Если говорить о реакции союзных республик на августовский «путч» в Москве, то особняком здесь следует выделить позицию Литвы, Латвии и Эстонии. К началу августовских событий все три прибалтийские республики уже более года как провозгласили «восстановление» своей независимости и находились в состоянии разной остроты конфронтации с союзным центром. Понятно, что объявление о создании ГКЧП, провозгласившего своим приоритетом сохранение территориальной целостности СССР и прочие меры по «наведению порядка», не могло не напугать лидеров прибалтийских республик. Известный своей непримиримостью по отношению к СССР лидер литовских национал-сепаратистов и председатель Верховного Совета (ВС) Литвы Витаутас Ландсбергис поспешил связаться с ГКЧП и сообщить, что готов к переговорам по сохранению Литвы в составе СССР «на конфедеративной основе», о чем ранее в принципе и слышать не желал.

Лидер литовских национал-сепаратистов и председатель Верховного Совета Литвы Витаутас Ландсбергис (bernardinai.lt)

Не менее напуганы были и латышские руководители. 19 августа, выступая по латвийскому радио и телевидению, председатель Верховного Совета Латвийской Республики Анатолий Горбунов зачитал довольно спокойное заявление Президиума ВС Латвии «о захвате власти в СССР неконституционно созданным комитетом, у которого нет и не может быть никаких притязаний на власть на территории Латвийской Республики». Горбунов лишь призвал жителей республики «в случае вмешательства внешних сил… соблюдать спокойствие и присоединиться к кампании ненасильственного гражданского неповиновения». К заявлению правительства присоединился Народный фронт Латвии (политическое движение в Латвии в 1988-1993 гг., выступавшее за независимость республики. – Прим. ред.). Правда, как рассказывал впоследствии известный борец за сохранение Союза Виктор Алкснис, сообщение о создании ГКЧП вызвало положительную реакцию у многих жителей республики, особенно в Риге и восточной Латвии, причем не только у русскоязычных, но и у части латышей.

Председатель правительства Эстонии Эдвард Сависаар хотя и объявил, что создание ГКЧП «противоречит международному праву, Конституции СССР и Закону СССР о правовом режиме введения ЧП», но также призвал жителей Эстонии избегать конфронтации, противодействия советским войскам не оказывать и в столкновения не вступать.

20 августа 1991 года в Таллин вошли войсковые части располагавшейся в Пскове 76-й воздушно-десантной дивизии Советской армии, чтобы установить контроль «путчистов» над городом (eam.ee, Эстонский исторический музей)

Правда, сами прибалты уже после развала СССР так излагали последующие события (по крайней мере, именно эта версия была опубликована в первом учебнике истории уже независимой Литвы): «Наиболее динамичной в первые дни после путча стала ситуация в прибалтийских республиках, парламенты которых практически сразу поддержали позицию российского руководства и начали формирование собственных органов чрезвычайного управления (в балтийских республиках отсутствует институт президентства (на тот момент отсутствовал. – Прим. ред.); формирование комитетов безопасности из числа руководителей представительской и исполнительской власти является структурой, интегрирующей все функции управления в чрезвычайной ситуации). Действия руководства прибалтийских республик хотя и были ситуативны, но отличались единством и четкостью, в т. ч. в организации охраны государственных учреждений до решения совета балтийских государств поручить формирование правительств в изгнании министрам иностранных дел Латвии, Литвы и Эстонии».

Правда, в итоге оказать реальное сопротивление «оккупантам» гордые прибалты не рискнули, и «к вечеру 20 августа армейские части уже полностью взяли под контроль средства связи, телевидение и радио в республиках Прибалтики» (из того же учебника. – Прим. ред.). Причем, к примеру, в Риге предмет гордости местных национал-демократов, отряд правительственной полиции (исключительно латвийского подчинения, т. н.  «белые береты») без всякого сопротивления и по первому требованию сдал свое оружие знаменитому рижскому ОМОНу.

Рижский ОМОН на улицах города, 20 августа 1991 года (russkie.org)

Впрочем, в дни августовского «путча» Москве было явно не до прибалтов, и в отношении этих республик ГКЧП проявил полнейшую пассивность – т. е., по сути, попросту забыл об их существовании. На московский приказ об объявлении чрезвычайного положения откликнулись лишь некоторые десантные части и отряды местного ОМОНа.

Результат оказался предсказуем: по мере того как менялась ситуация в Москве, и в Прибалтике представители силовых структур СССР стали сворачивать свою деятельность.

21 августа в 17:30 у телебашни в Таллине начались переговоры членов правительства Эстонии во главе с Эдгаром Сависааром и представителей военных во главе с генерал-лейтенантом Федором Мельничуком о полном выводе советских военнослужащих с территории республики. По словам государственного министра Эстонии (на тот момент – фактический глава правительства республики. – Прим. ред.) Райво Варе, переговоры у телебашни длились около двух часов: военные не верили, что положение в Москве изменилось. Но поверить в итоге пришлось, и к 19:00 машины десантников начали покидать территорию Таллинской телебашни, а затем – и другие объекты.

В тот же день прошли переговоры первого заместителя председателя ВС Латвии Дайниса Иванса с главнокомандующим Прибалтийским военным округом Федором Кузьминым. По их итогам Иванс объявил, что к полуночи 21 августа в сопровождении рижской автоинспекции с территории Риги начнется вывод военной и броневой техники. А утром 22 августа Президиум ВС Латвии призвал бойцов рижского ОМОНа явиться с повинной в прокуратуру республики (желающих, правда, не нашлось, а вскоре отряд был передислоцирован в Тюмень).

То же самое происходило и в Литве (только вильнюсский ОМОН, оставшийся до конца верным СССР, приказом нового министра внутренних дел СССР Виктора Баранникова был попросту расформирован). 22 августа премьер-министр Литвы Гедиминас Вагнорюс поздравил Михаила Горбачева с возвращением к исполнению обязанностей президента СССР и выразил надежду, что «победа прогрессивных сил и личная позиция Горбачева помогут нормализации отношений между Литвой и СССР и ускорят конструктивные межгосударственные переговоры». Пожелания литовского премьер-министра исполнились очень быстро: уже 6 сентября Горбачев от имени СССР признал независимость всех трех прибалтийских республик.