Рукописи Шолохова разжигают скандалы

Парадоксальность утверждения о том, что «рукописи не горят», вновь подтвердили писательские бумаги Михаила Шолохова. Его архив считался безвозвратно потерянным в военные годы, и

Парадоксальность утверждения о том, что «рукописи не горят», вновь подтвердили писательские бумаги Михаила Шолохова. Его архив считался безвозвратно потерянным в военные годы, и потому дискуссии об авторстве «Тихого Дона» казались такими же бесплодными, как споры об авторстве «Слова о полку»: без документов версии остаются версиями.

Но в конце 1999 года директор Института мировой литературы РАН Феликс Кузнецов официально сообщил о том, что рукопись первой и второй части «Тихого Дона» найдена. Это 885 страниц размером 22X36. Из них 605 написаны рукой Шолохова, 280 страниц переписаны набело рукой жены писателя и, видимо, ее сестер; многие из этих бумаг содержат правку самого Шолохова. Страницы, написанные рукой Шолохова, включают в себя черновики, варианты и беловые страницы, а также наброски и вставки к тем или иным частям текста. Несмотря на то, что у историков литературы при взгляде на этот почерк не было сомнений в том, кому он принадлежит, для верности были проведены три экспертизы: графологическая, текстологическая и идентификационная, удостоверяющая подлинность рукописи и ее принадлежность своему времени -- концу 20-х годов.

Однако теперь находка рукописей, которая должна примирить противников в спорах об авторстве, посеяла раздор даже среди тех, кто настаивал на авторстве Шолохова.

Речь идет о конфликтах между уже упомянутым Феликсом Кузнецовым, представляющим ИМЛИ, и журналистом Львом Колодным, автором книг "Как я нашел «Тихий Дон»" и "Кто написал «Тихий Дон»? Хроника одного поиска". Правда, это уже не научные, а юридические и этические споры.

В этом году появилось несколько публикаций Феликса Кузнецова, в которых излагается его взгляд на ситуацию. По его словам, считалось, что после утраты шолоховской библиотеки и архива во время войны уцелело лишь 140 разрозненных листов черновой рукописи 3-й и 4-й книг "Тихого Дона". Самой тяжелой утратой для Шолохова была потеря черновиков первой и второй книг романа.

Сомнения в авторстве «Тихого Дона» преследовали Шолохова с момента появления книги. Их порождала молодость писателя – всего 22 года. В 1929 году он даже приезжал в Москву на заседание комиссии, которой представлял свои рукописи к роману. Существовало предположение, что эти бумаги он оставил в Москве у своего близкого друга В. М. Кудашова, погибшего впоследствии на войне. Вдова Кудашова Матильда Емельяновна на вопросы самого Шолохова и многократные запросы шолоховедов отвечала, что рукописи у нее нет и что бумаги пропали во время многочисленных переездов семьи с квартиры на квартиру. Однако журналист Лев Колодный получил иной ответ: Матильда Емельяновна рассказала ему о рукописи и позволила работать с нею, попросив сохранить в тайне свое имя. Именно на этих данных была основана книга Льва Колодного. В 1995 году М.Е.Кудашова умерла, а через два года умерла ее дочь, которая была единственной наследницей. Между тем, рукопись так и не появилась в научном обороте.

Ф.Кузнецов утверждает, что Л. Колодный, сохраняя в тайне имя и адрес владельца рукописи, предлагал свои услуги ИМЛИ в качестве посредника для покупки этих документов. Сначала он назвал сумму в 50 тысяч долларов, а месяц спустя, сославшись на тяжелую болезнь анонимной хозяйки архива и необходимость лечения за рубежом, - 500 тысяч долларов.

Директор ИМЛИ пишет: «Л.Колодный без всякого риска мог отказаться от этой сомнительной роли конфидента, по крайней мере, дважды: после смерти Матильды Емельяновны Чебановой в 1995 году и после смерти Натальи Васильевны Кудашовой в 1997 году. После чего — объединить усилия по спасению рукописи «Тихого Дона» с государственными, научными, общественными структурами. Почему он этого не сделал? Именно эту претензию, этот вопрос в первую очередь адресуем мы Л.Колодному — и не получаем ответа. Мы не можем принять его конкистадорских методов работы с таким важным историко-литературным источником, как рукопись «Тихого Дона», которая является воистину общенародным, государственным достоянием. Поиск и идентификацию рукописи «Тихого Дона» он не имел права превратить только в свое личное дело».

Кроме этого, Ф.Кузнецов обвинил Л.Колодного в воровстве: «…он пошел на прямое литературное воровство, опубликовав в приложении ко второму изданию своей книги скопированные украдкой сто с лишним страниц рукописи, несмотря на прямой запрет наследников и ИМЛИ РАН, чьей собственностью является рукопись и где готовится полное факсимильное ее издание».

Лев Колодный, разумеется, придерживается иной версии. По его словам, в 1990 году он доложил ИМЛИ о том, что нашел в Москве рукописи «Тихого Дона» и многократно выступал в этом институте, в том числе на текстологической комиссии. Кроме того, он подарил ИМЛИ две неопубликованные главы романа... «И за все эти 10 лет, - пишет Колодный, - я не услышал от руководителей ИМЛИ публично ни одного доброго слова».

Слова Ф.Кузнецова о том, что Колодный не является первооткрывателем и исследователем, а лишь посредником, который мешал все эти годы институту и держал Шолохова в заложниках, журналист воспринял как оскорбление. Сейчас Лев Колодный заявил о своем намерении обратиться с иском суд о защите чести и достоинства.