iPhone хотят видеть спасителем от кризиса

  Продолжающийся кризис покажет, какая экономическая модель более жизнеспособна – та, которая называется инновационной, (ее пиарят демократы в США), или та, которая основана на производстве кем-то придуманных товаров с использованием гораздо более дешевого труда своих рабочих (азиатский вариант), или родная – сырьевая.

Окончательный исход нового соревнования старых соперников сегодня не очевиден, есть только предварительные прогнозы, основанные на подсчетах.

Последние известия из Китая говорят, что китайская модель подвергается сегодня испытаниям, рост экономики в Поднебесной замедляется, экспорт – падает, так как в мире сокращается спрос на продукцию. Китайцы считают, что надо переориентироваться на внутренний спрос, но сами не очень понимают, как тогда быть с их главным конкурентным преимуществом – низкой стоимостью рабочей силы. Для подстегивания спроса ведь надо людям позволить больше зарабатывать, но тогда китайские фуфайки не будут стоить кратно дешевле испанских и даже немецких.

Доклады Минэкономразвития и речи высокопоставленных чиновников свидетельствуют об обострении бюджетных споров и дебатов о будущем державы, которые на профессиональном уровне сводятся к проработке вариантов действий в зависимости от того, сколько будет стоить нефть на мировых рынках. Мы знаем, что надо диверсифицировать экономику, но идей на этот счет пока нет, действий – тем более. За исключением фантазий на тему того, что военно-промышленный комплекс (ВПК) может стать каким-то локомотивом экономики.

Американцы пока «пляшут под дудку» демократов (Обама), а не республиканцев (Ромни), то есть, ставят на вложение денег и создание рабочих мест в здравоохранении и образовании, а не в ВПК. На днях из-за океана поступили новые расчеты, которые говорят, на что там надеются.

Во вторник, 11 сентября, появилось сообщение о том, что аналитики JP Morgan подсчитали: выход на рынок iPhone 5 добавит 0,5% темпам роста ВВП США. И сделали вывод – это поможет США убежать от рецессии. Расчеты основаны на предположении, что за один квартал компания сможет продать 8 млн смартфонов.

«Вычисления, в ходе которых использовался так называемый метод контроля розничных продаж, говорят о том, что продажи iPhone 5 повысят ВВП США на 12,8 млрд долл. в годовом исчислении. Это может компенсировать риски снижения ВВП США в четвертом квартале относительно текущего прогноза роста в 2%», - цитирует Reuters главного экономиста JP Morgan Майкла Фероли.

Новые технологии пытаются использовать для роста экономик и другие страны. Во вторник же, 11 сентября, опубликован доклад Ernst & Young, который констатирует, что во 2-м квартале мировые инвестиции в альтернативную энергетику выросли на 24% по сравнению с 1-м кварталом - до 59,6 млрд долл. Больше всего вложили в солнечную энергетику - 33,9 млрд долл., что на 19% больше, чем в 1-м квартале. Капиталовложения в ветроэнергетику во 2-м квартале составили 21,6 млрд долл., в другие сектора - 4,1 млрд долл. Аналитики Ernst & Young пишут, что «на юге Италии практически достигнут сетевой паритет для фотоэлектрических установок (момент, когда стоимость получаемого с их помощью электричества сравнялась с ценой электричества из сети, производимого традиционными станциями)… Следовательно, импульс для развития установок на возобновляемых источниках может быть сохранен, если цены на технологические разработки продолжат падать». Любопытно, что основной вклад в рост инвестиций обеспечил Китай, который поставил цель построить в стране к 2020 году солнечные электростанции суммарной мощностью 50 ГВт. США во 2-м квартале увеличили капиталовложения в возобновляемые источники энергии на 18%, европейские страны - на 11%.

Получается, что большинство стран, включая и Китай, выход из экономических передряг видят в новых технологиях, в инновациях. Россия, конечно, тоже не остается в стороне от прогресса и строительство Сколково продолжается.

Исследования последних лет, анализ кризисов с 2007 года и далее, подвели большую часть экономистов и политиков (кроме, понятно, американских республиканцев и властей Нигерии), к выводу о том, что просто не видать другого выхода, кроме как переход на экономику знаний.

По этому поводу был ряд корректных выступлений от ряда ученых, например, от нобелевского лауреата Пола Кругмана. Недавно же обобщение новой концепции представил в объемной книге научный редактор Financial Times Питер Марш.

Он констатирует очевидное: старая экономика себя исчерпала, «… экономическая модель, в которой американцы и европейцы покупают китайские товары на деньги, занятые у всего мира, теперь догорает на глазах всей планеты». Теперь, доказывает П. Марш, на повестке дня новая модель, которую он называет «новой промышленной революцией». Так и назвал ученый свою книгу: «Новая промышленная революция: потребители, глобализация и конец массового производства».

Марш пишет, что в 2000-е годы на богатые страны приходилось 73% мирового производства, а на развивающиеся экономики - 27%. За следующие пять этот показатель для развитых стран упал до 69%, «а к 2011 году баланс сил окончательно изменился: на развитые страны приходилось лишь 54% мирового производства». Это все натворил Китай. В 2000-е годы его доля в мировом выпуске составляла 7%, к 2005 году она выросла до 9,8%, а к 2011-му фактически удвоилась до 19,8%. Сейчас доля Китая в мировом выпуске промышленной продукции выше, чем у США. «Это стало историческим событием: до 2011 года США удерживали более века прочное лидерство в мировом производстве», - отмечает Марш.

А далее он пишет о том, о чем уже очень осторожно говорил Пол Кругман – он тенденции к возвращению производства из Азии в Америку и Европу. Марш перечисляет причины возвращения производства в развитые страны.

1. Новые технологии. К примеру, США и Западной Европе добились успеха в технологии 3d - печати. «Это дает им шанс открыть совершенно новые типы производства. На их стороне также новые возможности по автоматизации и роботизации производства», - пишет Марш.

2. Индивидуализация товаров. Наметился тренд, что потребителям больше не нужны массовые товары, они хотят, чтобы все, «от современных гаджетов до машин, соответствовало их особым, персональным требованиям… Если производство находится близко к той местности, где будет продаваться товар, то внести необходимые изменения становится гораздо легче… Компаниям придется производить товары в развитых странах, если они хотят продавать их жителям этих стран, которые пока остаются самыми богатыми жителями планеты».

3. Очень сложные цепочки поставок. Управлять такими цепочками, если имеешь дело с большими расстояниями, становится все сложнее и сложнее. Стоимость таких поставок велика, «… к тому же они вызывают массу сопутствующих проблем, например, экологических».

4. Рост зарплат в развивающихся странах. Марш отмечает, что «… расходы на производство в развивающихся странах очень быстро растут из-за роста зарплат, лишая их единственного конкурентного преимущества… В итоге, у западных компаний все меньше причин переводить производство в эти страны».

Большинство экономистов серьезно говорят о возможности переориентации мировой экономики, но Питер Марш углядел уже и первые признаки начала новой промышленной революции.

Он признает, что в цифрах пока этого не видно. С 2010 по 2011 годы доля развивающихся стран в мировом производстве выросла с 43,4% до 46%. Но большая часть роста доли развивающихся стран в промпроизводстве пришлась на Китай, а ряд индикаторов показывает, что экономика Китая замедлилась за последние полгода. Доля США в мировом производстве с 2010 по 2011 годы тоже снизилась с 19,2% до 18% (доля Японии - с 11% до 10,2%). Но «… уже сегодня крупные американские корпорации, например, General Electric, Caterpillar и Ford заявляют о планах по резкому росту инвестиций в производство. Это может значительно ускорить его рост в ближайшие несколько лет».

В общем, Марш аппелирует к истории экономики. А в ней что-то подобное уже было. Пока не было станков, до XIX века, уровень производства измерялся количество населения. Больше народа – больше рук – больше товаров изготавливается. В 1800 году, понятно, на развивающиеся страны приходился 71% мирового производства. На страны Запада - лишь 29%. Доля Китая в это время составляла примерно 33%, он чуть опережал Индию. Затем случилась первая промышленная революция. Придумали станки, производительность труда выросла, стали появляться крупные заводы. И страны с небольшим населением смогли впервые в истории человечества увеличить свою долю в мировом производстве. Марш пишет: «Плоды технологической революции были распределены очень неравномерно. Из Великобритании, ставшей ее родиной, они распространились в США и в Западную Европу. Современные развивающиеся страны, фактически, остались на обочине той революции».

И вот к 1900 году доля Китая в мировом промпроизводстве снизилась до 6%. Доля развивающихся экономик в целом снизилась до 13%. На долю стран Запада пришлось 87% мирового производства.

Потом заводы и фабрики стали строить в Азии и мы увидели то, что увидели. Но теперь рождается новая экономика, в которой основная добавленная стоимость идет на оплату мозгов придумщиков, а механические манипуляции исполняют роботы, которым зарплату не платят.

К признакам новой промышленной революции по Маршу можно бы добавить еще такой. Вот тот же iPhone в больших количествах производят в Китае. Но китайцам от прибыли после продажи прибора достается, по некоторым подсчетам, не более 4-7%. В том числе и потому, что в любом новом изделии львиная доля цены идет на оплату затрат на его разработку. Когда же эта плата произведена, и кажется, что, наконец, смогут зарабатывать непосредственные производители товара, то на рынок выдвигается новая модель, и все начинается с начала. К тому же, компания –разработчик планирует свою прибыль не столько от продаж изделия, сколько от продаж сопутствующих ему сервисов, а это вообще виртуальной производство, не требующее ничего, кроме мозгов и Интернета.

В стороне от мировой тенденции не остается и Россия. На днях, например, вице-премьер Дмитрий Рогозин предложил Роскосмосу подумать о создании обитаемой базы на Луне. Можно предположить, что этот проект, если он будет принят, окажется кратно дороже планируемого объема продаж iPhone в 12,8 млрд долл. Соответственно, его реализация взрастит российскую экономику кратно больше, чем на 0,5%. Нефть пока дорожает, так что деньги, в принципе, найти можно.