Человек-эпоха: как разведчик Джордж Блейк менял мир в лучшую сторону

Великий сотрудник советских спецслужб умер в Москве на 99-ом году жизни.
Сердце Джорджа Блейка (он же – Георгий Иванович Бехтер) остановилось 26 декабря 2020 года. Вместе с ним уходит целая эпоха. Его жизнь стала лучшим доказательством того, что порядочные западные интеллектуалы, не подверженные промывке мозгов и манипуляциям, считали советскую систему самой справедливой, прогрессивной и перспективной в мире…
Джордж Блейк родился 11 ноября 1922 года в Роттердаме. Его отец, по информации западных СМИ, происходил из Испании и получил британское подданство, воюя на стороне Лондона в Первую мировую, а мать была голландкой. В юности Блейк некоторое время жил у родственников в Египте, и там заинтересовался марксистскими идеями.
В 1939 году он вернулся в Нидерланды. После нацистского вторжения - присоединился к Движению Сопротивления. Блейк выглядел совсем юно, и два года его подростковая внешность служила прикрытием для курьера-подпольщика. В дальнейшем он перебрался через Испанию в Великобританию и решил поступить на службу в военно-морском флоте. Однако, с учетом прошлого опыта, Блейка определили в разведку. Сначала он занимался дешифровкой сообщений из Нидерландов, а после окончания войны - был «переориентирован» на работу против Советского Союза.
В 1948 году Блейк получил назначение в Сеул и задачу действовать против Северной Кореи. Когда на Корейском полуострове началась война, и Сеул был занят северянами, Блейк временно попал в лагерь для интернированных. Как позже он рассказывал в интервью, никакой «обработки» с ним не проводилось. Она и не была нужна – Блейк своими глазами увидел, как США и их сателлиты относились к мирным жителям Кореи. Насмотревшись на бомбардировки корейских деревень, он сам предложил советским спецслужбам свою помощь.
После возвращения из Кореи Блейка снова направили работать против СССР – в Берлин. Это было огромной ошибкой его западного руководства. Блейк оказался бесценным помощником для советской разведки.
Крупнейшим из его известных свершений, широко освещенных в СМИ и исторической литературе, стал феерический разгром совместной операции ЦРУ и МИ-6 под кодовым названием «Золото».
Вопреки всем договоренностям, западные спецслужбы прорыли тоннель, чтобы получить доступ к советским коммуникациям на территории Восточного Берлина. На это ушло полтора года и 6 млн долларов. Проинформированная Блейком советская сторона стала целенаправленно сливать на Запад через пресловутый тоннель дезинформацию и малозначимые данные. При этом Запад тратил на обработку сотен тысяч переговоров колоссальные силы и средства. После того, как Блейка перевели на должность, не имевшую прямого отношения к операции «Золото», СССР придал ситуацию с тоннелем огласке. Позор Запада оказался многоуровневым.
Как сообщает Би-Би-Си со ссылкой на интервью с самим Блейком, данное в 1990 году, он раскрыл перед советскими спецслужбами около 500 западных агентов. Учитывая то, с какой интенсивностью западные державы воплощали в жизнь политику агрессии против СССР, каждое действие Блейка могло иметь судьбоносное последствие в мировых масштабах.
В 1959 году Блейка сдал польский предатель Михаил Голеневский. Его арестовали и приговорили к 42 годам лишения свободы. Британские демократические активисты посчитали это «отложенным смертным приговором» и помогли Блейку бежать, а затем – тайно доставили его на границу с ГДР. В Восточной Германии к нему практически сразу прибыл один из офицеров, с которыми он работал. Блейка доставили в СССР. Ему было присвоено звание полковника, а также вручены ордена Ленина и Красного Знамени.
В Советском Союзе Блейк занимался наукой и литературной деятельностью. Знали его под именем Георгий Бехтер. Как писал историк спецслужб Николай Долгополов, некие «горячие головы» в начале 1990-х хотели сдать Блейка Великобритании, но затем от этой идеи отказались.
Блейк – больное место Запада. Ровно как и многие другие британские спецслужбисты, перешедшие на сторону Советского Союза. Например, члены знаменитой «Кембриджской пятерки». Ведь речь идет об интеллектуалах, и одновременно об искренних борцах за справедливость. Их сложно было заподозрить в необъективности или наивности. У них не было материальных проблем. Они просто объективно взвешивали и приходили к выводам о том, какая система добрее, справедливее и вообще лучше для обычного человека.
Память о поступках разведчиков-героев может заставить этих самых обычных людей усомниться в том, что им рассказывают о прелестях либерализма и неограниченного рынка. Поэтому можно не сомневаться, на Западе сделают все, чтобы все забыли о Блейке и других подобных ему людях, или для того, чтобы дискредитировать их. А вот для нас сохранение памяти о них – важная составляющая защиты нашего сознания от массовых манипуляций, залог реального суверенитета.
Вечная память герою!
Комментарии читателей Оставить комментарий
Чтобы белую краску сделать серой, к ней нужно добавить совсем немного чёрной краски. А вот чтобы чёрную краску сделать слегка серой, к ней придётся добавлять значительно больше белой краски, чем чёрной к белой. Это я к тому, что испортить социализм несравненно проще, чем улучшить капитализм. Можно и по другому: путь от обезьяны к человеку занял миллионы лет, а превратить человека в обезьяну можно за сколь угодно короткий срок. Это я о восторженных критиках Советской власти, которые на мой взгляд так и не стали людьми.
Есенин был прекрасным поэтом-лириком, но никаким социальным мыслителем. Искать в его стихах какие-то какие-то философские глубины может только совсем глупый дяденька. По словам его друга - поэта Анатолия Мариенгофа, в конце своей жизни Сергей Есенин являл собою полностью разложившуюся личность с редкими проблесками сознания.
Антисоветчик и русофоб - пропагандист превратился в литературного критика: «“Стансы“ безрадостны и худосочны, их слова вялы... На есенинских чтениях "Стансы" не читают».
Наверное где-то сегодня не читают и его "Письмо к женщине", потому что там есть такие ("вялые")слова:
...........
"Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик.
Я стал не тем,
Кем был тогда.
Не мучил бы я вас,
Как это было раньше.
За знамя вольности
И светлого труда
Готов идти хоть до Ла-Манша".
"А вот что писал Сергей Есенин на самом деле".
Однако, развеселили. На самом деле "Стансы" - чуть ли не худшее стихотворение Есенина. Первые семь строк - искренне. Сами, понимаете, надо что-то запустить для достоверности. Остальное может привести в восторг только штатного комсомольского пропагандиста: они, как правило, не отличаются ни умом, ни вкусом. На есенинских чтениях "Стансы" не читают. Ну, разве только, если вы заявитесь.
А критики быстро разобрались: не стихи, а «гвоздем по стеклу».
//////////////
Беда, однако, в том, что стихи во имя Маркса просто плохи: „стишок писнуть“, „эра новая не фунт изюму нам“ в устах такого первоклассного поэта, каким является Есенин, звучат совершенно неприлично. Но хуже всего даже не эти „фунты изюма“, не „писнуть“, даже не скудная, сырая рифмовка стиха,- хуже всего, что „Стансам“ не веришь, они не убеждают. Клятвы поэта звучат сиро и фальшиво. “Стансы“ безрадостны и худосочны, их слова вялы, пожалуй, верно в них пока одно: жалобы поэта на скуку от Маркса: для него он действительно скучен: он его не читал и не нюхал. Если внимательно вчитаться в „Стансы“, станет очевидным, что за внешней революционностью таится глубочайшее равнодушие и скука; как будто говорит поэт: хотите революционных стишков,- могу, мне все равно, могу о фонарях, об индустрии, о Ленине, о Марксе. Плохо? Ничего, сойдет: напечатаете.
Как и принято у пропагандистов, они для достоверности своей лжи добавляют к ней немного правды.
Демьяна он действительно не жаловал. Следует отметить, что некоторые его нападки на верующих осуждались даже советскими властями.
------------------
А вот что писал Сергей Есенин на самом деле:
..................
Я о своем таланте
Много знаю.
Стихи — не очень трудные дела.
Но более всего
Любовь к родному краю
Меня томила,
Мучила и жгла.
Стишок писнуть,
Пожалуй, всякий может
О девушке, о звездах, о луне…
Но мне другое чувство
Сердце гложет,
Другие думы
Давят череп мне.
Хочу я быть певцом
И гражданином,
Чтоб каждому,
Как гордость и пример,
Был настоящим,
А не сводным сыном
В великих штатах СССР.
Я из Москвы надолго убежал:
С милицией я ладить
Не в сноровке,
За всякий мой пивной скандал
Они меня держали
В тигулевке.
Благодарю за дружбу граждан сих,
Но очень жестко
Спать там на скамейке
И пьяным голосом
Читать какой-то стих
О клеточной судьбе
Несчастной канарейки.
Я вам не кенар! Я поэт!
И не чета каким-то там Демьянам.
Пускай бываю иногда я пьяным,
Зато в глазах моих
Прозрений дивных свет.
Я вижу все. И ясно понимаю,
Что эра новая —
Не фунт изюму нам,
Что имя Ленина
Шумит, как ветр по краю,
Давая мыслям ход,
Как мельничным крылам.
Вертитесь, милые!
Для вас обещан прок.
Я вам племянник,
Вы же мне все дяди.
Давай, Сергей,
За Маркса тихо сядем,
Понюхаем премудрость
Скучных строк.