Отвращение

•	Постер фильма

Авторы сценария Жерар Браш (Gerard Brach), Роман Полянский (Roman Polanski) при участии Дэвида Стоуна (David Stone)

Оператор Гилберт Тейлор (Gilbert Taylor)

Художник Шимус Флэннери (Seamus Flannery)

Композитор Чико Хэмилтон (Chico Hamilton)

Катрин Денёв (Catherine Deneuve), Иэн Хендри (Ian Hendry), Джон Фрейзер (John Fraser), Ивонн Фурно (Yvonne Furneaux), Пэтрик Уаймарк (Patrick Wymark), Рене Хьюстон (Renee Houston), Валери Тейлор (Valerie Taylor), Джеймс Вилльерс (James Villiers), Хелен Фрейзер (Helen Fraser)

Премии: специальный приз «Серебряный Медведь» и премия ФИПРЕССИ на МКФ в Западном Берлине

Оценка - 9,5 (из 10)

Психопатологический фильм ужасов

Молодая девушка-бельгийка Кароль Леду живёт в Лондоне и работает маникюрщицей в салоне красоты, но испытывает, помимо вполне понятного для иностранки чувства отчуждения в другой стране, ещё и разнообразные комплексы, в том числе связанные с подавлением сексуальных и агрессивных инстинктов. Но все они прорываются наружу, когда Кароль осталась одна в съёмной квартире, а её старшая сестра Элен уехала в отпуск со своим любовником, женатым мужчиной. Или же то, что произошло с Кароль, лишь привиделось ей в процессе медленного схождения с ума.

Мотив двойничества - чуть ли не центральный в творчестве Романа Полянского, причём речь идёт и о разорванном сознании индивида, способного впасть в шизофренический бред, и о оборотнической сути самой реальности, которая кажется перевоплощением чего ирреального, абсолютно непознаваемого, изначально чуждого для человека, чувствующего самого себя заброшенным в этот мир, тотально одиноким, богооставленным. Запредельное и дьявольское (в понимании Полянского) - это как раз подтверждение ницшеанской формулы «Бог умер». Хотя идея сверхчеловека совершенно неприемлема для режиссёра, который скорее является «певцом маленьких людей», и не столько в традиции Гоголя и Достоевского (пусть с ними ощущает какое-то дальнее родство), сколько в манере Кафки, острее всего передавшего отчаяние и растерянность «жильца распадающейся империи», без вины виноватого, всего боящегося, а главное - одержимого кошмаром однажды оказаться в «паутине Дьявола», превратившись в какого-нибудь паука. И не так уж страшна смерть, поскольку ряд героев Полянского готовы добровольно расстаться с жизнью на самой последней грани безумия, а пугает именно этот мрачный удел стать вольно или невольно «служителем Сатаны», даже вынужденно породниться с ним, то есть уподобиться ему, испытав непоправимую метаморфозу.

Но парадокс творчества Романа Полянского заключается в том, что при всей своей тяге к абсурдно преподнесённой метафизике, к странному, подчас чёрному юмору, схожему со «смехом висельников», к откровенному заигрыванию с опасностью и вообще со смертью, он не очень-то верит в существование чего-то сверхъестественного. Фильмы Полянского выстроены настолько искусно и виртуозно, что в них не останется ни грана мистики, если трактовать их с точки зрения воспалённого воображения персонажей. Подобно тому, как Макбет, доверившись пророчеству колдуний, принимает хитроумную выходку соперников за двинувшийся на него Бирнамский лес, так и другие герои Романа Полянского (как в «Отвращении», «Ребёнке Розмари» и «Жильце») готовы лишиться ума от того, что им померещилось. Вселенское Зло намного реальнее и даже обыденнее, чем мы себе это представляем. Оно может таиться внутри человека, до поры до времени не осознающего своего двойничества; быть вполне нормальным проявлением его неоднозначной натуры, склонной и к дурным поступкам, и к порочным влечениям.