Китай воюет с коррупцией. Россия подражает

Китайские методы борьбы со взяточниками у нас неприменимы: они уже бесполезны

Правительство России ужесточает контроль над госкомпаниями и чиновничеством, или убедительно изображает такое ужесточение. На эту мысль наводят сразу две новости. Вот первая: Москва наконец-то поставила под сомнение недавнюю либерализацию антикоррупционного законодательства, эффект от которого оказался тысячекратно меньшим, чем ожидалось. Конечно, в денежном выражении: в порядке освобождения от тюрьмы через возмещение ущерба наши чиновные воры должны были уплатить государству 20 миллиардов рублей, тогда как поступило в бюджет лишь 20 миллионов. И вице-премьер Сергей Иванов даже намекнул, что прежние наказания, более суровые (и столь же неэффективные), могут вернуться.

Новость вторая: правительство заставит государственные компании перечислять 35% чистой прибыли по МСФО на дивиденды – возможно, уже с 2015 года. В этом видится попытка не только сделать их более эффективными и выгодными для государства, но и уменьшить степень свободы, с которой управленцы привыкли распоряжаться средствами. То есть мера эта в какой-то степени относится к разряду антикоррупционных.

Коллеги из РБК Daily задумались: а не начала ли Москва масштабную кампанию по борьбе с коррупцией по образцу Китая? Там как раз идет беспрецедентная чистка, которую даже считают прологом к масштабным экономическим реформам. Давайте разберемся, действительно ли Россия пошла по стопам КНР, и посмотрим, что творится у соседей.

Не один проштрафившийся китайский бонза сейчас трясется от страха. Сразу в шесть провинций страны и четыре крупных ведомства направляются в эти дни группы неулыбчивых мужчин в деловых костюмах. Это следователи Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины, кошмар растратчиков и мздоимцев. Пекин, в отличие от Москвы, не дал повода для гаданий, а прямо объявил о новом витке антикоррупционной кампании. Его ужасные «дисциплинарные следователи» придут и в информагентство «Синьхуа», и в министерство торговли, и в министерство земельных и природных ресурсов, и на крупнейшую в мире ГЭС «Три ущелья», которая и полутора лет не успела отработать без сигналов о злоупотреблениях. Наведаются они и в промышленные центры провинций Шаньси, Гуандун и Юньнань. Первую проверку такого масштаба (пять провинций, пять ведомств) новое руководство Китая учинило в мае, и эффект ему явно понравился.

Едва сев в кресло председателя КНР, Си Цзиньпин запретил чиновникам роскошествовать и пригрозил начать безжалостную борьбу «и с мухами, и с тиграми». «Тигров» он уже настрелял с полдюжины, и каждый трофей товарища Си был в мировых СМИ заголовком дня. Пожизненный срок за коррупцию получил недавно бывший член Политбюро КПК Бо Силай. Если этот приговор популярнейшему политику еще можно списать на клановую борьбу, то другие трофеи товарища Си таких подозрений вызывали все меньше. В июле благородный муж Лю Чжицзюнь, экс-глава железных дорог, удостоился смертного приговора за присвоение пары десятков миллионов долларов. Впрочем, «смертная казнь с отсрочкой на два года» в Китае обычно означает пожизненное заключение...

А вскоре был арестован Цзян Цзэминь, возглавлявший Комитет по контролю и управлению госимуществом, а ранее стоявший у руля нефтегазового монстра CNPC. Проверок (а по некоторым данным, и ареста) не избегнул и его покровитель Чжоу Юнкан, бывший глава полиции и спецслужб КНР. Так было нарушено незыблемое правило последних 40 лет – ни в коем случае не трогать действующих и отставных членов Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК (Чжоу входил туда еще год назад).

А пару недель назад Китай взбудоражили отставка и последующий арест мэра Нанкина Цзи Цзянье, набравшего взяток на 3,3 миллиона долларов. Это 20 миллионов юаней, то есть 20 расстрелов (смертная казнь в КНР присуждается за хищения размером свыше миллиона юаней), хотя и его, возможно, «помилуют» пожизненным сроком.

Борьба с коррупцией в Китае неслучайно обострилась к ноябрю: на этой неделе приступит к работе пленум ЦК КПК, где, видимо, будут провозглашены масштабные экономические и политические преобразования. В стране давно говорят о реформе госкомпаний. Она назрела и потому, что Китай переходит на модель экономики, связанную с развитием внутреннего спроса, и потому, что он наплодил сотни промышленных, нефтяных и финансовых монстров. Их топ-менеджеры стали обретать такое могущество, что иных способов борьбы с коррупцией, кроме карательных, у компартии подчас не остается. Госкомпании не любят открытости, никакой реорганизации не хотят, а их руководители иногда мало кому подотчетны, но всегда имеют высоких партийных покровителей.

Никакой частный бизнес в соперничестве с такими гигантами шансов не имеет. Помножим это на повальную низовую коррупцию и растущее недовольство китайцев тем, что «продажные чинуши» богатеют быстрее всех, и станет понятно, почему Си Цзиньпин решил затянуть гайки. Как заметила недавно писательница и журналистка Лицзя Чжан, в Китае в коррупции повинны все, и каждый бизнесмен жертвует 3-5% своих прибылей на взятки: «Битва с коррупцией выглядит как попытка потушить пожар стаканом воды, если учесть, насколько коррупция укоренилась в нашем обществе… Каждый шаг бизнесу надо «подмазывать» подарками или откровенными взятками, иначе не получишь ни лицензию, ни налоговый вычет в 15%, который положен высокотехнологичным компаниям».

У России и Китая в плане коррупции очень много общего. В обоих государствах она стала чуть ли не соединительной тканью общества, что ничего хорошего ни Москве, ни Пекину не сулит. Но масштаб и характер антикоррупционных мер у нас явно несопоставимы. В КНР хотя бы осознают, что взяточничество стало угрозой самому существованию режима, не говоря уже о его экономических устремлениях. И у китайцев, в отличие от нас, остаются шансы снизить уровень коррупции с помощью реформ и не разрушить при этом до основания всю государственную машину.