Путин не готов отказаться от наследия Гайдара
Как известно, Россия получила председательство в так называемой «Группе 20» или, иначе, G20. Поскольку это – принципиальное событие, так как именно в рамках этой группы сегодня принимаются ключевые для мировой экономики решения, президент России Владимир Путин прокомментировал его.
Но прежде чем обсудить то, что он сказал, хотелось бы отметить одно важное обстоятельство. Сегодня в России не существует государственной стратегии. Кто-то может с этим не согласиться, но этот вывод следует в том числе из того, что практически никто из руководителей страны не говорит о том, какие цели должна преследовать Россия в рамках этого самого председательствования. И уж точно такие цели не являются общепризнанными и общеизвестными.
И такая ситуация не представляется нормальной, независимо от того, какие это цели. Государство должно иметь цели, в противном случае у него не очень много шансов на долгое существование. Отдельные граждане при этом могут не соглашаться с такими целями и задачами, но, по крайней мере, их можно обсуждать. Сегодняшняя же ситуация, повторю еще раз, выглядит очень странно: такое впечатление, что никаких общепризнанных целей у государства нет вообще.
А теперь возвращаемся к основной теме настоящего текста. Главная задача России во время своего председательства, по словам Путина, заключается в том, чтобы сконцентрировать усилия «Двадцатки» на разработке мер, стимулирующих экономический рост и создание рабочих мест. «Для нас ответ очевиден: это стимулирование инвестиций, доверие и транспарентность на рынках, эффективное регулирование. Именно с учетом этих приоритетов будем обсуждать все традиционные темы повестки «Группы двадцати», – прокомментировал Путин.
Давайте разбираться. Тема экономического роста, безусловно, очень важна, и сегодня уже понятно, что ее так просто не решить. Для нас это принципиально еще и потому, что мы сами можем сегодня расти только в рамках экономического роста. Россия сегодня – не СССР 30-х годов прошлого века: она целиком и полностью зависит от внешнего фактора. Но это понимают и лидеры Запада. Так какое преимущество для России можно получить от этого обсуждения? Нет, может быть, и можно, но какое? Лично мне пока не очень понятно.
Тема безработицы тоже очень важна, особенно потому, что до тех пор, пока не будет заменена современная экономическая модель, построенная на симулировании уровня жизни за счет роста долгов, улучшить тут ситуацию будет невозможно. Именно в этом месте – очень важный наш интерес, поскольку падающий в мире и у нас в том числе спрос хорошо бы удовлетворять за счет нашего производства (а не наш спрос за их счет), но именно тут Россия зачем-то на днях вступила в ВТО, что уже приносит нам разные проблемы. Можно ли понять из слов Путина, готов ли он защищать и развивать отечественное производство или же хочет продолжить линию на ускоренный спад России по сравнению с Западом?
По словам Путина, в рамках сложившейся финансовой повестки Россия предлагает обсудить две новые темы: «Финансирование инвестиций как основа экономического роста и создания рабочих мест» и «Модернизация национальных систем государственных заимствований и управления суверенным долгом». По содержанию вопросов нет: в рамках текущей экономической парадигмы они совершенно естественны. Вопрос только в том, как долго еще эта парадигма будет существовать. И потом: последние года полтора уже показали, что в условиях кризиса иностранные инвестиции не пойдут в Россию, так зачем нам обсуждать эту тему? Чтобы к ним шли инвестиции, а потом к нам шли их товары? Непонятно...
«Таким образом, российское председательство обеспечит выполнение ранее принятых «Группой двадцати» обязательств и преемственность повестки и вместе с тем предложит свои подходы к ее рассмотрению», – сказал президент. Насчет «своих подходов» сильно сомневаюсь. Схему нашего председательствования явно готовили либералы, а они не очень-то склонны к изменению моделей – говорят сегодня те же слова, что и их идейный лидер Гайдар двадцать лет назад. Уже всем понятно, что эти рецепты не работают, так, казалось бы, повод повысить авторитет России предложением принципиально новых моделей – однако этого не происходит. Преемственность при этом, конечно, сохраняется, вот только зачем нам такая преемственность?..
Путин также отметил, что Россия готова к самому широкому взаимодействию и сотрудничеству в решении задач, стоящих перед «Двадцаткой». «Для повышения эффективности, прозрачности и доверия к ее работе мы намерены проводить широкие консультации со всеми заинтересованными сторонами: со странами, не входящими в «Группу двадцати», а также с международными, экспертными и профсоюзными организациями, бизнесом, гражданским обществом и молодежью. Как показывает практика, меры глобального характера результативны только в том случае, если они опираются на мнения и учитывают интересы разных групп», – пояснил он.
Вот тут нельзя не согласиться: у России сегодня есть все шансы стать серьезным лидером для значительной части мира. Ровно потому, что всем уже стало ясно, что западные страны в принципе не могут решить поставленные перед ними экономикой вопросы: слишком сильно их элиты «подписались» под умирающую схему. А Россия (по крайней мере, теоретически) может предложить миру другие подходы. Проблема только в том, что Россия почему-то отказывается от того, чтобы это делать. Вместо этого она продолжает встраиваться в уже практически полностью дискредитированную экономическую модель...
В общем, выступление президента России показало, что руководство нашей страны пока не готово отказаться от либеральной схемы, которая не просто принесла нам много бед, но и, как уже практически всем понятно, не в состоянии дать никакого позитива – не только нам, но и всему миру. Более того, судя по всему, та ее реализация, которую нам предлагают, позволяет западным странам несколько решить свои проблемы за наш счет. Мне кажется, что прошли те времена, когда Россия смиренно сидела на табуреточке в приемной руководства МВФ и Мирового банка, ожидая, когда ей выделят пять минут на то, чтобы дать руководящие указания. Время принимать самостоятельные решения уже пришло.
