Старухи

Россия. 2003. 100 минут.

Автор сценария Геннадий Сидоров

Оператор Анатолий Петрига

Художник Владимир Ярин

Премии: Главный приз, премия за дебют, призы ФИПРЕССИ и российских критиков на фестивале «Кинотавр»

Оценка - 7 (из 10)

Деревенская трагикомедия

•	Кадры из фильма

До того, как этот российский фильм вышел всего лишь в ограниченный прокат, о чём можно только пожалеть, его практически на «ура» встречали на отдельных состоявшихся просмотрах и критики, и зрители. Лента актёра, сценариста и продюсера Геннадия Сидорова («С днём рождения», «С любовью. Лиля»), дебютировавшего в качестве режиссёра, на самом деле несвободна от своеобразного желания угодить публике, представляя жизнь в заброшенной костромской деревне всё-таки в душевной и трогательной манере «народной комедии». Весьма колоритные сельские старухи (среди них только Валентина Березуцкая является профессиональной актрисой), существующие на экране естественно и натурально, подчас прибегая к очень крепкому словцу, что в их устах представляется не демонстративной грубостью, а яркой образной фигурой речи, оказались ничуть не унывающими и неистребимо жизнерадостными героинями, которых так не хватает нашему кинематографу.

И триумф «Старух» на фестивале «Кинотавр» был несомненно связан с общим контекстом, в котором произведение Сидорова возникло. Отечественные постановщики наконец-то отвели свои подуставшие взоры от московско-питерской тусовки, выбрались за пределы кольцевой дороги и обнаружили наличие жизни далеко в стороне от криминальных разборок и споров хозяйствующих субъектов, что, по сути, является одним и тем же. Кроме того, картина «Старухи» лишена знакомого, например, по работам Лидии Бобровой довольно истеричного («Ой, вы, гуси...», «В той стране...») и фальшиво-декларативного («Бабуся») взгляда на существование российской деревни, бежит прочь от навязчивой «чернухи» или желания во что бы то ни стало разжалобить, хотя и в ней кое-что видится утешительным, наивным и идеалистичным (особенно в том, как показано врастание в русский быт семьи таджиков-беженцев).

Тем не менее именно «Бабуся», проигравшая в сочинском киносостязании, была затем отмечена премией на Карловарском фестивале, а «Старух» хоть и взяли в молодёжный (как это ни забавно!) конкурс «Новые режиссёры» в более престижном Сан-Себастьяне, но абсолютно там проигнорировали. Дело тут не в каких-то особых вкусах иностранцев, хотя нельзя отрицать того, что им больше нравится, когда уже сложившиеся в умах представления о России всё-таки совпадают с демонстрируемым на экране. Пожалуй, фильм Геннадия Сидорова пострадал прежде всего из-за своей насыщенной текстовой природы, обыгрывания речевых оборотов и отдельных слов, обращения как раз к носителям русского языка, который будет непонятен даже тем, кто попытался его изучить. И уж точно невозможно передать в куцых субтитрах или пересказать при помощи переводчика то обилие случайных и преднамеренных смыслов, что возникают в словесной структуре этой ленты.

Кстати, в сюжетном и отчасти в изобразительном плане она может вдруг вызвать по ассоциации «Историю Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» Андрея Кончаловского, снятую за 36 лет до этого в Горьковской области и положенную на «полку» из-за недовольства сельских партократов. Только тогда деревенским колхозом, где почти не осталось мужиков (все подались в город), руководил неугомонный коротышка-горбун, а ныне среди успевших состариться молодух ошивается лишь ни к чему не годный олигофрен, готовый по сиюминутной злобе спалить дом, где поселились «лица среднеазиатской национальности». И так же проездом, пособляя мимоходом, но с более циничным пафосом, оказываются в селе давно уже не такие доблестные военные, а пьяный срыв одного из них (Геннадий Сидоров сам исполняет роль ревнивого офицера, гоняющегося за своей беспутной женой) чем-то похож на отчаянный «выверт души» отвергнутого заезжего поклонника гордой хромоножки Аси Клячиной.

Наконец, и сцена осеннего застолья на природе перекликается с финальным катарсисом «народной трагедии» Кончаловского, вызывая столь необходимое умиротворение в сегодняшней трагикомической истории, которая и не могла быть иной по жанру. Ведь и режиссёр «Асиного счастья» (под таким выспренным названием пытались спасти от гнева чиновников лучшее творение Михалкова-среднего) знаменательно сделал в 1994 году продолжение «Курочка Ряба» в трагифарсовом ключе. Теперешняя действительность не терпит плача и причитаний, она оборачивается своей комической изнанкой, хотя это может быть только смех сквозь слёзы.

ГДЕ ИДЕТ