не историю, но определенную версию политического понимания современности. И, конечно, история – это то, что уже прошло. Так что данное решение вполне адекватно.

Мне кажется, что учебник истории – единый или не единый – сам по себе вещь сугубо подсобная. Я обращал бы больше внимания на количество часов, которое уделяют в школах и университетах на преподавание истории. Пока это количество часов так низко, как у нас сейчас, пока у нас на изучение Великой Отечественной войны в школе отводится лишь несколько учебных часов – трудно чего-то ждать от учебников, единые они или нет. Порой, конечно, немалое значение играет и личность самого педагога, но, на мой взгляд, все же главную роль здесь играют количество учебных часов и планы преподавания предмета.

Поддержал такой подход также политолог и публицист Анатолий Вассерман:

– Если не ошибаюсь, премьер-министр Китайской Народной Республики Чжоу Эньлай где-то в середине 50-х годов на вопрос, как он может охарактеризовать Великую французскую революцию, начавшуюся, как известно, в середине 1789 года, ответил: «Еще и двух веков не прошло, слишком рано давать оценку». Полагаю, что к событиям, произошедшим в нынешнем тысячелетии, это также относится. Давать им оценку действительно очень рано.

Другое дело, что есть такое понятие, как современная история: авторы учебников стараются зафиксировать конкретные факты, не давая им оценок. И изучать современную историю наших дней можно было бы даже в школе, если бы не одна неприятная особенность любого исторического труда: одним подбором конкретных упоминаемых фактов, даже без их оценки, можно создать сколь угодно извращенное впечатление о реальности. Ведь поместить в один учебник весь массив фактов в принципе невозможно, потому что фактами можно считать любые мелочи, вплоть до статистики автомобильных аварий на Тверской улице.

И поэтому любой составитель учебника будет отбирать для него факты сообразно своим политическим представлениям о важном и неважном. А поскольку текущие события вызывают наиболее острые споры и наиболее резко влияют на наши дальнейшие планы и действия, то понятно, что любая политическая односторонность авторов учебников будет сильнее всего отражаться именно в анализе современной истории и в ее описании.

Так что полагаю, что решение временно ограничиться в учебниках истории 2000 годом – это в целом разумно именно для того, чтобы предотвратить очень уж резкую политическую ангажированность соответствующих разделов учебников.