«Россия не будет выдавать Польше авиационных диспетчеров по делу о крушении польского правительственного самолёта в Смоленске, и это было понятно с самого начала»

Национальная прокуратура Польши ходатайствует об аресте авиадиспетчеров, работавших на аэродроме Смоленск-Северный 10 апреля 2010 года, во время крушения самолёта с правительственной делегацией во главе с президентом Лехом Качиньским 

Тогда польский президентский Ту-154 разбился при заходе на посадку на аэродром Смоленск-Северный. В результате погибли 96 человек.

Казалось бы, чего вдруг?

Десять лет прошло с той злосчастной аварии, в которой погибло тогдашнее руководство Польши. Все детали катастрофы давно уже перемыли по сотне раз, разобрали по косточкам, изучили под микроскопом, собрали обломки и пересобрали самолёт, многократно восстановили картину происходящего.

Но даже за рамками возможного заговора с целью угробить польский самолёт ради обвинений в адрес России все стороны в подробностях изучили всё, что произошло, — и поляки, и российская сторона, и международные специалисты. Все экспертные заключения в рамках расследования с привлечением международных авиаспециалистов показали вину пилотов польского президентского борта. И вот опять.

Причём даже если взять только юридическую сторону дела, то и здесь всё было понятно с самого начала: данное требование выдать российских авиадиспетчеров Национальной прокуратуре Польши невозможно к удовлетворению, так как прямо противоречит российскому законодательству. О чём и заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков: «Это невозможно по нашему законодательству».

То есть Россия в любом случае не будет выдавать Польше авиационных диспетчеров по делу о крушении польского правительственного самолёта в Смоленске, и это было понятно с самого начала, особенно польской прокуратуре. Тогда что?

Всё происходящее в совокупности отдаёт неким абсурдом. Но это не сон, всё происходит на самом деле, а значит, кому-то это нужно, какая-то логика в этом должна быть. И она есть. Это геополитическая логика.

С точки зрения геополитики, разделяющей цивилизации на два типа, морские и сухопутные, Запад — это пространство морских цивилизаций, а Евразия, в центре которой лежит Россия, — пространство сухопутных цивилизаций. Между морскими и сухопутными цивилизациями идёт непрекращающаяся война, великая война континентов, и ничто не в силах её прекратить. Можно только уравновесить, сбалансировать, и то лишь на время.

На европейском театре геополитических действий носителем духа западной цивилизации является, собственно, её источник — Европа, а носителем сухопутного, евразийского духа, соответственно, Россия. В разные исторические периоды баланс влияния в Европе географической смещался то в сторону Европы цивилизационной, то в сторону России. Границы двигались то туда, то обратно, войны и столкновения между Европой и Россией — обычное дело, диалектическая закономерность.

Так вот то пространство, которое лежит между Россией и Европой (цивилизационной, не географической — это разные явления), между Хартлендом (от англ. Heartland) и морской цивилизацией, есть зона Римленд (Rimland) — полоса, за которую ведётся постоянная цивилизационная война и которая, как следствие, многократно переходит из рук в руки. Эта полоса в разных состояниях может менять свои качества.

Она может полностью входить в зону влияния Европы как Запада, может входить в зону влияния России как центра сухопутной цивилизации Евразии, а может оставаться нейтральной.

В тот момент, когда полоса Римленд оказывается на короткое в исторических масштабах время нейтральной, она может быть либо буферной зоной — и тогда она разделяет Запад и Россию, на какой-то промежуток времени предотвращая войну, возникающую всякий раз, когда Запад и Россия приходят в состояние непосредственного соприкосновения; либо санитарным кордоном — и тогда полоса Римленд становится некоей приграничной полосой в момент, когда Россия расширяется, совершая геополитическую экспансию, и её надо останавливать («сдерживать», как выражаются на Западе) на дальних подступах, там, в этой самой зоне санитарного кордона, на расходной территории, где ещё (или уже) не Запад, пока не Россия, а так, что-то непонятное, не очень ценное, чем можно пожертвовать, чтобы предотвратить наступление России на священные земли Запада, Европы. Как сама Европа это видит.

Конечно, эта логика действует и в обратную сторону: Россия прибирает под свой стратегический контроль как можно большее пространство географической Европы при наступлении, чтобы при отступлении часть его принять за санитарный кордон, оттянув время наступления, сбив его динамику, когда наступает Запад, а мы отступаем. Здесь нет ничего личного. Как и с какой стороны мы бы всё это ни оценивали, это чистая геополитика, и как бы мы к ней ни относились, эти законы работают на протяжении всей истории человечества.

Но вернёмся к нашим полякам. Они, так сложилось, находятся в этой самой зоне Римленд — буферной зоне между Россией и Западом, не являясь ни Россией, ни Западом в чистом виде (что бы они сами там о себе не думали), но при этом впитав в себя элементы как русской евразийской, так и западной атлантистской цивилизации. В момент начала геополитического движения Запада на Россию или встречного движения России на Запад Польша оказывается в составе санитарного кордона, а затем её (на время) поглощает либо Россия, либо Запад. Потом всё на короткий срок стабилизируется, чтобы прийти в движение снова.

Как это отражается на ситуации с требованием выдать российских диспетчеров? Самым непосредственным образом. С точки зрения геополитики после осечки с белорусским «майданом», в котором Польша могла принять самое активное участие, Россия получает преимущество для геополитического, цивилизационного наступления (до этого отступав). Россия могла, конечно, отступить и в Белоруссии, и тогда полоса санитарного кордона сместилась бы ещё дальше на восток. Но Россия не отступила, среагировала, а сейчас собирается закрепиться (можно считать, уже закрепилась) на рубеже, где геополитическое наступление Запада остановлено, и перейти (можно считать, уже перешла) в геополитическое контрнаступление.

А это значит, что зона санитарного кордона, на самом краю которой сейчас находится Польша, начинает сползать на запад. Замедлить это движение можно. В первую очередь — обострив любыми средствами, любой ценой отношения России и Польши. Иными словами, Польша должна сейчас (должна Западу, просто обязана) принять на себя первый удар.

Польский штрафной батальон должен сделать грязную работу: попытаться любыми силами сбить динамику геополитического наступления России, чтобы Запад мог всё осмыслить, собраться с силами, перегруппироваться и подготовиться к обороне. А это значит, в ход идёт всё, что попадётся под руку: кончились патроны — швыряй пистолет, может, это хоть как-то остановит врага. Нет пистолета — швыряй что есть, плюйся, царапайся, хватай всё, что подвернётся, даже если это трупы польской правительственной делегации десятилетней давности.

Ничего святого, когда нынешним проатлантистским, проамериканским польским элитам надо встать грудью на защиту священного Запада.

А надо будет пожертвовать польским народом — пожертвуют, ведь Запад превыше всего. Да, гордые польские паны?