Америка заманивает Россию в мышеловку

В Москве прошел первый раунд переговоров по соглашению, призванному заменить Договор СНВ-1

В Москве прошел первый раунд российско-американских переговоров по выработке нового соглашения, призванного заменить Договор 1991 года об ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-1), срок действия которого истекает в декабре этого года.

Завершились переговоры, кстати, досрочно – первоначально под них отводилось три дня (19-21 мая), но уже вчера официальный представитель МИД РФ Андрей Нестеренко торжественно докладывал журналистам: «Первый раунд российско-американских переговоров по выработке новой полноформатной договоренности на замену Договора о СНВ прошел в конструктивной, деловой атмосфере. В ходе состоявшихся дискуссий стороны обсудили широкий круг вопросов, связанных с подготовкой будущего соглашения, а также рассмотрели возможные параметры доклада о ходе переговорного процесса, который должен быть представлен президентам двух стран в июле».

Из этих официальных формулировок, понятное дело, никаких конкретных результатов переговоров журналисты так и не узнали. Что, впрочем, не удивительно, учитывая сам предмет дискуссий, сплошь и рядом составляющий гостайну. Ну а слова представителя российского МИД о «конструктивной, деловой атмосфере», царившей на встрече, видимо, были призваны подтвердить оптимистичный настрой переговорщиков, которым дана команда подготовить текст нового соглашения к предстоящей летом этого года встрече в Москве Дмитрия Медведева и Барака Обамы.

Напомним, что 1 апреля этого года на встрече в Лондоне президенты России и США договорились начать переговоры для заключения нового соглашения взамен Договора СНВ-1. Было также решено, что стороны будут стремиться выйти на уровни сокращения СНВ, которые будут ниже, чем в Договоре о стратегических наступательных потенциалах (СНП) от 2002 года, предусматривающем сокращение ядерных боезарядов у каждой стороны до уровня в 1700-2200 единиц.

Процесс ограничения гонки стратегических (ядерных) вооружений, напомним, стартовал в 1972 году одновременным заключением между СССР и США Договора об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) и Договора об ограничении стратегических вооружений (Договор ОСВ-1).

В соответствии с Договором по ПРО две ядерные сверхдержавы разрешили себе иметь только по одному району, защищенному системой ПРО с числом ракет-перехватчиков не более 100 единиц. Договор же ОСВ-1 устанавливал предельные уровни стратегических вооружений.
В 1979 году Договором ОСВ-2 и в 1991 году Договором СНВ-1 стороны расширили область ограничений и зафиксировали уровни, до которых они обязаны были сократить свои стратегические вооружения. В 1993 году был заключен Договор СНВ-2, который предусматривал дальнейшее уменьшение числа боезарядов к 2003 году – до 3000-3500 единиц у каждой из сторон. Затем, в 2002 году, в Москве был подписан упомянутый выше Договор по СНП, по которому стороны обязались сократить 31 декабря 2012 года число своих ядерных боезарядов до 1700-2200 единиц.

Однако условия сокращений, предусмотренные Договором по СНП, отнюдь не предполагали уничтожение самих боезарядов, снимаемых с носителей ядерного оружия. Как поясняет российский эксперт, доктор технических наук, профессор [http://www.sovross.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=4892 Юрий Григорьев], «в настоящее время США уже проводят мероприятия по реализации требований Договора по СНП, но делают это, практически ничего не уничтожая. В наземной группировке с боевого дежурства уже сняты 50 межконтинентальных баллистических ракет МХ, но при этом все ракеты и боеголовки перевезены на хранение в арсеналы. В морской группировке снимаются с боевого дежурства и утилизируются только 190 устаревших ракет «Трайдент-1», а с каждой ракеты «Трайдент-2» снимается половина боеголовок (4 из 8), которые отправляются в арсеналы, но платформа, на которой устанавливаются боеголовки, не меняется; остаются также все системы и устройства для разведения по индивидуальным целям всех 8 боеголовок, что позволит при необходимости практически одномоментно и без всяких затрат установить боеголовки обратно, что разрешено подписанным президентом России Б.Ельциным Договором СНВ-2». Кстати сказать, отмечает Григорьев, предыдущий Договор СНВ-1 требовал безусловной замены платформы в этом случае, но это было в СССР. Американцы на законном основании пользуются такой льготой Договора СНВ-2, что позволяет им сохранять огромный «возвратный потенциал» (около 2000 боезарядов, снятых с МБР и БРПЛ и хранящихся в арсеналах).

Казалось бы, и Россия имеет право последовать примеру американцев. Но не все так просто. Во-первых, поясняет Григорьев, «мы не снимаем боеголовки с имеющихся ракет – мы просто уничтожаем все ракеты, доставшиеся России в наследство от Советского Союза, вместе с боеголовками, а с вновь изготавливаемых российских ракет снимать нечего, поскольку у МБР «Тополь-М» – всего одна боеголовка, а у «Булавы» – пока никто не знает, сколько их будет».

«Оптимисты утверждают, – продолжает Григорьев, – что 6 или даже 10, пессимисты уверены, что при забрасываемом весе «Булавы», равном 1,15 т, разместить на ней больше 3 боеголовок с зарядом средней мощности невозможно. Кто из них прав – узнаем, когда «Булава» научится летать на межконтинентальную дальность. Высшие чиновники уже много лет подряд утверждают, что она будет принята на вооружение в следующем году...»

«Таким образом, – резюмирует эксперт, – американцы выполняют требования Договора по СНП с минимальными затратами, практически ничего при этом не уничтожая. У нас – свой принцип: сломать все до основания...»

Что же можно ожидать в этих условиях от нового соглашения между Россией и США по сокращению стратегических вооружений? По мнению Юрия Григорьева, можно ожидать следующего:

«1. Можно было бы возвратиться к формулировкам Договора СНВ-1, который обязывал при уменьшении числа боеголовок соответственно дорабатывать платформу для размещения боеголовок, чтобы исключить возможность сохранения «возвратного потенциала». Но американцы с этим никогда не согласятся. Они будут продолжать делать вид, что сокращают число боезарядов, а мы будем делать вид, что верим этому.

2. Можно было бы возвратиться к Договору по ПРО и запретить развертывание систем противоракетной обороны. Но американцы никогда не согласятся с этим и будут продолжать развертывание систем ПРО, а мы будем продолжать делать вид, что нас это не волнует, поскольку у нас уже есть ракеты «Тополь-М» и «Булава», которые способны преодолеть любую систему ПРО.

3. Можно было бы принять решение о ликвидации авиационных стратегических группировок, т. е. о ядерном разоружении всех ТБ и переводе их в разряд неядерных вооружений, но американцы никогда с этим не согласятся, поскольку у них много ядерных ТБ, а противовоздушная оборона (ПВО) России малоэффективна, а мы согласимся сохранить авиационные группировки, хотя наша группировка состоит всего из 15 Ту-160 и устаревших Ту-95МС, и мы прекрасно понимаем, что для ответного удара эти ТБ непригодны.

4. Можно было бы ограничить зоны патрулирования подводных лодок с БРПЛ собственными прибрежными зонами, что нам выгодно, поскольку выбраться из Кольского залива и незаметно прорваться в Мировой океан нашим ПЛ очень трудно, а у американцев – кругом океан, но американцы с этим никогда не согласятся, и мы будем делать вид, что нам все равно, поскольку любимая всеми «Булава» долетит и из Кольского залива куда угодно.

5. Можно было бы включить крылатые ракеты с ядерными зарядами в число стратегических вооружений, потому что выпущенные с ПЛ, патрулирующих вблизи от наших берегов, крылатые ракеты представляют не меньшую опасность, чем баллистические ракеты, но американцы с этим никогда не согласятся, потому что крылатых ракет у них видимо-невидимо, а мы согласимся с этим, поскольку, как утверждают наши генералы, наш любимый «Тополь-М», гуляющий по российскому бездорожью, никакая космическая и любая другая разведка обнаружить не сможет, а все рассуждения относительно всевидящей радиолокационной космической разведки – бред гражданских профанов, не заслуживающий внимания.

6. Можно было бы привлечь к переговорам другие страны, обладающие стратегическими вооружениями: Великобританию, Францию, Китай. Но американцы не согласятся с этим и будут утверждать, что главные враги – это бен Ладен, Иран и КНДР, а мы будем делать вид, что согласны с этим.

7. Можно было бы вырваться из ограничений Договора СНВ-2, запрещающего разрабатывать новые МБР с РГЧ. Если мы этого не сделаем, то для нас эта петля затянется навсегда, что для России совершенно неприемлемо. Будем надеяться, что на этот раз наши переговорщики не допустят такого позорища, как это было сделано при подписании Договора СНВ-2.

8. Можно было бы договориться об ограничении не только числа боезарядов (боеголовок), но и числа носителей (МБР, БРПЛ и ТБ), как это делалось ранее в договорах между СССР и США. Американцы с этим, безусловно, согласятся, поскольку у них (кстати, и у Великобритании, и у Франции, и у Китая тоже) все ракеты – с разделяющимися головными частями (РГЧ). Поэтому им, чтобы доставить к цели 8 боеголовок, требуется только одна ракета с РГЧ «Трайдент-2», а нам, чтобы выполнить аналогичную задачу, – 8 ракет «Тополь-М», не говоря уже об экономике, поскольку 8 ракет существенно дороже одной. Мы с удивительным упорством продолжаем клепать одноголовые ракеты, и пресса с восторгом сообщает, что уже 40 одноголовых «Тополей-М» установлены в шахты. О том, что из этих шахт выгружены 40 ракет УР-100НУТТХ с РГЧ с 6 боеголовками каждая, пресса умалчивает. Итог примитивно прост: если из этих 40 шахт раньше могло стартовать 240 боеголовок, то теперь – только 40, а чтобы стартовало 240, как раньше, нужно построить еще 200 ракет «Тополь-М», что нереально в условиях нашего штучного производства, а также построить еще 200 шахт, что невозможно, поскольку строительство новых ракетных шахт запрещено соответствующими договорами. Поэтому для нас красивые разговоры о снижении числа носителей – это бесплатный сыр в мышеловке. Как только сыр будет съеден, а договор с ограничениями числа носителей подписан, мышеловка захлопнется.

Что же тогда можно ожидать от нового Договора? Единственно – это уменьшения верхнего уровня числа боезарядов с 2200 единиц, оговоренных Договором по СНП, до уровня, например, 1500 единиц. Американцам это все равно: ну снимут они еще по одной боеголовке с ракеты, отвезут их в арсенал – и условия нового Договора выполнены. Нам это тем более все равно, поскольку при существующем в настоящее время темпе изготовления ракет для нас и эта цифра недостижима. Зато и большим нашим чиновникам, и т. н. экспертам откроется огромное поле для разговоров о нашей новой победе в деле разоружения, а также о принятии на вооружение в ближайшие годы новейших ракет конструкции Московского института теплотехники, которые нельзя обнаружить как в море, так и в лесу, не доступных для перехвата на коротком активном участке траектории, способных маневрировать на гиперзвуке и преодолевать любую систему ПРО».