Лужков не адаптировался к кризису

Это и явилось одной из причин его принудительной отставки. Прошло уже несколько дней с момента отставки мэра Москвы, и страсти, пусть и не до конца, несколько улеглись.

Слухи, конечно, будут кружиться еще долго – например, что руководство «Единой России» не смогло быстро определиться с кандидатами (злые языки даже утверждают, из-за чего, но не будем же мы прислушиваться к злым языкам), и к делу был вынужден подключиться Путин, который не хочет давать Медведеву большей свободы в части назначения нового мэра, чем тот, по его мнению, заслуживает. Не утихают сплетни и о причине отставки. Мы не будем их пересказывать, обратим внимание лишь на одно, достаточно существенное обстоятельство.

Доносы, сплетни и уголовные расследования в адрес Лужкова и его команды приносили в Кремль всегда, да и Батурина с ее «бизнесом» не вчера родилась. Но уволили Лужкова не вчера и не завтра, а именно сегодня. Можно, конечно, сослаться на выборы, но это уж совсем странно: тут Лужков всегда был готов обеспечить «правильный» результат. Не забудем, что современная модель «представительской демократии» в России списана с московского образца, выстроенного этим самым Лужковым в конце 90-х: кому, как не ему, знать правила игры?..

И вот вариант ответа на вопрос, почему именно сейчас, я и попытаюсь дать. Обращаю внимание, что это – именно вариант. Я ни в коем случае не настаиваю на том, что это – реальная причина; более того, что она вообще явно рассматривалась. Впрочем, сначала нужно ее объяснить.

Москва – это не просто столица России и место пребывания правительства и президента. Это – еще и крупнейший мегаполис, в котором живет 10% населения страны (не будем заниматься спекуляциями по части демографии). И для более или менее нормального состояния этого мегаполиса требуется очень много денег. При этом речь идет не о бюджете (хотя и он играет свою роль), а скорее об общем инвестиционном фоне. Если он будет существенно ухудшаться, то что-то, конечно, можно будет скомпенсировать из бюджета (как городского, так и федерального), но очень и очень частично.

При этом потребность в точках вложения инвестиций в ближайшие годы будет в мире сильно расти: поскольку на протяжении 30 лет финансовый сектор рос с явным опережением относительно всей экономики, объем свободных инвестиционных ресурсов в мире на единицу производимой продукции очень вырос за последние десятилетия. Но с начала развития кризиса, действующий механизм которого состоит в падении совокупного спроса, доля свободных инвестиционных ресурсов на единицу спроса будет достаточно серьезно расти. Как следствие, любой более или менее крупный источник прибыли будет очень цениться теми, кто контролирует инвестиционные ресурсы, – и владельцами, и управляющими. А что, с точки зрения центров спроса, может быть лучше 15-миллионного мегаполиса?

И вот здесь и начинается проблема. Москва достаточно существенно меняла свою систему в начале 90-х годов – просто потому, что радикально менялась внешняя среда, в которой осуществлялась жизнедеятельность города. Последняя крупная (хотя и не такая крупная, как предстоящая в ближайшие 5–8 лет) перестройка была по итогам кризиса 1998 года: я хорошо помню, как в те времена исчезали из магазинов жизненно важные товары (например, детское питание).

Но с середины 90-х годов активность Москвы в части адаптации всей модели привлечения инвестиций к реальности стала существенно падать. Можно много спорить о том, почему это произошло: то ли по причине старения команды мэра, то ли по причине ее «бронзовения» в условиях резкого роста финансовых потоков, то ли по причине усложнения отношений с федеральным центром… Это не принципиально. Важно другое: начавшийся кризис принципиально меняет все условия экономической жизни, а руководство Москвы эти изменения, в общем, не особо учитывает в своей жизнедеятельности.

В качестве примера можно привести рынок недвижимости. Те «бетонометры», которые строила Москва последние годы, и которые в условиях «рынка продавца» расходились как горячие пирожки по сумасшедшим ценам, сегодня уже продаются сильно хуже – и, главное, будут продаваться все хуже и хуже. Более того, под них все труднее и труднее будет привлекать новые инвестиции.

И вот вопрос: что в такой ситуации должно делать руководство страны? Понятно, что привлечение инвестиций и даже получение с них прибыли – дело городского руководства (хотя за прибыль и можно побороться). Но это когда инвестиции есть. А если их нет? Как решать конкретные проблемы города, в котором находятся все посольства, министерства, чиновники и т. д.? В конце концов, полтора десятка миллионов человек…

И это – абсолютно объективная проблема, которая последние пару лет все острее и острее становилась в Кремле. Может быть, она еще и не достигла критического масштаба (хотя к 2012 году, не исключено, такой масштаб и будет достигнут), но эта проблема, так или иначе, вставала в Кремле все чаще и чаще. И в такой ситуации, понимая, что действующее руководство Москвы ничего уже менять не хочет (или даже не может), руководители страны начали совершенно иначе смотреть на разного рода политические доносы и прочие тактические проблемы, связанные с городским руководством.

Собственно, на этом обсуждение и заканчивается. Я совершенно не собираюсь утверждать, что приведенные соображения сыграли основную роль в снятии Лужкова. Но само их существование (отмечу еще раз: эти соображения носят абсолютно объективный характер) неминуемо должно было существенно ослабить политическую позицию руководителя Москвы – что и привело к известному результату.