«Рыцари золотых унитазов - неужели это новое ненасытное племя, обезумевшее от власти и золота, полагает, что так будет вечно?»

Неужели они забыли грозные уроки русской истории. Когда сжигали усадьбы и библиотеки, вырубали липовые аллеи, чтобы духа не было этих исчадий русской истории?

В Ставрополье автоинспекция сидит на золотых унитазах. В соседних областях она сидит на серебряных, платиновых, бриллиантовых. Под толстыми ляжками генералов переливаются сапфиры, топазы. Не ходите в Кремлёвский Алмазный фонд - посетите туалеты во дворцах силовых генералов. Но не вздумайте присесть на это волшебное драгоценное изделие: вы сразу станете генералом автоинспекции. А вы хотите множить золотые унитазы?

Суровые генералы, министры, главы корпораций садятся на них и вспоминают своё послевоенное детство, свои простые рабочие семьи, иные вспоминают блокаду. Они сидят в позе роденовского "Мыслителя" и уверяют нас, что Советскому Союзу больше не быть, социализму больше не быть.

Они – детище новой имперской России, её аристократия. Их дети наследуют банки, министерства и корпорации. Внуки учатся в Кембридже и Оксфорде. Они - тот класс новой России, который, как Афродита, родился из мыльной пены перестройки, из бандитских разборок, из залоговых аукционов, из взорванных московских домов, из подвига десантников, погибших в чеченских горах.

Они говорят: "Пусть мы с виду грубы и неотёсаны, но, если триста лет мы просидим на золотых унитазах, из нашей среды родятся Пушкин, Лобачевский, Гагарин". Быть может, всё так и будет, если где-нибудь в глухой деревеньке с нужником, из которого дует зловонный сквозняк, не родится Емельян Пугачёв.

Неужели это новое ненасытное племя, обезумевшее от власти и золота, полагает, что так будет вечно? Неужели они, учредившие Военно-историческое общество, забыли грозные уроки русской истории, когда триста лет романовских золотых унитазов кончились избиением всех поголовно Романовых, всех камергеров, генерал-губернаторов, а вместе с ними - сельских помещиков и городских профессоров? Когда сжигали усадьбы и библиотеки, вырубали липовые аллеи, чтобы духа не было этих исчадий русской истории?

На Урале, в Нижнем Тагиле, закрывают уникальный медицинский центр, построенный замечательным доброхотом Владиславом Тетюхиным, титановым магнатом, который распродал свои акции, "раздал имение своё" и построил Центр для рабочего люда, совершив тем самым великий христианский подвиг, возлюбив ближнего больше, чем самого себя.

У властей не хватило денег, чтобы поддержать этот удивительный Центр. Его закрывают в период, когда в стране свирепствует пандемия, чудовищная оптимизация прокатилась по России, как эскадроны смерти, уничтожая на своём пути больницы, поликлиники, фельдшерские пункты. И среди этих бед истребляется уникальный госпиталь, где работают лучшие научные силы, где продлевают свой век изнурённые на танковом производстве люди.

На Урале нет денег для этой больницы. Но на том же Урале есть деньги, которые позволили богатейшей уральской чете снять в Петербурге арену, где только что проходили футбольные матчи, закрыть стадион от посторонних глаз. И при пустых трибунах, на изумрудном поле, за изысканным столиком эти два человека, заплатив за аренду стадиона двадцать миллионов рублей, пили шампанское, и пили его во славу России.

Так будет не всегда. Об этом говорили сказочники, скоморохи в сказках об Иване-дураке, побеждающем своих мудрых богатых братьев. Об этом говорят великие православные мистики, проповедуя Царствие Небесное, в котором нет места служителям Золотого тельца. Об этом говорит великий русский космист Вернадский, полагая, что ноосфера победит, и благородство, возвышенные чувства, мечта о космическом чуде одолеют духовную тьму. Так думали большевики, создавая научные центры, заводы, лаборатории, открывая деревенским и рабочим парням дорогу в космос.

Будет день, когда граждане Государства Российского, подняв глаза к небу, увидят стада генералов, оседлавших золотые унитазы, уносящихся из России. А по ним с земли работают С-500, осыпая на землю золотые осколки.