Протекционизм по-корейски: секрет экономического чуда

Чеболи - это реализация, с учетом местной специфики, общемировых подходов к экономике

В 1961 году в Южной Корее пришли к власти военные во главе с генералом Пак Чжон Хи. Практически сразу начались реформы, результаты которых заслуженно называют экономическим чудом.

Пак Чжон Хи. Фото с сайта kknews.cc

В последующие 25 лет темпы роста ВНП в среднем составили 8,5% в год, а в обрабатывающей промышленности производство ежегодно повышалось на 20%.

Южная Корея с успехом производит и продает на внешнем рынке автомобили, суда, электронику, продукты металлургии и нефтехимии, текстиль и многое другое. Стартовав с 72 места в мире по объемам внешней торговли, спустя пятнадцать лет страна вошла в двадцатку, включая страны, экспортирующие сырье, и это несмотря на то, что она испытала на себе особенно сильный удар во время нефтяного кризиса 1973 года.

Все эти выдающиеся успехи были достигнуты в поразительно короткий срок и при неблагоприятных начальных условиях. Во время японской оккупации до 1945 года основные промышленные центры находились в северной части страны, где располагались залежи полезных ископаемых. Юг прозябал в нищете и отсталости.

Корейская война 1950-53 годов только лишь усугубила ситуацию. Внутриполитическая обстановка была нестабильна. Апрельская революция 1960 года свергла президента Ли Сын Мана, и за этим последовал период анархии, когда у власти побывали Хо Чжон, Квак Санг Хун, и опять Хо Чжон.

Все это никак не способствовало развитию страны, и когда, в конце концов, установилась военная диктатура Пак Чжон Хи, Южная Корея находилась в полном упадке. Однако новая власть твердо решила вывести страну на передовые позиции, и несмотря на неприязненное отношение к своим вчерашним оккупантам, не погнушалась воспользоваться многими наработками Японии.

Так, например, в Корее почти сразу появилось Управление экономического планирования, в составе которого основную роль играли Бюро генерального планирования, Бюджетное бюро, Статистическое бюро и Бюро мобилизации материальных ресурсов.

Разработка программ развития страны осуществлялась в сотрудничестве с другими органами власти, в том числе с министерствами строительства, финансов, иностранных дел и внешней торговли. Планирование охватывало инфраструктуру, экономические показатели, ситуацию в финансовом секторе и социальные вопросы.

Государственные корпорации заняли важное место в ряде ключевых сфер экономики, и даже акционерный капитал частных банков был поставлен под контроль государства. Власть установила жесткий режим валютного управления, в соответствии с которым предприниматель имел право импортировать товары только на ту сумму, которую он зарабатывал своим же экспортом. Исключение делалось лишь для тех проектов, реализация которых инициировалась или поддерживалась государством.

Безусловно, у корейского руководства существовали широкие возможности заставлять бизнес двигаться в тех направлениях, которые власть считала правильными и приоритетными для страны. Помогало государство и налаживать сбыт продукции, а само развитие экономики проводилось в соответствии с пятилетними планами.

В некоторой степени это похоже на то, как управлялся СССР, но было и принципиальное отличие. Одно дело поддерживать предпринимателя в продвижении его товаров в том числе и на мировой рынок, и совсем другое - по плану гарантировать ему сбыт.

Экономический рывок Южной Кореи неотделим от политики протекционизма. Правительство использовало широчайший набор соответствующих мер: высокие пошлины, всевозможные нетарифные барьеры, квотирование импорта, то есть административное ограничение объемов иностранных товаров, разрешенных к ввозу, и многое другое.

В свою очередь экспорт готовой продукции всемерно поощрялся. Предприятия, осуществляющие поставки на внешние рынки, получали значительные налоговые послабления, кредиты под небольшой процент, льготы по коммунальному обслуживанию и прочие преференции. Разумеется, ввозные пошлины на сырье были низкими.

Все как всегда, прямо по Кольберу: сырье закупай, и как можно дешевле, свои готовые товары продавай, а чужая промышленная продукция обложена повышенной пошлиной, в том случае, если она конкурирует с местными аналогами.

Рассказывая о южнокорейских успехах, невозможно обойти вниманием такое понятие как «чеболь» - гигантские финансово-промышленные группы, являющиеся становым хребтом корейской экономики: «Самсунг», «Киа», «Хендэ», «Эл-Джи», «Дэу», «Санъен» и другие. На практике чеболь - это конгломерат десятков дочерних фирм, инвестиционных, страховых, внешнеторговых, транспортных и прочих компаний. Они возникли как семейный бизнес, и до сих пор в значительной степени контролируются кланами.

Разрабатывая стратегию реформ, Пак Чжон Хи и его команда исходили из принципа максимальной концентрации сил на приоритетных направлениях. Южная Корея не располагала значительными капиталами, поэтому не могла себе позволить роскошь разбрасывать и без того небогатые ресурсы по всевозможным сферам деятельности.

Каждую пятилетку государство выбирало узкий круг отраслей, которым предстояло совершить рывок, и создавало им режим наибольшего благоприятствования. Туда шли государственные средства и заказы, валюта, административная поддержка, налоговые льготы и так далее. В этом смысле чеболи стали инструментом концентрации денег, специалистов, техники и проч.

Помните, одно время нам все уши прожужжали относительно малого бизнеса? Он и прогрессивен, и гибок, и эффективен, и вообще должен стать локомотивом российской экономики. Одновременно чего только не наговорили по поводу «неэффективности», «забюрократизированности» и «косности» предприятий-гигантов.

А между тем абсурдность этих рассуждений очевидна. Да, есть такие сферы, где малый бизнес незаменим. Рестораны, торговые точки, сфера услуг, и тому подобные вещи. Но как вы себе представляете реализацию масштабных проектов силами крохотной фирмы? Здесь требуются миллиарды долларов и сотни, а то и тысячи работников. Ни тем, ни другим малый бизнес не располагает, в противном случае он называется иначе.

Хотел бы я увидеть небольшую фирму, выпускающую по сто тысяч автомобилей, компьютеров или станков в год. Автомобили «Мерседес», «Форд», «Тойота» - это продукты малого бизнеса? Самолеты «Боинг» и «Аэробус» - собраны отцом и его двумя сыновьями в гараже? Айфоны и айпэды делают фирмы с числом сотрудников по десять человек?

Присмотритесь внимательно к известным промышленным брендам и необязательно южнокорейским. Вы не найдете ни одного малого предприятия - все это гиганты, распоряжающиеся средствами, сравнимыми с бюджетами многих государств мира.

Когда нам рассказывали сказки про то, как «полезно» раздробить советские крупнейшие организации, то постоянно кивали на западный опыт. Тем временем в колоссальной экономике США 60% продаж производственного сектора приходилось всего лишь на 200 компаний.

Конечно, малые предприятия существуют не только в сфере услуг, есть они и в промышленности, но в значительной степени они живут, благодаря заказам от больших компаний. То есть локомотивами экономики являются корпорации, финансово-промышленные субъекты сверхкрупного бизнеса.

Сама идея концентрации производства, координации усилий и мобилизации ресурсов - отнюдь не изобретение корейцев. Чеболи - это реализация, с учетом местной специфики, общемировых подходов к экономике.

Как уже говорилось выше, Корея развивалась согласно пятилетним планам. 1962-66 года прошли под знаком развития производства минеральных удобрений, угольной, цементной и легкой отраслей, а также энергетики. Затем к ним добавились нефтепереработка, строительство и черная металлургия. Модернизировалась, а зачастую создавалась с нуля инфраструктура промышленности и сельского хозяйства.

В результате к 1976 году доля сырья в экспорте упала ниже 3% против 48,3% накануне реформ. Четвертый пятилетний план, 1977-81 годов вывел тяжелую индустрию страны на новые рубежи. Особое внимание уделялось экспортным возможностям создаваемых предприятий, однако возникшая ранее и уже окрепшая легкая промышленность также успешно завоевывала иностранные рынки. Между тем местные производители защищались протекционистскими барьерами.

Прошло почти двадцать лет с начала экономического чуда, и только тогда правительство постепенно и осторожно стало упрощать доступ зарубежных конкурентов к своему внутреннему рынку.

Построив успешную экспорториентированную экономику, Южная Корея теперь могла отстаивать принципы свободной торговли, добиваясь от других стран снижения протекционистских ограничений на пути корейских товаров.

P.S. При подготовке статьи использованы следующие источники: Королев А.Ю. Роль финансово-промышленных групп в экспорториентированном развитии экономики Южной Кореи. Хруцкий В.Е. Южнокорейский парадокс.