«Чтобы выиграть войну, необходимо иметь не только сильную и хорошо оснащённую армию, но и обладать готовностью идти на жертвы ради победы»

Не выступлениями политиков, а готовностью к жертвам граждан и солдат проверяется подлинная крепость воль

Война не сводится исключительно к столкновению армий, к соревнованию в сферах информационного сопровождения боевых действий, организации логистики и военных производств.

Война – это ещё и поединок воль: политических руководителей воюющих сторон, их военачальников и командиров и, главное – самих народов, сошедшихся в борьбе. История знала примеры, когда народ, имеющий менее оснащённое технически, более слабое в экономическом и непосредственно в военном отношении государство, пересиливал обладающего превосходством, но менее мотивированного противника ценой максимальной концентрации имеющихся сил. Современные войны исключением не являются.

Серьёзная неудача российских войск под Балаклеей, в результате которой был оставлен ряд посёлков и несколько городов и в считанные дни отдана обширная территория, за взятие которой ВС РФ заплатили весной дорогую цену, разумеется, может быть объяснена причинами военного характера.

Да, враг действительно имеет многочисленную, пополняемую за счёт мобилизаций армию. Он собрал на направлении главного удара мощный кулак, добившись преимущества в живой силе в четыре-пять раз.

Да, поставки странами Запада тяжёлых вооружений помогли Украине вначале компенсировать огромные потери в авиации, артиллерии и бронетехнике первых двух месяцев войны, а затем и вовсе достигать на некоторых участках фронта осязаемого военно-технического превосходства.

Да, переданные Украине беспилотники и американские установки систем залпового огня HIMERS показали себя действительно с лучшей стороны. Враг обладает способностью вовремя выявлять цели и точно наводить на них удар, в результате чего получает возможность в нужный момент “накрыть” штабы и дезорганизовать управление войсками.

Да, западные военспецы к исходу полугода боевых действий сумели натаскать украинских генералов и офицерский состав, и командование ВСУ смогло спланировать и осуществить прорыв фронта на серьёзную глубину, в результате чего под бандеровской властью вновь оказалась вся Харьковская область.

Но все эти и им подобные объяснения, однако, не могут дать ответа на другие вопросы, уводящие из сугубо военной в политическую и даже морально-психологическую плоскости.

Никакие объективные причины военного свойства не могли воспрепятствовать российскому командованию обрушить серию сокрушительных ракетно-бомбовых ударов по местам дислокации частей ВСУ, по военным городкам и штабам противника в первые сутки СВО.

Воздержание от них было продиктовано соображениями политического характера, проистекавшими из благостной иллюзии о дружественной в целом Украине, оккупированной горсткой “отморозков-нацистов и наркоманов”, о её немотивированной и не желающей воевать армии.

Никакие объективные причины военного свойства не могли воспрепятствовать поражению пресловутых “центров принятия решений” после того, как сделалось ясно, что распада системы власти на Украине после ввода на её территорию российских войск не последовало и политическая верхушка в Киеве намеревается гнуть своё до конца. Ничто не мешало начать громить железнодорожные станции и мосты, делая их негодными для переброски военных грузов и войск, сразу после того, как готовность ВСУ воевать обозначилась очевидно в первые же дни.

Отказ от системного уничтожения транспортной инфраструктуры врага был вызван исключительно начавшимся “переговорным процессом”, в ходе которого Кремль рассчитывал принудить Киев к выполнению своих условий, но который враг использовал, как уже этого и не скрывает, чтобы собраться с силами и выиграть время.

Наконец, никакие обстоятельства непреодолимой силы не были способны помешать руководству РФ объявить хотя бы частичную мобилизацию после того, как весеннее наступление российских войск окончательно выдохлось, Украина принялась пополнять ряды ВСУ волнами призывников, а НАТО стало снабжать ВСУ современными и эффективными видами вооружений.

Всё вышеперечисленное не было осуществлено не потому, что Россия не имела на то технических и военных возможностей, а потому, что высшее руководство РФ не имело к тому, прежде всего, политической воли. Если в чисто военном отношении первый этап войны Украина России “по очкам” проиграла, утратив существенную часть территории и понеся ощутимые людские потери, то в психологическом отношении она над Россией одержала верх.

Не рассыпалась, не сломалась морально, собралась и продолжила воевать. Жаль, что эту очевидную истину не хотят признавать не только в российских верхах, но и в российском обществе, настроенном до сих в большинстве своём благодушно.

Для того, чтобы выиграть войну, необходимо иметь не только сильную и хорошо оснащённую армию, но и обладать готовностью идти на жертвы ради достижения победы над врагом. Не выступлениями политиков, а готовностью к жертвам граждан и солдат проверяется подлинная крепость воль.

Не только украинское государство, но и украинское общество на жертвы идти готово, и готовность врага простирается далеко. Упорные попытки ВСУ разнести из артиллерии Запорожскую АЭС, вызвав тем самым ядерную катастрофу, свидетельствуют, что Украина способна бросить на алтарь едва ли не всё ради конечного торжества своего украинства.

Нельзя от этого отмахиваться или этим пренебрегать. Этому требуется противопоставить свою твёрдую, осознанную и последовательную волю. Вот её-то пока ни нашему государству, ни нашему обществу по-настоящему не хватает.

Острую тревогу в настоящий момент внушают не только и не столько вскрывшиеся недостатки в оснащённости и в снабжении российских Вооружённых сил, сколько видимое слабоволие российского политического руководства.

Угрозы открыть “огонь по штабам” в случае обстрелов российской территории так и остались лишь угрозами, которые затем, после того как обстрелы приграничных посёлков Белгородской и Курской областей стали происходить почти ежедневно, вообще стыдливо перестали озвучивать.

Диверсии и террор бандеровцев на освобождённых российской армией территориях превратились в повседневность, но до сих пор не видно и признака ведения российскими спецслужбами аналогичной работы во вражеском тылу. Враг обнаглел до того, что убивает общественных деятелей уже в центре России – и уходит безнаказанным. Это обстоятельство воздействует на людские настроения особенно угнетающе – ведь люди у нас знают, что известные поимённо бандеровские каратели и одиозные русофобы по ту сторону фронта до сих пор не понесли ни единой потери.

Российские власти устами главы МИД С.Лаврова и пресс-секретаря президента Д.Пескова до сих пор регулярно делают заявления о готовности возобновить с Киевом мирные переговоры, и их заявления на фоне высказываний официальных лиц украинской стороны о ведении войны до полной капитуляции и демилитаризации России смотрятся уже откровенно жалко.

Можно ещё долго приводить примеры очевидной растерянности российских верхов, но нельзя не признать, что не менее их дезориентирован и народ. Несмотря на словесную поддержку СВО и непопулярность идей пораженчества, она пока так и не превратилась в по-настоящему ‘народную войну’, которую общество готово поддержать не только словом, но и делом. Огромная часть граждан до сих пор пребывает в потребительском полусне, отказываясь в массе верить, что на полях сражений сейчас решается не просто вопрос принципов будущих взаимоотношений со странами Запада и с Украиной, но и историческая судьба нашего государства, историческая судьба русского народа и, в конечном итоге, личная судьба каждого из нас. Подлинным ощущением этого проникнуто в нашем народе меньшинство, и праздничные гуляния на день города в Москве, происходившие в момент окончательного развала Харьковского фронта, сей нерадостный факт лишь подтверждают.

И здесь Кремль тоже допустил колоссальный просчёт, начав с самого начала кампании уверять сограждан, что ни мобилизации, ни даже привлечения к участию в боевых действиях солдат срочной службы не потребуется, и затем всячески поддерживал в обществе эту иллюзию даже вопреки очевидному затуханию российского наступления, нарастанию трудностей и числа потерь.

Утрата Россией политической и военной инициативы – закономерный итог многочисленных просчётов и колебаний в верхах. Но не владея инициативой, невозможно выиграть войну. Вырывать победу у противника предстоит, прилагая большие организационные усилия, проливая кровь.

История не раз доказывала, что она есть равнодействующая миллионов человеческих воль. В критический момент истории нельзя передоверять кому бы то ни было собственную судьбу. Враги (не только в Киеве, но и в государствах Запада, в его элитных эшелонах) наговорили вполне достаточно для того, чтобы каждому гражданину России сделалось ясно: военная неудача обернётся страшными бедствиями не только для высших лиц РФ, но и для всякого жителя страны. Враги громогласно, ничуть не стесняясь, объявили, что намерены нас оккупировать, расчленить и стереть с карты мира как цивилизацию, как общество и как народ. Свои намерения они обозначили. И, поставляя Украине оружие, присылая инструкторов и военспецов, соглашаясь терпеть экономические неурядицы в виде ударивших бумерангом санкций, подкрепляют намерения волей.

Если российская власть проигрывает поединок воль, то наше общество внести в его ход перелом может. Обязано и должно.