Кто кого?

Думайте, что хотите, а разобраться в том, как мы живем, совершенно нельзя. Нет, не по науке - тут дело вообще глухо, а по-простому, по-обывательски. Как обычно действует обыватель?

Думайте, что хотите, а разобраться в том, как мы живем, совершенно нельзя. Нет, не по науке - тут дело вообще глухо, а по-простому, по-обывательски. Как обычно действует обыватель? Берет свой среднемесячный доход, выбирает группу товаров и определяет, сколько этих товаров может купить, а потом сравнивает с предыдущим месяцем. Если меньше выходит - стало быть, живет хуже.

Представляю, какой уничижительной критике подвергнут специалисты такой подход. «Надо же учитывать обязательные выплаты, индекс цен!» - возмутятся они и будут совершенно правы. Но мы же договорились рассматривать проблему с чисто обывательской колокольни. Будто сидим на лавочке и судачим.

Итак, средний доход в области составляет нынче 2171 рубль в месяц. Какой товар возьмем? Может, мясо?.. На свой доход в сентябре житель области мог купить 31 килограмм говядины, если брать ее за 70 рублей за килограмм. Это меньше на пять процентов, чем он мог купить в августе, и на семнадцать процентов, чем в сентябре 2000 года.

Теперь сливочное масло. Его можно было приобрести точно в таком же количестве - 31 килограмм, что на те же пять процентов меньше, чем в августе. А вот по части растительного масла покупательная способность в сентябре по отношению к предыдущему месяцу упала аж на одиннадцать процентов!

Да что масло! Едва ли не все основные продовольственные товары в сентябре средний вологжанин мог приобрести меньше. Исключение составили сахарный песок, капуста и картофель.

А еще тот же самый вологжанин мог на свой доход в 2171 рубль сделать, скажем, 53,4 модельной стрижки или купить 1,2 мужского костюма, или 755 раз проехаться в городском автобусе. По сравнению с августом по первым двум позициям тоже «минус».

Какой напрашивается вывод? Вроде бы стали хуже жить. Предлагаю не спешить.

Оказывается, на 1 октября вклады населения области в Сбербанке составили 2866 миллионов рублей, или на 858 миллионов больше, чем на 1 октября 2000 года. Не так уж многого, как видите, не хватило, чтобы коллективными усилиями отложить миллиард. Это, между прочим, и наш ответ возмущенным специалистам, которые наверняка вспоминают про индекс цен, про обязательные платежи и про многое кое-что другое...

Мы не зря обратились за помощью к Сбербанку, поскольку его услугами пользуется так называемый средний класс. В целом же население области нарастило во вкладах и ценных бумагах за девять месяцев... более 1,3 миллиарда рублей, не считая так называемых сбережений в «чулках». Да еще 797 миллионов рублей затратило за девять месяцев на покупку валюты.

Поистине блестящий результат, если учесть, что за те же девять месяцев цены на продовольственные товары выросли на 12 процентов, на платные услуги - на 27,2, а зарплата по сравнению с соответствующим периодом прошлого года - на 15,2 процента и что вообще почти 63 процента населения области имеют доходы ниже среднего.

Рост цен - это, конечно, прежде всего следствие гораздо более высоких по сравнению с планируемыми темпов инфляции. А они в свою очередь результат главным образом высокой стоимости барреля российской нефти - основного источника доходов отчизны. Вот и реагирует внутренний рынок ростом цен на низвергающийся на него поток «нефтерублей».

По сути, идет напряженная «шахматная партия» между правительством и народом. Правительство накачивает за счет «нефтедолларов» финансовые мускулы, чтобы суметь в 2003 году рассчитаться с основными внешними долгами. Народ тоже не сидит сложа руки: зарплату к ценам за счет «теневых» доходов подтягивает.

Кто кого переиграет? Я верю в народ и готов поставить на него все, что у меня есть. Его голыми руками не взять. Он все вынесет. Это еще великий наш поэт Николай Алексеевич Некрасов сказал.

И на чинимую правительством инфляцию народ ответил 41 процентом «теневых» доходов от суммы начисленной зарплаты по прошлому году.

Правительство схватилось за голову и запустило на телевидение обольстительную диву, которая, соблазнительно улыбаясь, практически каждый вечер выступает теперь с суперпредложением выйти из «тени» и платить налоги. А еще яблоко по ТВ демонстрируют, показывая разницу между 13- и 35-процентным надрезом.

Народ смотрит на яблоко, безмолвствует и делает дело. «Партия» продолжается.

Свобода - это что?

Семга на завтрак

Завтракаем семгой: на белом хлебе с маслом аппетитные розовые ломтики. Еще и ворчим - надо было купить не норвежскую, жирную, а нашу - постную. Вы скажете: «Во живут люди!» Увы - наша пенсия с приработками ниже «прожиточного минимума», то есть «черты бедности». Овсяночка на завтрак нам была бы сподручнее. Но я настоял перед женой: купить и засолить полрыбины. У меня к семге давний счет, «исторический»...

Александр Никитин

В середине семидесятых в вологодском театре шел «Ревизор». При реплике Хлестакова, что он сам видел, как в трактире «два каких-то коротеньких человека ели семгу», в зале вспыхнул смех. Накануне в «Красном Севере» была статья краеведа Панова о прототипах «Ревизора», которые на самом деле обитали в маленьком вологодском городке Устюжне. Так вот, вологжан больше всего насмешила семга в Устюжне, где и с хлебом-то «временные трудности»...

А с Пановым я подружился. Ему под 90 было, но он сохранил ясный, насмешливый ум. Он рассказывал мне про революцию, ту самую, с залпом «Авроры» и народом, штурмующим Зимний. В тот вечер Панов был в Питере, ужинал в ресторанчике на Невском, в десяти минутах ходу от «штурма»: «Давали семгу свежепросольную и фляки по-польски. На улице малость постреляли, но никто и ухом не повел: опять солдатня забавляется»... Тем не менее вечер тот действительно был историческим. Произошло великое событие: убили Рынок. Вскоре начальников прибавилось, деньги обесценились, а товары пропали. За 70 лет из жизни великой державы исчезла семга, фляки по-польски и множество других хороших вещей. А что осталось - доставалось только большим начальникам.

Опять же про семгу. Я был собкором «Известий» по Северу. Самый семужий край: Мезень, Печора. Однако в магазинах Архангельска не только семги не было, но и трески, без которой помор что хохол без сала - один минтай. В обкомовский «спецбуфет» не пускали даже собкоров, так что я не знаю, была ли там семга...

В Вологде, куда перевели наш корпункт, собкоров решили задобрить. «Спецбуфет» был на обкомовской даче в Молочном. В субботу в самом центре города останавливался «спецавтобус», оттуда показывался толстый номенклатурный зад, потом две такие же толстые сумки. Разгрузка шла под ненавидящими взглядами «трудящихся». О богатствах буфета в народе ходили легенды: будто бы там целых четыре сорта колбасы (семги, правда, и там не было). Пару раз съездил, чувствую, эта колбаса в горле застревает. Стал возить ее из Москвы, благо редакция часто вызывала. Помните анекдот-загадку: «Длинное, зеленое и колбасой пахнет - что это? Поезд «Москва - Вологда»?

Свобода - это что? Выборы, митинги, печать? Важные права! Но есть еще одно, для каждого и на каждый день, право номер один: покупать то, что хочешь. Мы эту главную свободу при Советах не имели. Сейчас - имеем.

...Семгу я купил в магазине напротив старого рынка в Химках. Собственно, это не магазин - ларек, палатка, покупатели на улице. Сверху донизу он увешан крупными, издалека видными этикетками. Название рыбы, цена. «Омуль», «терпуг», «сырок», «сазан», «корюшка», «филе сома», «треска крупная», «треска мелкая», «навага», «ледяная рыба», - я насчитал СВЫШЕ СТА этикеток! Боже мой, да в этой палатке меню шире самых закрытых «спецбуфетов» прошлого! Тут все и для всех: богатых, средних, бедных. «Суповой набор из семги» - 30 рублей кило - бери, бабушка, кушай аристократическую уху. Цены божеские, народ клубится, оборот быстрый. Какой же громадный, лошадиный труд за всем этим, сколько хлопот, какая паутина связей! Смотрю я на хозяина ларька Николая Дорохина, на продавщиц - приветливых, веселых, гордых своим делом, и в голове встают полузабытые слова из советского лексикона: «трудовой энтузиазм», «творческие поиски»... Черт возьми, почему у нас нет звания ударника капиталистического труда?

Таких людей рынок родил тысячи. Наша торговля совершила истинный подвиг: насытила рынок. СЕГОДНЯ ВЕЗДЕ ЕСТЬ ВСЕ. Я не побоюсь назвать этот факт великим историческим событием. В торговлю пришли новые люди. Им пришлось ломать свой менталитет, извечную неприязнь россиянина к практике «купи-продай». Обратите внимание: слово «спекулянт» в его русском, ругательном смысле испарилось из языка...

Знаю, мне скажут: «Эти ваши богатства на витрине большинству недоступны». В этом много правды. Но я хочу заступиться за торговлю, в дороговизне ее вина - последняя. Самая ее основа - конкуренция: больше товаров - ниже цена. А высокие цены - дети монополии. Монополию может создать только власть. Что и делается...

Мы с женой иногда продаем цветы с участка. Я утверждаю: мы, садоводы-частники, могли бы завалить столицу цветами, сбить цену вдвое-втрое. И сбили бы - да мешает Власть.

31 августа, перед открытием школ, мы вынесли на стихийный рынок у метро «Сокол» свои астры. Жена все лето возилась с ними, как с малыми детьми, пленкой закрывала от кислотных московских дождей. Астры вышли - чудо! Весь рынок ими громко восхищался. И милиция на них глаз положила. Вдоль ряда торгующих прогуливались двое: с автоматом и с пистолетом. Ни к кому - только к нам: «Здесь торговать не положено. Пройдемте». Я побрел с ними в отделение. Жена собрала товар и направилась к метро. Не тут-то было! Меня бросили, кинулись за нею, догнали аж в метро, рвут из рук ведро с цветами. Она плачет, народ возмущается. В отделении ей стало плохо, держится за сердце, кое-как отпоил таблетками. А в отделении жизнь идет своим чередом. Другую арестованную цветочницу заставили швабрить коридор, потом отпустили, но цветы оставили. Их подхватил какой-то сановитый сотрудник, сел в машину и укатил. Видя такую развязку, скомкал я нашу красоту и запихал в урну. Война так война, господа блюстители! В плен вы меня взяли, а трофеев не дождетесь...

За что, собственно, нас гоняют? Вопрос неточен: не «за что», а «зачем». Касается он не только цветов, но всего мелкого торгового бизнеса в Москве. Его без устали гоняют за то, что он «не санкционирован», не делая ни малейшей попытки «санкционировать». Кому это выгодно? Милиции - есть, с кого тянуть мзду. Монопольным фирмам - они иногда прямо нанимают милицию для борьбы с конкурентами. Властям города - чем крупнее структура, тем удобнее собирать с нее дань. В столице идет остервенелая война против мелкого торгового бизнеса. За монополию. Против конкуренции. За дороговизну - против дешевизны. Надежду пенсионера - дешевые мелкооптовые рынки закрывают, на их месте воздвигаются дорогущие супермаркеты.