Крушение Ту-154 Качиньского: конспирология продолжается

Польские СМИ заявили о наличии на обломках самолета следов тротила

Расследование катастрофы самолета Леха Качиньского под Смоленском в 2010 году имеет все шансы усилиями польской стороны приобрести черты постоянно длящегося процесса. Только недавно мы писали о том, что некий барнаульский блогер опубликовал якобы ранее неизвестные фотографии с места трагедии, чем немало переполошил польское общество. Еще бы – снимки сопровождались текстом: «Всех тупо убили (а еще точнее, выгрузили убитых) и свалили сюда, вместе с хламом со свалки, изображающим «самолет». Никакого падения и пожара не было, как и в «крушениях» «Суперджет-100» в Индонезии, Ми-8 на Алтае и многих других подобных». Тут и не будучи конспирологом, поневоле задумаешься, а уж когда семена сомнений падают на благодатную почву…

Но на этом поток сенсаций, связанных с «Тушкой», не иссяк. Сегодня пришло сообщение, что польские эксперты якобы нашли на находящихся в Польше обломках самолета следы взрывчатки, даже сразу двух – тротила и нитроглицерина. Такие выводы содержатся в докладе, подготовленном польскими прокурорами, пишет Rzeczpospolita. Вещества были найдены на креслах и части крыла самолета. Эксперты уже уведомили об этом генпрокурора Польши и премьер-министра республики Дональда Туска.

Здесь следует заметить, что эти вещества довольно древние, известные с середины позапрошлого века. Нитроглицерин является не столько взрывчаткой, сколько сырьем для ее производства, и хотя сам очень взрывоопасен, но не применяется для взрывов из-за своей крайней неустойчивости. Еще это название лекарственного средства для сердечников. А тротил используется как начинка для армейских боеприпасов и для карьерных взрывных работ, ну и служит эквивалентом мощности прочих взрывчатых веществ.

Позднее, впрочем, глава окружной военной прокуратуры в Варшаве Иренеуш Шелонк сообщил, что о тротиле речи не идет. По словам офицера, в выкладках, которыми пользовались польские следователи, говорилось о «химических соединениях». «Это могли быть продукты взрыва, но окончательные данные станут известны после проведения лабораторных исследований», – подчеркнул он. Он также отметил, что эксперты использовали для анализа ионные масс-спектрометры, которые могут срабатывать при соприкосновении с веществами, имеющими схожий с взрывчатыми химический состав. «Иногда оборудование может среагировать на пестициды, растворители и даже на некоторые виды выпускаемой в настоящее время косметики», – пояснил Шелонк. Но это пояснение запоздало: сторонники покойного президента во главе с его братом уже начали трубить о том, что Качиньского убили, как они и говорили с самого начала расследования.

Если данные о следах взрывчатки все же окажутся верны, то вслед за этим неизбежно должны возникнуть три вопроса: кто доставил ее на борт, как он это сделал и, самое главное, зачем? Не станем строить предположений, какими могли бы быть ответы, чтобы не лить воду на мельницу любителей конспирологии: они сами все придумают. Отметим только, что даже при самых желанных для них вариантах ответов вся стройная теория неизбежно разобьется о четвертый вопрос: почему катастрофа произошла не раньше, а именно под Смоленском и именно при заходе на посадку? Ответа нет и, очевидно, быть не может. Если только не допустить, что кто-то нанес взрывчатку на обломки самолета много позже.

Правда, эксперты допускают, что взрывчатка могла остаться в лесу, где упал самолет, со времен Первой или Второй мировых войн, чем и объясняется появление ее следов на обломках самолета.

Напомним, что в январе 2011 года Межгосударственный авиационный комитет (МАК) обнародовал окончательный доклад о расследовании авиакатастрофы. Ответственность за трагедию была возложена на пилотов, которые отвергли предложение диспетчеров уйти на запасной аэродром ввиду неблагоприятных погодных условий. Косвенной причиной катастрофы была названа недостаточно квалифицированная подготовка борта и экипажа.

По результатам расшифровки черных ящиков эксперты МАК пришли к выводу, что пилоты Ту-154 действовали под психологическим давлением со стороны высокопоставленных пассажиров лайнера, включая главнокомандующего ВВС Польши Анджея Бласика. В крови у последнего к тому же был обнаружен алкоголь.

В ответ польские специалисты заявили, что руководство российских диспетчеров якобы вынудило тех давать команды на посадку самолета на аэродроме под Смоленском, несмотря на плохие погодные условия. Непонятно только, зачем ему это могло понадобиться. Также Варшава обвиняла Москву в попытках спрятать или подделать документы, которые были необходимы для расследования.

Но в окончательном отчете польской комиссии по расследованию причин аварии говорится, что причинами крушения Ту-154 Леха Качиньского под Смоленском стали снижение ниже минимальной высоты при чрезмерной скорости в сложных метеорологических условиях и запаздывание ухода на второй круг.

Также вчера стало известно, что в Польше найден мертвым один из двух важных свидетелей по делу об авиакатастрофе – бортинженер польского самолета Як-40 42-летний Ремигиуш Мусь, который с журналистами на борту приземлился на аэродроме Смоленск-Северный за час до прилета президентского борта.

Вскоре после катастрофы хорунжий Мусь вышел на пенсию, а поздно вечером в субботу был найден повешенным в подвале собственного дома в пригороде Варшавы. Его обнаружила жена, попыталась реанимировать собственными силами, но ничего не вышло. Вызванная бригада медиков констатировала смерть Муся. Представитель окружной прокуратуры Варшавы Дариуш Слепокура сообщил, что Мусь, скорее всего, покончил с собой. «Пока нет никаких оснований полагать, что к его смерти были причастны третьи лица», – заявил Слепокура.

Ценность Муся для следствия состояла в том, что он слушал переговоры экипажа разбившегося лайнера со смоленским диспетчером по бортовому радио. Бывший бортинженер в своих показаниях утверждал, что диспетчер будто бы разрешил президентскому самолету снизиться до «высоты принятия решения» в 50 метров, несмотря на густой туман. По официальной же версии, подтвержденной опубликованными расшифровками стенограмм переговоров диспетчера с пилотами президентского авиалайнера, самолет не получал разрешения снижаться ниже ста метров. Мусь также утверждал, что и его Як-40 получил такое же разрешение.

Глава польской парламентской комиссии по расследованию авиакатастрофы Антони Мачеревич считает, что Мусь был одним из двух ключевых свидетелей по делу. Вторым является пилот Як-40 Артур Воштыль, которого следует поместить под охрану – а то, мол, «зловещая рука Москвы» и до него дотянется.