«Таджикистан Россию не шантажирует, идет нормальный торг»

Требование Душанбе простить $66 млн в обмен на соглашение по военной базе вполне нормально, считает эксперт

Представим житейскую ситуацию: вы планируете уехать в отпуск и обращаетесь к соседу с просьбой присмотреть за котом, полить цветы. Сосед не возражает, но просит взамен оплатить его задолженность за коммунальные услуги. Бред? Безусловно. Но то, что на житейском уровне считается чем-то невероятным, на уровне более высокого «соседства» – международных отношений – кажется, уже представляется кому-то абсолютно нормальным.

Например, Таджикистану, в очередной раз предложившему России не вполне уместный торг по ратификации соглашения по 201-й военной базе РФ, располагающейся на территории данной республики. Трезво оценивая стратегическую важность данного объекта для России, Душанбе, что называется, ушел в полный отрыв. Москве уже выдвинуты требования во имя ратификации отменить пошлины на поставки нефтепродуктов, а также... обеспечить льготное пребывание на территории РФ мигрантов из Таджикистана. В этом свете даже не удивляет новое требование – списать долг в 66 млн долларов, который накапал у таджикского государственного энергохолдинга «Барки Тоджик» («Энергия Таджикистана») перед Сангтудинской ГЭС-1 (Россия владеет 75% акций данного предприятия). Было бы даже странно, если бы официальный Душанбе не включил в перечень это требование, ибо ситуация с задолженностью сложилась столь серьезная, что без света может остаться вся Хатлонская область на юге страны.

При этом сами таджикские энергетики возлагают вину на недобросовестных потребителей – как граждан, так и предприятия. Мол, из-за этого у «Барки Тоджик» и возникли проблемы со своевременной оплатой за поставку энергии. Осилить же сумму задолженности теперь для них задача непосильная, и, как предполагается, ситуация с погашением долга станет одной из главных тем на ближайшем заседании российско-таджикской межправительственной комиссии. При этом в официальных заявлениях таджикские энергетики делают акцент на том, что речь будет идти о реструктуризации долга. «Возможно, мы придем к какому-то согласию по графику погашения задолженности», – приводит «Независимая газета» слова главы государственной таджикской энергетической компании Абдулло Ерова.

Однако в свете имеющихся интересов России несложно догадаться, что будет в итоге представлять из себя данная «реструктуризация». Есть некоторые подозрения, что она явит собой настоящую мечту любого злостного неплательщика, когда кредитор, в чем-то от него зависимый, лишь обреченно машет рукой и со словами «черт с тобой» прощает все долги. А козырь в виде 201-й военной базы РФ и впрямь серьезный, что уж тут лукавить. Центральноазиатский регион, увы, не настолько беспроблемен (говоря деликатно), чтобы Москва поверхностно отнеслась к судьбе данного объекта. И то, что г-н Еров, понимая, о каком козыре идет речь, не требует от Москвы просто забыть о долге, можно объяснить разве что намерением сохранить лицо и не заходить совсем уж далеко, дабы не было неловко перед нынешними и будущими партнерами.

Между тем, как указал на страницах «НГ» эксперт Российского института стратегических исследований Аждар Куртов, «это не первый раз, когда «Барки Тоджик» отказывается выполнять финансовые обязательства», отметив, что деньги на это в стране есть. На это косвенно указывает недавно продекларированная таджикскими властями готовность помочь профинансировать строительство второй Сангтудинской ГЭС, которое ведет Иран. Об этом, в частности, сообщил министр экономического развития и торговли Таджикистана Шариф Рахимзода. Таджикское агентство «Авеста» приводит данное им на недавней пресс-конференции обещание: «Если возникнут сложности, в том числе и финансовые, мы готовы выделить необходимую сумму, чтобы к будущей зиме запустить ГЭС».

В беседе с обозревателем KM.RU известный политолог, заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин отметил, что не видит ничего из ряда вон выходящего в переговорном процессе между Россией и Таджикистаном по военной базе и долгам перед ГЭС:

– В каждом конкретном случае необходимо смотреть, в какой степени нам действительно нужна та или иная военная база, сколько мы готовы за это пожертвовать и являются ли встречные требования страны, на которой она дислоцирована, оптимальными или избыточными. Тем более что сам процесс переговоров всегда находится за пределами свободного доступа.

Я вовсе не исключаю, что, быть может, изначально со стороны Таджикистана предъявлялись и более серьезные требования, которые в ходе переговоров нашей стороне удалось как-то минимизировать. Может быть, так, а может, и нет, я не знаю. Поэтому так легко рассуждать, не имея всей информации, что мы где-то продешевили или согласны продешевить, я бы и сам не стал, и другим бы экспертам не советовал. Это – специфический вопрос, который в принципе не может быть предметом обсуждения ни среди читателей политического издания, ни даже среди экспертов, просто потому, что ни те, ни другие не обладают всей полнотой информации.

И, по крайней мере, нет никаких оснований говорить о каких-то фактах шантажа нас со стороны официального Душанбе. Если мы хотим поссорить Россию с Таджикистаном – что ж, давайте выискивать эти факты, но лично я ничего подобного привести не могу. Я наблюдаю совершенно нормальный политико-экономический торг, который в порядке вещей между всеми государствами, который имеет место даже между самыми близкими партнерами. Каждая страна стремится получить максимальную выгоду для себя, это абсолютно нормально. Как говорится, ничего личного.