Москва должна напомнить Душанбе о гастарбайтерах

Россия имеет все рычаги, чтобы заставить таджикское руководство считаться со своими интересами

Замечено, что чем глубже окапываются наши американские «партнеры» в незащищенном подбрюшье РФ под предлогом дальнейшей борьбы за «счастье и процветание» афганского народа, тем более развязно и бесцеремонно в присутствии «светоча демократии» ведут себя наши среднеазиатские соседи. В этом смысле неудивительно, что наибольший регресс с момента появления в Афганистане «Несокрушимой свободы» (так издевательски-пафосно называлась операция по оккупации этой страны силами НАТО) произошел в отношениях с его ближайшим географическим соседом в лице Таджикистана.

Несмотря на возросший в десятки раз наркотрафик, при полном попустительстве западной коалиции во главе с США, которые до сих пор контролируют Афганистан (а значит, несут ответственность за все происходящее в этой стране), естественный пограничный рубикон между Афганистаном и Таджикистаном были вынуждены оставить и российские пограничники. А общая тональность заявлений таджикских политиков и дипломатов стала вызывающе враждебной. Свою нескромную лепту в отрицательную динамику развития отношений (в данном случае уместнее говорить об их деградации) внесли и реалии продолжающегося в мире экономического кризиса, который, похоже, лишь дополнительно подхлестнул иждивенческие ожидания со стороны Душанбе в отношении Москвы.

Таким образом, общий фон двухдневного официального визита президента России Дмитрия Медведева в Таджикистан, который начался сегодня, сложно назвать благоприятным. Тем не менее, глава РФ предпримет попытку начать распутывать клубок накопившихся противоречий. О решительности намерений российской стороны свидетельствует достаточно внушительный переговорный пакет. Как ожидается, главными темами переговоров лидеров двух стран станет сотрудничество в пограничной и энергетической сферах, а также инвестиции в таджикскую экономику. «По итогам российско-таджикских переговоров стороны подпишут совместное заявление, Программу экономического сотрудничества на 2011-2014 гг. и Соглашение о сотрудничестве по пограничным вопросам», – сообщил во вторник на брифинге начальник департамента информации Министерства иностранных дел Таджикистана Давлат Назриев.

Даже если судить по названию этих документов, можно сделать вывод, что суть предлагаемого Москвой компромисса заключается в классическом размене, уже апробированном в рамках харьковских договоренностей с правительством Януковича: инвестиции в обмен на военное присутствие и согласие учитывать российские геополитические интересы в регионе. Судя по всему, главным камнем преткновения станет цена вопроса для России. Напомним, что таджикские власти (как говорится, кризис не тетка) уже сейчас открыто изъявляют желание дезавуировать свои прежние обязательства, согласно которым российские подразделения 201-й дивизии общей численностью 6800 человек (дислоцируются в Душанбе, Кулябе и Курган-Тюбе) должны размещаться на безвозмездной основе. Напомним, что по соглашению от 2004 года срок дислокации базы истекает в 2014 году, и таджикское руководство во главе с Эмомали Рахмоном рассчитывает превратить российское присутствие в поистине дорогое удовольствие, поставив Москву на коммерческий счетчик.

Еще одним поводом для открытия очередного «восточного базара» с главным таджикским спонсором (напомним, что существенную статью бюджетных доходов этого среднеазиатского государства по-прежнему составляют денежные переводы гастарбайтеров, трудящихся на территории РФ), видимо, станет уже давно подвисший вопрос о передаче в ведение Минобороны РФ военного аэродрома Айни с целью его последующей эксплуатации Россией. Пока наши друзья «из солнечного Таджикистана» не спешат выполнять свои собственные обещания на этот счет.

Наконец, Душанбе также хотел бы разжиться, получив с России мзду за станцию космического слежения «Окно», которую Таджикистан в свое время был вынужден скрепя сердце передать России в счет погашения долга. Причем, начисто позабыв о собственных обещаниях, таджикские партнеры по ОДКБ демонстрируют прекрасные мнемические способности в отношении стародавних российских посулов. В частности, местные дипломаты припомнили, что в годы нефтедолларового изобилия Москва посулила вложить в экономику страны более $2 млрд. «Россия не выполнила взятые на себя обязательства во время визита в Таджикистан президента Владимира Путина в 2004 году», – назойливо клянчат и демонстративно «лезут за соринкой» в российский глаз таджикские СМИ.

Проблемы российско-таджикских отношений и перспективы налаживания двустороннего диалога в интервью KM.RU прокомментировал главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Аждар Куртов:

– По всей видимости, этому визиту был присвоен статус официального именно по настоянию таджикской стороны, потому что основная цель поездки президента Медведева в Душанбе – это участие в саммите СНГ. Но таджикской стороне, наверное, нужно было продемонстрировать свой политический вес на международной арене, для чего и была предложена форма официального визита, предваряющего основное мероприятие. Хотя обычно для того, чтобы обсудить какие то вопросы двусторонних отношений, достаточно рабочей встречи.

По правде говоря, я не ожидаю от этой встречи особых прорывов и заключения каких-то серьезных соглашений, хотя проблем накопилось масса, причем все они имеют тенденцию к обострению. За последние два года, если называть вещи своими именами, отношения между Москвой и Душанбе значительно ухудшились. Хотя дипломаты, естественно, будут уверять, что ничего особенного не происходит. Подобные высказывания со Смоленской площади можно услышать довольно часто.

Причин такого ухудшения много. Таджикская сторона буквально фонтанирует упреками в адрес Москвы о том, что Россия якобы не выполнила своих обещаний, данных ею в 2004 году, когда заключались соглашения по долгам Таджикистана, аренде центра космического слежения «Окно», по присутствию российских военных в Таджикистане, а также по инвестициям в гидроэнергетику. Однако если разобраться детально, то подобные обвинения являются по меньшей мере лукавством. Причем таджикская сторона сознательно идет на дезинформацию своего населения, утверждая, что Россия-де подписала обязательство инвестировать в Таджикистан чуть ли не $2,5 млрд. На самом деле соглашения подобного рода не могут заключаться от имени государства, поскольку инвестициями занимается не государство, а частные компании, даже если в них есть государственное участие.

На мой взгляд, это – чисто советский подход. Т. е. таджикская сторона в своем мировосприятии находится где-то далеко в 1970-х гг., потому что это – некорректная постановка вопроса. Если бы речь шла о долгах, кредитах или материальной помощи, тогда это действительно делается от имени государства, а когда мы говорим об инвестициях, то в составе делегации должны присутствовать представители крупных компаний («Газпрома», «Русала» и т. д.), которые, собственно, и заключают экономические соглашения об инвестициях. Поэтому речь идет не о межгосударственном споре, как это пытается представить Душанбе, а о конфликте частных интересов, когда структура, представляющая частный капитал, не смогла или не захотела инвестировать в Таджикистан по каким-то причинам. Однако таджикская сторона считает, что Кремль, как это было в советский период, может надавить на частные структуры и заставить их вкладывать деньги, невзирая на отсутствие бизнес-интереса.

Кроме того, оголтелая кампания в таджикских СМИ, где постоянно муссируется эта тема, обходит стороной тот факт, что по соглашению 2004 года Россия простила Таджикистану $300 млн текущей задолженности, и это был не единственный случай такого рода, потому что за годы независимости у Таджикистана неоднократно возникали финансовые проблемы, которые решались за счет финансовых ресурсов Москвы. Именно поэтому (а $300 млн – это приличная сумма) и было заключено еще одно соглашение о том, что аренда Москвой комплекса космического слежения «Окно» является условно бесплатной. При этом сегодня в таджикских СМИ все чаще можно встретить требования на предмет того, а не потребовать ли нам от РФ платы за аренду этого объекта. Причем цены называются какие-то совершенно фантастические.

Это называется «хотят дважды продать одно и то же мясо». Естественно, что Россия на это никогда не пойдет, поскольку это – старый, построенный еще в советский период комплекс. А техника ракетного слежения периодически модернизируется в соответствии с научно-техническим прогрессом, и у нас уже разработаны современные станции. Так что если Душанбе окончательно припрет нас по этому вопросу к стенке, то неизбежно встанет вопрос: а стоит ли игра свеч? Не проще ли возвести новую современную станцию на своей территории, либо на территории государства с более вменяемым политическим руководством, чем продолжать эти непонятные игры с Таджикистаном?

Есть и еще одна важная сторона проблемы. Если Таджикистан, как любит постоянно декларировать его руководство, действительно является союзником РФ в т. ч. и в военной области, и если он действительно заинтересован в российской помощи от внешних угроз и к тому же является членом Договора о коллективной безопасности, то очевидно, что понятие коллективной безопасности предусматривает коллективные усилия по ее достижению, а также коллективные вложения со стороны наших партнеров, а не только вытягивание ресурсов из России, которая якобы должна всех обеспечивать. На территории Таджикистана российские военные присутствуют не для того, чтобы защищать Москву или Екатеринбург, а для того, чтобы защищать непосредственно Таджикистан от внешних угроз. Тогда встает вопрос: кто и за что должен платить? С моей точки зрения, за свою безопасность должны платить сами таджики. Ну или, по крайней мере, не выкатывать глупых и совершенно необоснованных претензий.

Идем дальше. Второй разновидностью активно муссирующейся дезинформации является утверждение, что по упомянутым соглашениям от 2004 года Россия якобы не дала Таджикистану ни копейки. Это – тоже совершеннейшая ложь. Россия построила одну из гидроэлектростанций – Сантугинскую ГЭС, причем сделала это достаточно быстро. А могла бы возвести этот объект еще быстрее, если бы таджикская сторона выполняла взятые на себя обязательства, в частности, по оплате строительных работ и оплате произведенной на этой ГЭС электроэнергии, притом, что Душанбе постоянно срывает эту оплату. А станция обошлась нам в несколько сотен миллионов долларов. Ничего более значительного в Таджикистане не построила ни одна другая страна – ни Китай, ни Иран, ни кто-либо еще. Что касается споров по поводу строительства другого крупного объекта гидроэнергетики по Рагуну, то это, как говорится, извечный спор.

Я считаю, что в пробуксовке этого проекта виновна сама таджикская сторона, которая не захотела пойти на условия, предусматривающие определенную высоту плотины Рогунской ГЭС, и взять на себя обязательства по распоряжению компанией «Русал» (которая должна была вложить в этот проект несколько миллиардов долларов) полученной позже электроэнергией на нужды российского металлургического производства. Однако главным камнем преткновения стал вопрос о высоте плотины. Таджики настаивали на том, чтобы плотина была как можно выше, мотивируя это тем, что это даст возможность получать электроэнергию в больших объемах и с низкой себестоимостью.

Но есть и вторая сторона этого стремления, о которой предпочитают не говорить. Чем выше плотина, тем больше возможности контролировать сток воды в трансграничных реках. Не секрет, что соседи Таджикистана, особенно Узбекистан, серьезно опасаются того, что стремление построить высокую плотину связано отнюдь не с экономическими соображениями, а с тем, что при помощи этой плотины таджикские власти хотят оказывать политическое давление на Узбекистан, который расположен ниже по течению этих рек. Естественно, что любая ответственная частная структура, которая занимается такого рода инвестициями, должна принимать во внимание обстоятельства такого рода. Высокая плотина может стать яблоком раздора, которое может привести к военному столкновению в регионе. Именно данное обстоятельство и недоговороспособность таджикской стороны привели к тому, что «Русал» просто был выдавлен из этого проекта, вопреки заключенным соглашениям, а все предложения России по замещению этой компании другой на вменяемых условиях тоже не были приняты. Таджики сами упустили возможность получить эти миллиарды долларов инвестиций со стороны России, а сейчас они просто не хотят признавать вину своего руководства.

Душанбе пытается постоянно торговаться с Россией, но козырей у него на руках мало. Поэтому в таком качестве используется вопрос о будущем аэродрома в Айни, который пока только обещают отдать в аренду РФ, а сами тянут резину, взимание платы за размещение российских военнослужащих в Таджикистане и вопрос возвращения российских пограничников на таджикскую границу. Что касается последней темы, то она стала особенно актуальной в последнее время, в связи с заявлениями спикера нижней палаты нашего парламента и главы Антинаркотического комитета, которые указывают на факт роста потока афганских наркотиков через территорию Таджикистана в Россию, в связи с чем подчеркивается необходимость возвращения российских пограничников на афгано-таджикскую границу. Правда, подобных заявлений со стороны президента РФ или руководителя внешнеполитического ведомства я не слышал, а только эти два лица могут официально формулировать российскую внешнюю политику.

Судя по ряду причин, я полагаю, что такого возвращения не произойдет. Во-первых, этого не хотят сами таджики. Для них этот вопрос является лишь элементом торга. Отчасти причина такого нежелания объясняется тем, что к этому их науськивают американцы. Это – не секрет, как не секрет и то, что нынешний министр иностранных дел Таджикистана находится в, скажем так, очень тесных отношениях с США. Это следует из его поведения на всех международных мероприятиях и той линии, которую он проводит. Кроме того, об этом говорит публикация материалов «Викиликс», где это прямо признаётся американскими дипломатами. Одна из причин обострения отношений между РФ и Таджикистаном – это как раз позиция высшего руководства Таджикистана.

Кстати говоря, из материалов «Викиликс» следует, что и сам Эмомали Рахмон тоже допускает откровенно антироссийские высказывания, например, по поводу присутствия пограничников. Я не берусь цитировать дословно и привожу его слова в вольной передаче, но он высказался таким образом, что это, мол, российские генералы стояли в очередь для того, чтобы попасть на афганскую границу и контролировать прохождение потока наркотиков. Дескать, поэтому они и сейчас добиваются возвращения своих пограничников... Наверное, это из серии, когда собственные грешки и помыслы приписываются другим.

Конечно, какое-то соглашение о сотрудничестве в пограничной сфере будет, скорее всего, подписано, но речь будет идти о присутствии российских военных советников, которые будут контактировать с силовыми структурами Таджикистана, связанными с охраной границы. Но это никак не решает данную проблему кардинальным образом, потому что советники могут только давать советы. У них нет права контролировать работу таджикской пограничной службы, действительно ли они ловят наркокурьеров или отпускают их. Кстати говоря, таджикская судебная статистика является очень любопытной. Они за год привлекают к уголовной ответственности в судебном порядке по делам, связанным с наркоторговлей, всего примерно 100 человек. Это – ничтожная цифра. У нас в России задерживается и привлекается к ответственности гораздо больше. Т. е. это – достаточно либеральный подход.

Не могу не отметить и еще одно в высшей степени любопытное обстоятельство. Сейчас в СМИ освещается версия, что Таджикистан и его руководство в последние годы специально проводят достаточно специфическую политику в сфере борьбы с наркоторговлей, чтобы аккумулировать средства для строительства Рогунской ГЭС. Якобы по условиям нормативных документов, изданных правительством Таджикистана, те средства, которые вкладываются в покупку акций этого строящегося объекта или же непосредственно в строительство, амнистируются, т. е. государство не проверяет их происхождение. А в условиях Таджикистана, страны, достаточно бедной природными ресурсами, получить деньги, сами понимаете, весьма затруднительно. И то, что строительство ГЭС продолжается, наводит на определенные мысли. Или еще один факт: таджики на американские деньги постоянно строят новые мосты через Пяндж. С одной стороны, это, конечно, развивает торговлю с их южными соседями, но с другой, побочным следствием этого может быть рост наркопотока, поскольку коммуникации улучшаются, а коррупция в Таджикистане, как и во всем регионе Центральной Азии, велика.

Безусловно, в руках Москвы есть такой мощный козырь, как таджикская трудовая миграция в нашу страну. Конечно, если Россия решится на серьезные меры (такие как введение визового режима), то они обернутся еще более серьезным охлаждением отношений, но закрывать глаза на нынешнюю ситуацию и утверждать, что наши отношения развиваются, означает загонять болезнь вглубь. Тем более что методов, связанных с регулированием миграции, может быть много. Можно ввести визовый режим, и это не является какой-то нецивилизованной мерой. А можно просто ужесточить миграционное законодательство и наладить мониторинг случаев его нарушения, когда люди не по закону находятся на территории РФ. В конце концов, можно даже провести кампанию проверки, насколько соблюдалось законодательство РФ, когда граждане Таджикистана получали наше гражданство.

Я думаю, что если проводить объективную проверку, то можно будет прийти к очень любопытным выводам. Почему такое большое количество людей из Центральной Азии получает гражданство РФ, в то время как очень часто наши соотечественники из числа этнических русских (выходцы из этого же региона) в течение десятилетий не могут получить гражданство?.. В общем, рычаги влияния на Душанбе у нас имеются, главное, чтобы была проявлена политическая воля. Таджикская сторона должна понять, что те игры, которые она затеяла, к добру не приведут.

P.S. Пока готовился этот материал, стало известно, что Эмомали Рахмон и Дмитрий Медведев договорились продлить на 49 лет срок пребывания российской военной базы в Таджикистане. Президенты поручили заинтересованным ведомствам выйти к подписанию соответствующего соглашения в I квартале 2012 года, сообщил по итогам переговоров Дмитрий Медведев. «Параметры, которые должны быть в этом соглашении, предусматривают, что мы за это обучим и вооружим таджикскую армию... современной техникой, чтобы сделать ее боеспособной», – объяснил источник в российском министерстве обороны РИА «Новости».