Набережная орфевр

•	Постер фильма

Авторы сценария Анри-Жорж Клузо (Henri-Georges Clouzot), Жан Ферри (Jean Ferry) по роману «Необходимая оборона» (Legitime Defense) Станисласа-Андре Стемана (Stanislas-Andre Steeman)

Оператор Арман Тирар (Armand Thirard)

Художник Макс Дуи (Max Douy)

Композитор Франсис Лопес (Francis Lopez)

Премии: приз за режиссуру на МКФ в Венеции

Оценка - 9 (из 10)

Экзистенциальная криминальная драма

После спровоцированного политического скандала в связи с фильмом «Ворон», который был обвинён не только в антифранцузских настроениях, но и прямо связывался, например, историком кино Жоржем Садулем с пособничеством Анри-Жоржа Клузо будто бы во благо нацистской пропаганды, этот режиссёр не снимал четыре года. И «Набережная Орфевр» (всё-таки подобный вариант названия точнее, нежели калька с французского - «Набережная ювелиров») должна была в какой-то степени реабилитировать Клузо в глазах современников. Внешне даже может показаться, что он смягчил свой обличительный пафос, создав как будто «криминальную сказочку под Новый год», хотя и эту картину следовало бы, как и безжалостного «Ворона», причислить к редкому разряду «киногений (с ударением на предпоследней букве) повседневного и повсеместного зла».

В лентах Анри-Жоржа Клузо угроза для системы, её институтов власти и моральных норм заключалась во внутреннем (атомном) разрушительном воздействии. Его фильмы страшны в ещё меньшей степени, чем киноэксперименты Альфреда Хичкока на тему виновности и невиновности отдельного индивида. Но они столь же способны потрясти психику из-за проникновения в глубины человеческих пороков, благодаря раскрытию подсознательных механизмов функционирования зла в этом мире и диктата в нём некоего слепого рока, уводящего людей в сторону от добра и истины. Клузо вторгается в молекулярные пределы Ада, существующего не вовне, а внутри - в каждом человеке и в действительности в целом. Он будто вычленяет вирус зла, который готов поразить всё вокруг, а вырвавшись на свободу, породить неистребимую чуму, предсказанную ещё Альбером Камю.

Анри-Жорж Клузо гораздо позже, в середине 60-х годов, задумывал ленту «Зло» - о фотографе, который обнаруживает преступление, являющееся словно дьявольским знамением. Но автор уничтожил сценарий, узнав о появлении «Фотоувеличения» Микеланджело Антониони, вдохновлявшегося, как известно, рассказом Хулио Кортасара с примечательным названием «Слюни дьявола». Однако этот мотив был заявлен Клузо ещё в 1947 году в «Набережной Орфевр», где есть женщина-фотограф, занимающаяся исполнением заказов для перверсивных людей. И один из таких любителей порока, неприятный калека Бриньон, почему-то нередко отождествлялся с самим Анри-Жоржем Клузо, которого называли «Тулуз-Лотреком кинематографа», как бы первым киновуайеристом, сублимирующим на экране свои нездоровые мании - тем более, что потом он издал книгу фотографий обнажённых моделей с характерным заголовком «Раскадрированная нагота» (вполне можно обозвать и «расчленёнкой»). Подобное действительно случается - общественная система, будучи неспособной верно понять и оценить нелицеприятную критику в собственный адрес, легко оскорбляется, обвиняет автора в человеконенавистничестве и начинает искать хоть какие-нибудь аргументы для своей шаткой позиции в личной жизни творца.

Но даже если воспринимать «Набережную Орфевр» как патологический детектив, надо вычленить в нём патологию трёх видов. Есть патология Бриньона, богатого горбуна, совращающего молоденьких девушек. У нас появляется физическое чувство брезгливости по отношению к этому персонажу, которого великолепно играет Шарль Дюллен, являвшийся одним из лучших французских педагогов актёрского мастерства (кстати, как и Луи Жуве, исполнивший роль полицейского инспектора Антуана). Есть патология Женни Ламур (на самом деле её зовут Маргерит Мартино), певицы варьете, которая озабочена только деньгами, нарядами и поклонниками, на самом-то деле презирая своего слабовольного мужа Мориса Мартино. И есть особая патология жестокости у следователей полицейского управления, расположенного как раз на набережной Орфевр.

Причём фильм неслучайно назван в честь местоположения парижского комиссариата. Клузо одним из первых во французском кино заговорил о полиции как об аппарате насилия над человеком. Следователи даже не хотят вникнуть в суть дела - им важно добиться признания от виновного (а что он точно виновен, они не сомневаются!) и тут же засадить за решётку. Издеваются над подследственными так, что некоторые не выдерживают, признаваясь в несовершённом преступлении или перерезая себе вены. Для полицейских это - обыкновенная работа. Как все люди, они мечтают поскорее уйти домой, к жене и детям, тем более, если осталось несколько часов до Рождества. Якобы добрые намерения оборачиваются для других ещё большим унижением. Побыстрее «расколоть» подозреваемого в убийстве, чтобы не встречать праздник в прокуренной комнате, глядя на надоевшие лица. А начальник отдела ковыряет от скуки то в носу, то в ушах, то в зубах. Нарисованная режиссёром картина красноречива и в том случае, когда ближе к финалу следователи всё-таки отпускают Женни Ламур и Мориса Мартино, тут же набрасываясь на какого-то человека, который некогда сидел, а теперь убил полицейского. Какая ему разница - пусть возьмёт на себя ещё одно преступление!

И в дальнейшем немало французских режиссёров - Андре Кайат, Луи Маль, Жан-Пьер Мельвиль, Хосе Джованни, Ален Корно, Клод Миллер - ориентировались именно на автора «Набережной Орфевр», демонстрируя на экране бесцеремонные способы обращения полиции с теми, кто оказался «под предварительным следствием» (если воспользоваться названием ленты Миллера). Но и в показе некоторых полицейских инспекторов, всё-таки осознающих, что они заняты «грязной работой», однако вынуждены по разным причинам это делать, тоже есть последователи самого Клузо и замечательного актёра Луи Жуве.

Его внешность, манера говорить и двигаться, а также всё, что делает полицейский инспектор Антуан, как бы говорит о том, что ему совершенно не хочется этим заниматься. Герой Жуве не виноват, что его появление обещает людям только неприятности. Такова работа. Но Антуан по-настоящему добросовестен, делает своё дело так, как положено. Когда он допрашивает, словно извиняется, что вынужден трясти подозреваемого. И ещё у этого персонажа Луи Жуве (в отличие, например, от преимущественно одиноких комиссаров полиции в исполнении Жана Габена) есть сын, причём чернокожий, привезённый во Францию после пребывания в одной из колоний в Африке. Именно ему инспектор Антуан отдаёт всю свою доброту и заботу.

Особо следует сказать о главном герое «Набережной Орфевр», отлично сыгранном Бернаром Блие. Его Морис Мартино - растерянный, нервный человек, который любит свою жену и терпеливо сносит все беды, на него обрушивающиеся. Морису пророчили в юности хорошее будущее, а он стал пианистом в заштатном варьете. И ревнует Женни ко всем мужчинам, что является ещё одной причиной несчастий. Мартино даже готов принять на себя вину жены, не зная, что и она неповинна в убийстве. Один только раз он не выдерживает - и захлёбываясь от слёз, с мучением перерезает себе вены. Но остаётся жив и выходит из-под следствия, счастливый от того, что Женни по-прежнему называет его «козлёночком». Наивный! Думает, что ничего больше не повторится.

Однако в этот самый момент, когда Морис наслаждается чувством избавления от опасности, на пороге квартиры вновь возникает инспектор Антуан, вообще-то вернувшийся по незначительному поводу. Режиссёр, всегда обладавший особой склонностью к чёрному юмору, вроде бы даёт ради контраста комедийную разрядку ситуации. Но нельзя отделаться от довольно неприятного ощущения, что, в принципе, есть постоянная возможность для подобного возвращения. Помимо того, что лично Мартино придётся всё время пребывать в страхе перед визитом полицейского инспектора, можно сказать, что и в более широком смысле находится всегда под угрозой счастье и благополучие практически любого человека. И это вытекает из враждебности неизбежного противостояния индивида и Системы, подавляющей его.