Национальный вопрос в Германии. Предупреждение из Кельна

Национальный вопрос – это то, обо что разбивается идеология Запада

Старая римская поговорка «Кто не был в Кёльне – не был в Германии» сегодня актуальна вновь. Массовые беспорядки, происшедшие в воскресенье 26 октября в крупнейшем городе крупнейшей из германских федеральных земель, показали, что самой острой внутриполитической проблемой Германии является иммиграция.

По официальным данным, в 80-миллионной стране почти 16 миллионов граждан - либо иммигранты, либо родились от иммигрантов. В соответствии с принятым в ФРГ в 2000 г. кодексом национальности, последняя может определяться по месту рождения (jus soli, право почвы).

Демонстрация в Кёльне, многие участники которой съехались из других немецких городов, знаменательна тем, что в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия сосредоточена самая крупная турецкая община ФРГ (свыше 1 миллиона человек). Кёльн, один из старейших немецких городов, основанный ещё римлянами, превращён в вотчину турецких иммигрантов.

Именно в Кёльн в мае сего года приезжал премьер-министр Турции Р. Эрдоган. Его выступление слушал тогда целый стадион – 18 тысяч человек. Те же самые флаги, которыми приветствовали Эрдогана на стадионе Ланксесс-Арена, видны сейчас на фотографиях массовой драки 26 октября.

Демонстрация в Кёльне началась под лозунгами противодействия салафизму, но на самом деле речь идет об отношении немецкого общества к иностранцам вообще и к мусульманам в особенности. Национальный вопрос (или, если угодно, проблема мультикультурализма) – это то, перед чем пасует и обо что разбивается идеология Запада.

Единственный немецкий политик, который, говоря о национальном вопросе, не побоялся назвать вещи своими именами, - Тило Саррацин, автор нашумевшей книги «Германия самоликвидируется» (2010). За свою книгу он был подвергнут немецкими элитами жесточайшему остракизму. Саррацину пришлось расстаться с работой, уйти из совета директоров Германского федерального банка, его собирались исключить из социал-демократической партии.

Так что же за крамолу несёт книга «Германия самоликвидируется», опирающаяся на солидную статистическую базу, которую, заметим, никто из критиков не оспорил? Саррацин объявил, что в случае продолжения немцами нынешней социальной, образовательной и иммиграционной политики и «без здоровой воли к самосохранению нации» Германия прекратит свое существовании уже в самом недалеком будущем.

К 2020 г. население Берлина на 20% будет состоять из не-немцев; в других городах, в том числе в Кёльне, этот показатель достигнет 40%. К 2100 г. в Германии будут жить только 20 миллионов немцев и 35 миллионов мусульман.

Пока же результатом иммиграционной политики официального Берлина стало появление в ФРГ так называемых параллельных обществ, когда коренное население и мигранты живут в отдельных (параллельных) мирах. Однако если параллельные общества известны в Германии на протяжении десятилетий, то принятие этническими немцами ислама, причем зачастую радикального, – это явление новое.

Иммигранты из мусульманских стран не склонны к ассимиляции. На это обстоятельство указывает в своей книге Саррацин; в начале 1980-х его признавал и канцлер Гельмут Коль (правда, применительно к португальцам и итальянцам, да и то на секретном совещании).

Турецкая диаспора возникла в Германии в результате подписания между Берлином и Анкарой межправительственных соглашений 1961 года. Тогда многие страны Западной Европы (Великобритания, Бельгия, Франция) стали приглашать на работу жителей своих бывших колоний. Германия за отсутствием таковых выбрала Турцию, с которой ее связывали давние взаимные симпатии. Однако как раз с турками немцам не повезло: опыт не только Германии, но и Болгарии показал, что турки почти не поддаются ассимиляции.

В своё время социалистическая Болгария пыталась решить проблему турецкого меньшинства (кстати, автохтонного в отличие от турок в ФРГ) и кнутом, и пряником. Георгий Димитров предоставил этническим туркам самые широкие возможности для развития своей культуры. С конца 1950-х гг. курс болгарского руководства резко поменялся: турецкие школы были закрыты, газеты запрещены. Дошло до того, что в 1984-1985 гг. сотни тысяч турок были вынуждены поменять свои фамилии на болгарский лад. Потом в Болгарии ввели запрет на использование турецкого языка в общественных местах и ограничили отправление мусульманского культа. Не помогло: ассимилировать турок не удалось. Сегодня в Болгарии существует национальная партия турок «Движение за права и свободы» (ДПС), играющая видную роль в политической жизни страны.

Гельмут Коль, который хотел выселить из Германии половину турок, был по-своему прав. Почему это не произошло, не ясно до сих пор, но после объединения Германия не стала более немецкой за счет поглощения практически моноэтничной восточной части. Напротив, этнический состав страны стал более разнородным за счет принятия двух волн миграции: первой – из стран бывшего СССР, второй – просивших политического убежища беженцев. Эта вторая волна существенно пополнила численность мусульманской общины.

В Германии, чтобы заявить, что турки не хотят ассимиляции, нужны авторитет и смелость бывшего канцлера Г. Шмидта. Канцлер А. Меркель такой смелостью не обладает, она просто говорит о провале политики мультикультурализма в Германии. Признаёт факт - и всё. И не возражает федеральному президенту К. Вульфу, утверждающему, что ислам - неотъемлемая часть жизни Германии.

Публично не согласился с Вульфом лишь федеральный министр внутренних дел Г.-П. Фридрих, ныне заместитель главы фракции ХДС в бундестаге. При этом он корректно оговорился, что граждане исламского вероисповедания - полноправные граждане ФРГ. Занимая пост министра внутренних дел, Фридрих усилил контроль над Левой партией, которая ратует за широкую интеграцию иммигрантов в общество, и одновременно над правыми радикалами – непримиримыми противниками иммиграции. В том же направлении действует федеральное правительство и сегодня, после кёльнских событий.

Ситуация сложная. Она ещё больше осложнилась в связи с тем, что в последние месяцы спецслужбы постоянно сообщали об опасности правого радикализма (сегодня в Германии это синоним салафизма). Как писала 25 октября «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг», для участия в боевых действиях «Исламского государства» из Германии выехали не 400 (это по официальным данным), а 1800 человек.

Через день после жестокой потасовки в Кёльне министр внутренних дел Т. де Мезьер выступил с заявлением о серьёзном характере угрозы внутренней безопасности со стороны исламских экстремистов. По информации президента Федерального ведомства уголовной полиции Й. Цирке, в настоящее время под наблюдением находятся 225 потенциальных экстремистов, тогда как несколько лет тому назад их было 80-90 человек. Ведётся расследование по 420 делам, по ним проходят 500 обвиняемых.

На таком фоне исламофобия в ФРГ набирает обороты. Бомбежки в Сирии уже поддерживает большинство немцев, хотя обычно 60-80% жителей Германии выступают против военного вмешательства на чужих территориях. Примерно пополам разделилось немецкое общество и в вопросе о том, надо ли принимать сирийских беженцев.

Представители властей демонстративно отказываются от помощи как справа, от настроенных по-боевому салафитов, так и от Левой партии, местная ячейка которой была одним из организаторов ответной демонстрации на антисалафистский марш в Кёльне. Представители спецслужб призывают граждан повышать бдительность, проявлять гражданскую ответственность и заявлять в полицию на родственников, коллег или соседей, имеющих радикальные взгляды. Предлагается также упростить правила высылки из Германии лиц, не имеющих статуса гражданина.

Министр внутренних дел Т. де Мезьер заявил, что впредь власти не будут выдавать разрешения на проведение демонстраций, подобных воскресной. Кстати, её организатором выступило новое объединение HoGeSa («Хулиганы против салафитов»); тем самым «хулиганы» (футбольные фанаты) впервые заявили о себе в политике.

По описаниям в прессе, многие из них были пьяны и вели себя агрессивно. Однако правая партия, присоединившаяся к демонстрации, утверждает, что акция носила мирный характер до тех пор, пока не последовали провокации со стороны участников ответного марша, организаторы которого не имели официального разрешения на его проведение. В прошлом две попытки запретить в Германии ультраправую национал-демократическую партию потерпели провал: на судебных слушаниях обнаружилось, что многие члены правления партии состоят осведомителями немецких спецслужб.

А пока что федеральное правительство подводит граждан к выводу о целесообразности усиления спецслужб и в особенности укрепления связей с коллегами из США. Во имя обеспечения безопасности немцев, разумеется.