Экономические санкции Запада начнутся с энергетического сектора

США и ЕС попытаются лишить российский нефтегаз возможностей для развития и сократить долю его продукции на рынке

Менее двух недель осталось до того момента, когда США и Евросоюз поставят вопрос о третьем раунде санкций – запретительных мерах, которые будут направлены против целых секторов экономики России, а не отдельных чиновников и компаний. «Файнэншл Таймс» узнала, с чего Вашингтон и Брюссель будут начинать. Третий раунд стартует с запрета на продажу современного оборудования и технологий, необходимых для энергетического сектора. Газета уточняет: пострадает в первую очередь нефтегазовая отрасль. Ранее заключенные сделки по поставкам Запад позволит закрыть, но вот новых продаж не допустит. Этот маневр был обкатан на Иране и, если верить экспертам, которых опросило издание, дал хорошие результаты.

Как эти запретительные меры ударят по России и как им можно сопротивляться? В первую очередь бросается в глаза, что США и ЕС явно считают санкции вполне серьезными и стоящими, раз уж они готовы пожертвовать крупными прибылями собственных производителей. Под угрозой неминуемо окажутся инвестиции в Россию таких гигантов, как «Эксон Мобил», «Би-Пи» и «Ройял Датч Шелл», и потери явно будут немаленькими. А по подсчетам российских деловых СМИ, 25% нашего рынка нефтегазового оборудования занимает импорт, и идет он главным образом из США, Канады, Японии и стран Евросоюза. Это 14 миллиардов долларов в год, которых японские и западные поставщики в случае введения санкций разом лишатся.

Четверть рынка – это вроде бы немного. С другой стороны, это как раз то оборудование, которое Россия разучилась или не начинала производить самостоятельно (например, для шельфовой добычи), так что об импортозамещении говорить не приходится. Примечательно, что в феврале, еще до Крыма, будто предчувствуя неприятный поворот событий, Союз производителей нефтегазового оборудования РФ требовал законодательно ввести квоту в 70% для российского оборудования при освоении шельфовых нефтегазовых месторождений. Там указывали, что Иран предусмотрел аналогичную норму в 50%, а Китай и Норвегия и вовсе построили у себя соответствующие отрасли с нуля. Но нефтяники и газовики эту затею торпедировали, в первую очередь потому, что без импортной техники освоение новых нефтегазовых месторождений, в особенности шельфовых, встанет.

То же можно сказать о нефтесервисных работах. Этот рынок в России прочно оккупировали компании «большой четверки»: 65% его занимают «Шлюмберже», «Бейкер Хьюз», «Халлибертон» и «Уэзерфорд», и в ближайшие годы их доля, по прогнозам, должна была вырасти до 80%. Где располагаются первые три? Хьюстон, штат Техас. Четвертая до 2009 года базировалась в США и лишь потом стала швейцарской, так что рычаги влияния на нее Вашингтон, скорее всего, отыщет.

У нефтеперерабатывающих предприятий тоже начнутся трудности. По степени износа основных фондов наша нефтепереработка лидирует среди прочих отраслей ТЭК, где показатель этого износа – 80%, и это в среднем.

Уже сейчас мы отстаем от конкурентов на растущем глобальном нефтехимическом рынке. Ожидается, что в ближайшее десятилетие страны Азии увеличат на нем свою долю с 35 до 50%, а вот мы к этому переделу можем не успеть. Запрет на новые технологии будет означать, что давно перезревшая задача модернизации нефтехимической промышленности будет решаться, как говорят в Северной Корее, с опорой на собственные силы: вместе с новыми НПЗ придется форсированно строить еще и предприятия нефтехимического машиностроения. Опять-таки без доступа к передовым технологиям.

Мы не упомянули здесь еще одного важного игрока – Китай. По мере ухода из России западных производителей КНР (вместе с Японией, если та не присоединится к санкциям) сможет захватить какую-то часть рынка (впрочем, соразмеряясь со своими технологическими возможностями, которые сильно уступают западным). Одновременно на Западе надеются ограничить потенциальные поставки российских энергоносителей в КНР. «Санкции существенно повлияют на экспорт нефти и газа в будущем, что уменьшит возможности г-на Путина как в подписании крупных соглашений с Китаем, так и в развитии проектов по производству сжиженного природного газа», – заявил FT Робин Уэст из влиятельного Центра стратегических и международных исследований (CSIS). По его словам, это гораздо более эффективное давление, чем полный отказ от российской нефти и газа, саму идею которого он считает «бредовой».

Западный запрет выстраивается так, чтобы в ближайшей перспективе поставки углеводородов из России не прерывались, но чтобы можно было ударить по нашему нефтегазу минимум в среднесрочной перспективе. Если третий пакет санкций будет согласован (это важное «если»: в ЕС обязательно будут роптать), то его введут независимо от любых усилий России. Провести выборы президента Украины в Донецкой и Луганской областях Киеву явно не удастся. А ведь политики из США и Европы чуть не ежедневно дают понять, что отвечать за это в любом случае придется не Донбассу, а Москве.

Западные санкции против российского энергетического сектора имеют и еще один аспект. Они оправданны лишь в случае, если за ними стоит стратегическая задача по снижению зависимости европейского, а возможно, и глобального рынка, от российских энергоносителей, и если Запад будет активно искать им альтернативы за то время, пока эти санкции действуют.