Кремлевские правозащитники попросили больше прав
Совет по правам человека при президенте с разных боков с одинаковым задором пинают и государственники, и либералы. Упреки, разумеется, взаимоисключающие. Либералы поносят федотовский совет за «прикормленность», «бронзовелость», «беспринципность» и ту самую «витринность» – для того, чтоб Запад с толку сбить. Государственники же видят в кремлевском СПЧ окопавшуюся при «государе» свору компрадоров, пятую колонну, да и просто либералов – понятие само по себе для почвенников ругательное.
Но в чем оппоненты сходятся однозначно, и в чем с ними, как оказалось, солидарны сами «прикормленные» правозащитники, так это в спорной эффективности данной структуры как таковой. Правозащитников из СПЧ только и остается осуждать разве что за «приспособленчество» или «предательство интересов», так как по сути их работы и не предъявишь особо ничего.
Это ведь действительно похоже на витрину, удел которой – светить в промозглое пространство светом гуманизма. Резолюции СПЧ имеют, например, шансы быть принятыми во внимание и даже быть включенными в работу над законопроектами, но никто ничем им не обязан, и даже существование «под флагом» администрации президента не особенно влияет на ситуацию.
Вот и решили кремлевские гуманисты, что терпеть такое моральное глумление они больше не намерены, и составили по итогам очередного заседания обращение к президенту Владимиру Путину, где попросили позволить их наделить, помимо прочих, еще и контролирующими полномочиями.
В частности, член СПЧ Андрей Бабушкин заявил «Коммерсанту», что сегодня заявиться комиссии правозащитников в детский дом, больницу или тюрьму – испытание не из легких. Согласования мало того что отнимают время, так еще и толку от них, как от козла молока. Да и много ли толку может быть от дежурных улыбок и заученных фраз, как все в контролируемой «епархии» хорошо, а отдельные недостатки исправляются? Приехать же экстренно, по первому зову правозащитники никуда не могут. А должны ведь, по идее, работать именно так, уверен г-н Бабушкин: «Допустим, я – недобросовестный генерал, общественный совет запугал, они слово боятся сказать, а тут независимые люди из Москвы приехали разбираться. Это элемент общественного контроля».
Сам глава кремлевских правозащитников Михаил Федотов уже успел поделиться с прессой своим оптимизмом: он уверен, что эта поправка будет одобрена. А почему бы нет, если правозащитники действительно «попали в тренд»? У нас тут до Олимпиады рукой подать, мы дружно рушим вражеские стереотипы и в Сирии, демонстрируя миру свой трепет перед буквой международных норм.
Буквально на днях Владимир Путин в 2013-й раз за год высказался о правах геев, указав на неприемлемость ксенофобии. И отказать правозащитникам, да еще и «прикормленным», в просимых ими контролирующих функциях в контексте последних веяний вышло бы за рамки логики.
Контролировать ситуацию руководимый Михаилом Федотовым Совет планирует не только в тюрьмах и детдомах, но и на избирательных участках. Сейчас наблюдателями на выборах могут быть либо граждане, уполномоченными на то одной из участвующих партий, либо журналисты. Куцый список предложено дополнить теперь и просто правозащитниками. Возможно, здесь Кремль и замешкается, но, если подумать рационально, сильно ли они портят статистику?..
Остается при этом одна лишь неясность: предполагают ли в СПЧ распространить выпрашиваемые функции лишь на себя или в том числе на всех своих коллег, включая тех, что работают на базе некоммерческих организаций. Впрочем, ответа здесь в любом случае следует ждать никак не от Михаила Федотова.
Инициативу кремлевских правозащитников в беседе с обозревателем KM.RU приветствовал председатель совета Национально-демократической партии, президент «Русского общественного движения», философ и публицист Константин Крылов:
– Предложение это, конечно, разумное. Ныне действующая «разрешительная» система доступа в исправительные учреждения крайне снижает эффективность правозащитной работы. Пускать правозащитников к заключенным или нет, решает тюремное начальство на местах, и только так. Оспорить это невозможно. Понятно, что в особо вопиющих случаях это начальство вряд ли будет гореть желанием пустить их «расследовать» все обстоятельства. В лучшем случае заверит, что необходимые меры уже приняты и потому необходимости в визите нет.
Между тем сам смысл правозащитной работы предполагает именно защиту прав человека, которая просто теряет всякий смысл, если ее как-либо санкционировать, заметая следы. Но я могу сказать, что высказанное СПЧ предложение призвано, очевидно, в том числе помочь самой системе исправления наказаний. Тем тюремным администрациям, которые работают честно и добросовестно, такие проверки никак не могут быть в тягость; более того, они могут быть очень полезны, так как помогут выявить серьезные нарушения отдельных служащих, которые тем самым лишь подставляют свое начальство.
В конечном итоге такая норма, которую правозащитники предлагают закрепить в уставе СПЧ, будет способствовать гуманизации ситуации в тюрьмах и отсутствию крупных неприятностей у высокого тюремного начальства. Да, разумеется, мелким начальникам-садистам это нововведение причинит определенные неудобства, но полагаю, что как раз это обстоятельство должно волновать всех нас в наименьшей степени. А вот права заключенных должны, по идее, волновать любого гражданина России, потому что в нашей прекрасной стране, как известно, от тюрьмы не застрахован никто, в том числе и возглавляющие рейтинги долларовых миллиардеров, что прекрасно было всем нам продемонстрировано на примере Ходорковского.
То есть предложение СПЧ разработано в интересах всех нас, но тут следует оговориться. Из того, что это право, вероятно, будет предоставлено конкретно СПЧ при президенте, совершенно не должно следовать, что оно не должно быть предоставлено другим правозащитным организациям. Любые правозащитные организации с хорошей репутацией (которая может быть оценена по объективным критериям), в том числе и международные, должны иметь право, в частности, инспектировать российские тюрьмы. От этого точно никому не станет хуже, но уж точно должно стать лучше заключенным, которые сегодня пребывают в чудовищных условиях. Хуже наших тюрем разве что некоторые латиноамериканские и африканские.
Но в то же время я прекрасно понимаю, что в нынешних условиях, когда идет активная «охота на ведьм», рассчитывать на такую щедрость от власти, конечно, не приходится, хотя бороться за нее, конечно же, надо.
