Миссия невыполнима: почему 25 млн рабочих мест к 2020 году так и не появились?

Что произошло с одним их самых важных «майских указов» и почему о нем ничего не слышно?

7 мая 2012 года президент Владимир Путин подписал указ "О долгосрочной государственной экономической политике". В документе говорилось, что в целях повышения темпов и обеспечения устойчивости экономического роста, а также для увеличения реальных доходов граждан президент постановляет правительству принять меры для создания и модернизации 25 млн высокопроизводительных рабочих мест (ВПРМ) к 2020 году.

Владимир Путин © KM.RU

Что же произошло с одним их самых важных "майских указов" и почему о нем ничего не слышно?

Во-первых, правительство попыталось определиться с тем, что же такое ВПРМ – надо же знать, что наращивать, а нам понимать, что считать, когда придет 2020 год. Росстат не мудрствовал и определял ВПРМ по уровню средней зарплаты – если она была выше порогового значения, место автоматически становилось "высокопроизводительным".

При этом, как отмечают эксперты, если опираться на такой простой критерий, как уровень зарплаты, то тот же Росстат не скрывает – в опубликованных данных четко видно, что самые высокие заработки не в металлургии или машиностроении, тем более не в сельском хозяйстве, а в секторе государственного управления, средняя зарплата чиновника составила 126,6 тыс. руб. в 2018 году.

Поскольку нет четких указаний, где именно должны появиться ВПРМ и какую пользу обществу должны нести люди, занимающие эти самые рабочие места, то отчитаться об увеличении можно было и за счет повышения собственных зарплат?

"Что такое вообще высокопроизводительные рабочие места? – комментирует председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. – Это как раз и характеризует то, что я сказал про новые национальные индустрии. Если мы берем, например, станкостроение, выделяем, например, электрошпиндели (устройство для того, чтобы держать инструменты и, соответственно, под инструмент подавать саму деталь для обработки и так далее). Одно дело, когда мы говорим, например, шпинделями будут заниматься пять тысяч инженеров или 20 тыс. рабочих – тогда под эту сложнейшую техническую задачу из наших двух десятков миллионов рабочих мест пять тысяч должны быть инженеры по шпинделям и так далее под эти все новые национальные индустрии. Все ВПРМ становятся очень конкретными, то есть высокие технологии – это не декларации, а совершенно конкретные вещи, которые можно предметно сопоставить с зарубежными аналогами. Но поскольку таких предметных вещей и идеологии новых национальных индустрий сформулировано не было, то отсюда и эти слова о высокотехнологичных местах – такие пафосные, ничего не значащие слова".

Это отсутствие конкретики не ускользнуло и от ответственных за национальные проекты, только они решили подождать шесть лет, чтобы признаться в этом. Так, в сентябре 2018 года вице-премьер Антон Силуанов объяснил, что ничего не выполнилось из-за отсутствия "четкого целеполагания и исполнения задач", а контрольное управление президента по итогам проверки исполнения указа рекомендовало Минэкономразвития изменить методику расчета показателя.

"Я бы согласился и не согласился с Силуановым – вопрос не только в цели, вопрос еще и в том, что мировоззрение неадекватно. Потому что это мировоззрение, что государство должно создавать условия, а какой-то фантастический "с планеты Марс" бизнес должен создавать экономику – это чистая фантастика. Это какой-то откровенно мошеннический мистицизм. Второй момент – цели эти все абстрактны", – говорит Юрий Крупнов.

Предположим, россияне были бы благодарны и за миллионы обычных рабочих мест, с достойными условиями труда, так как сейчас, если человек попадает на биржу труда, то найти там что-либо привлекательное крайне проблематично – довольствуются уж и тем, что есть. Ведь создал наш заклятый партнер Дональд Трамп у себя в США только за три года правления 5 млн рабочих мест, а тут уже прошло восемь.

Но наш эксперт объясняет, каким образом могли быть созданы 25 млн рабочих мест. Механизм их создания заключается в том, что государство обязано организовать минимум пять, а лучше семь десятков новых национальных индустрий, которые бы закрывали все наши "дыры" в промышленности.

"Простейший пример: промышленное холодильное оборудование – дыра, подшипников нет, станки по-прежнему в импортозависимости до 85%. Лен – нет своей сырьевой базы, от хлопка мы все больше зависим, Узбекистан со следующего года перестает поставлять хлопок в Российскую Федерацию совсем. Соответственно, вот таких индустрий должно быть порядка 50-70 и больше, государство содержательно должно их организовывать и запускать, но ничего не было запущено и даже никаких механизмов нет", – говорит Крупнов.

На сегодня государство исходит из того, что оно должно создать некие условия, а уже бизнес начнет заниматься подшипниками, станками, холодильными установками, но очевидно, что так это не работает, а правительство мало того, что не создает новых индустрий, так и старые продолжает продавать с молотка, подготавливая новый список на приватизацию (куда вошла даже "Почта России").

Из той же статистики Росстата информацию о создании рабочих мест почерпнуть практически невозможно. С трудом мы нашли лишь один показатель за 2017-18 гг., который отдаленно позволяет судить об этом: "Общее число созданных рабочих мест по группам организаций, на которых средняя численность работников увеличилась, и по вновь созданным организациям".

Однако в апреле Росстат уверял, что число ВПРМ выросло сразу на 2,4 млн и достигло 19,5 млн, и, судя по отчетам, этот позитивный эффект должен сохраниться и в 2020 году, пусть и с опозданием, но указ будет исполнен? Чудеса, скажете вы? А как же это соотносится с разговорами Правительства про необходимость перехода на четырехдневку? Экономист, экс-зампред Счетной палаты Юрий Болдырев в беседе с Накануне.RU выражает свои сомнения по поводу "рывка" в создании ВПРМ.

"При всех рассказах нашего президента, что по вооружению раньше мы всех догоняли, а теперь нас все догоняют – я не могу в это поверить, потому что были приведены данные о количестве произведенных в стране металлорежущих станков в 2019 году, так на всю 140-миллионную страну металлорежущих станков за целый год оказалось 373 штуки. Невозможно говорить о целях содержательного экономического роста в стране в ситуации, когда через много лет после этой поставленной цели, в стране производится не в час, не в день, а в целый год 373 металлорежущих станка. Это демонстрация полного фиаско не какой-то экономической модели, а всей политики "развития", проводимой этой властью".

Это яркий пример того, что власти регулярно ставят красивые цели ради пиара, а когда понимают, что что-то в своем пиаре они замахнулись, быстро принимают решение о том, как извратить то, что они обещали, говорит Юрий Болдырев, в пример он приводит "нано-истерию", которая прошла несколько лет назад, и сегодня "тлеющую" тему с "мусорной реформой":

"Ярчайшие примеры: уже 10 лет назад, когда они заикнулись о том, что будет фантастический рост нано-технологической продукции, быстро осознав, что "прокукарекали" впустую, они быстро приняли решение, что объем стоимости технологической продукции определяется не объемом стоимости самой технологической продукции, а объемом стоимости готовых систем, в которых есть эта нано-технологическая продукция. Условно говоря, если в каких-нибудь "Жигулях" ставили бы "нано-технологические" фары, то стоимость всего автомобиля должна идти, как стоимость нано-технологической продукции. Отчет готов. Аналогично недавно они заявляли, что мы будем утилизировать мусор для переработки. Поняв, что они не собирались этого делать и не собираются, и воровать планируется совершенно по иным каналам, они протащили закон, в котором элементарное сжигание мусора теперь будет называться утилизацией".

У многих же есть вопросы не только к итоговому количеству рабочих мест, но и к изначальному, после слов Путина о создании и модернизации было заявлено, что у нас уже есть 16 млн таких рабочих мест, то есть за 7 лет нужно было создать лишь 9 млн и модернизировать остальные? Упростили задачу для себя максимально и бодро начали ее выполнять, но все пошло прахом.

"Ничего, кроме увеличения количества миллиардеров, нынешняя власть не дала за эти годы, – говорит депутат Госдумы шестого созыва Вячеслав Тетекин. – В экономике полный провал, мы растем черепашьими темпами, если вообще растем, – по 1%, реальные доходы падают и будут продолжать падать, экономика стагнирует, куда не кинь – всюду клин. То есть о каких успехах можно говорить? Полное поражение на всех направлениях".

Тем не менее в явные провалы указ про 25 млн рабочих мест сторонники Владимира Путина не спешат записывать, защитники национальных проектов пишут, мол, это и не указ был, а скорее задача, причем заранее и спланирована была невыполнимая цель, направленная на мобилизацию.

Если это был заранее невыполнимый план, то зачем же поставили вполне конкретные сроки, когда народ может поинтересоваться – как там наши 25 млн рабочих мест? Можно было в таком случае как-то обтекаемо сказать – в принципе создать где-то 25 млн рабочих мест в какой-то срок.

Именно потому, что "миссия была невыполнима", и не отвечают перед законом те, кто провалил указ, ведь мудрый руководитель государства знал, что реализовать задание невозможно – так пишут те эксперты, которые в национальных указах видят нечто сакральное. Занимательное чтиво, как будто для сборника древнекитайских поучительных легенд о правителе в стиле Дао, который все знает и со всем смирился заранее, для людей же менее возвышенных, привыкших к тому, что если есть указ с четко поставленной датой реализации – нужно исполнять.

Итог подводит известный промышленник, лидер "Партии Дела" Константин Бабкин:

"Обещали 25 млн рабочих мест. Делать можно какие угодно заявления, но если при этом подавляется своя экономика, экономическая активность, если людям не дают работать, если душат всю предпринимательскую деятельность высокими налогами, высокими тарифами, супердорогими кредитами, отсутствием поддержки на рынках, на внутренних, на внешнем, если ради вступления в ВТО пожертвовали интересами своих производителей, то невозможно в России заниматься производством по большому счету – и это считайте в миллионах рабочих мест, в подъеме сельского хозяйства. Слова расходятся с делом, можно было бы реально создать 25 млн высокотехнологичных рабочих мест, если не подавлять свое производство".