"Единая Россия" копирует сталинскую схему?
Больше всего в последнее время наша экспертно-политологическая тусовка обожает обсуждать особенности складывающейся после выборов 2007-2008 гг. политической системы, степень ее «демократичности», возможные расклады, вызванные взаимоотношениями Путина и Медведева, и т. п. А между тем задуматься следует о принципиально ином: насколько функциональна эта система? Надвигается общемировой кризис, сопровождаемый новым переформатированием мира (как минимум, не менее радикальным, чем после исчезновения СССР), а значит, — демократичность, справедливость и даже законность политической системы объективно гораздо менее значимы для страны в сравнении с главным: работает она в новых условиях или не работает.
Предположим, что Владимир Путин, выстраивая нынешнюю систему как наиболее эффективную при весьма возможном в ближайшее время мобилизационном сценарии развития, именно этим подходом и руководствовался. Но дело в том, что как минимум несколько последних десятилетий власть у нас в качестве советников и теоретиков использует не столько творцов и «креативщиков», сколько заведомых компиляторов и подражателей с ментальностью троечника. «Троечник» — это тот, кто тупо списывает ответы у соседа-отличника, даже не задумываясь о том, что у того — совсем другой вариант контрольной. Так действовали «идеологи» позднего СССР, пытаясь списать готовые ответы то в «неискаженном марксизме-ленинизме», то у европейских социалистов. Так действовали либералы «эпохи реформ», уверенные, что следует во всем копировать Запад как единственно возможную и успешную альтернативу СССР со всеми его недостатками. Увы, похоже, в качестве «единственно возможной альтернативы Западу» кто-то посоветовал Владимиру Путину возродить в современном варианте схему, позаимствованную из мобилизационной эпохи Сталина.
Сходство двух схем буквально бросается в глаза. Во главе — национальный лидер («товарищ Сталин»), объединяющий в своих руках правительство и Партию, безраздельно властвующую на всех этажах управленческой вертикали. Параллельно и синхронно с ним действует президент с представительскими функциями («всесоюзный староста — Калинин»), и некий орган, символически «представляющий народ» (аналог Верховного Совета народных депутатов — Общественная палата). Таким образом, дело за малым: чтобы превратить Партию-монополиста в свое надежное орудие, Вождь должен почаще устраивать там масштабную «чистку», вычищая «врагов народа» — шкурников и коррупционеров, формирующих в глазах Народа негативное восприятие «партии власти».
Тогда, в сталинском СССР, эта схема работала. Но сработает ли она теперь, притом, что путинская «Единая Россия» и сталинская ВКП(б) - это, что называется, «две большие разницы»?!
Во-первых, в основе ВКП(б), как и любой другой идеологической организации, имелась Идея, пусть даже во многом мифологизированная: построение идеального, наиболее передового и прогрессивного общества на принципах «свободы-равенства-братства». За этим очень многие абсолютно искренне пошли, причем Партия являлась в глазах Народа гарантом принципиальной неизменности «ленинского курса» вне зависимости от смены партийных вождей. Есть ли у «Единой России» сопоставимый проект? Нет! «Единая Россия», как признавал, выступая перед краснодарскими рабочими, сам В. В. Путин, ни идеологии, ни даже четких политических принципов не имеет. Это — классическая «партия вождистского типа», где идеологическая линия задается и изменяется по слову Вождя. Сменится Вождь (смещение, физическая смерть, тяжкая болезнь и т. д.) — сменится и линия.
Во-вторых, способность Партии исполнять роль мобилизационного штаба для страны определяется не столько числом ее функционеров, рассаженных во властные кресла разного уровня, сколько искренней готовностью множества (минимум — сотен тысяч) ее членов самоотверженно бороться, а если надо — отдать жизнь за «дело партии». Ясно, что в случае с «Единой Россией» ожидать чего-либо подобного в высшей степени наивно. На 90% это — своеобразный массовый «фан-клуб» лично В. В. Путина, а оставшиеся 10% руководящих кадров составляет партийно-чиновная верхушка, для которых членство в Партии гарантирует допуск во власть, конвертируемую в деньги и привилегии. Такие могут повести народ за собой разве что под конвоем.
При этом Путин, очевидно, прекрасно понимает, что карьеристское «меньшинство» с легкостью предаст и его, и Партию, как только реальный допуск во власть будет зависеть от кого-то другого. И потому партийные чистки, сопряженные сплошь и рядом с уголовным преследованием, будут, видимо, проводиться регулярно. Но решит ли это проблему?! Вряд ли. Все, чем обладала сталинская номенклатура — власть, деньги, положение — не принадлежало ей лично, а непосредственно зависело от ее профессиональных достоинств и лояльности «делу Партии». Т. е. защита системы, обеспечивающей все это, становилась кровным делом, что позволяло побудить работать на общую цель не только идейных борцов, но и «шкурников», пришедших в Партию «за должностью».
Сегодня все обстоит принципиально иначе: имущественное положение нынешней единороссовской «номенклатуры» определяется не высокими зарплатами и госдачами, а тем, что, благодаря допуску к власти, они сумели перевести в свой личный карман. Именно это — главное! — они будут самоотверженно защищать, даже если для этого потребуется предать систему, Партию и Вождя. Последнее, кстати, является с точки зрения практического интереса этих партийцев-«прагматиков» наиболее вероятным результатом, ибо «нет Путина — нет обязательств перед Путиным», а полученная собственность остается. Следовательно, опасаясь попасть под очередную «чистку», эти люди в любой момент с радостью «сдадут» Вождя в обмен на гарантии сохранения и преумножения того, что при нем получили. И, что важно: при этом партийное большинство («фан-клуб», ориентированный всецело на личность Вождя) вряд ли сможет стать им действенным противовесом, если личность эта куда-либо исчезнет.
Таким образом, рухнуть может все и сразу.
Почему в советском варианте даже смерть Сталина не привела к мгновенному распаду системы, Партии и страны? Потому, что как у общества, так и у Партии существовали идеологические скрепы, а сам Вождь воспринимался отнюдь не как «наместник Бога на земле», но как главный гарант Идеологии и задаваемого ею курса. Да, смена Вождя могла серьезно скорректировать политику, но не отменяла основ Идеологии, а значит, не разрушала и построенную на ней систему. В системе, где Идеология отсутствует и все определяется лично желанием Вождя и его договоренностями с «элитами» (включая партийную «элиту»), замена Вождя на принципиально иначе мыслящего человека автоматически меняет идеологию, политический и экономический курс, внешне- и внутриполитические приоритеты, а также аннулирует все ранее имевшиеся договоренности с «элитами». Все это делает фигуру Вождя (в нашем случае — конкретно В. Путина) наиболее желанной мишенью как для собственной партийной верхушки, так и для внешних сил, заинтересованных в том, чтобы здесь у нас все рухнуло, и никакой системы, способной возглавить «мобилизационный проект», создано не было.
Разумеется, все вышесказанное не есть прямое утверждение, а лишь анализ тех возможностей и рисков, которые содержит формируемая ныне система власти. К сожалению, приходится признать, что перенесение «сталинской» схемы в исполнении «Единой России» на наше время предоставляет для мобилизационного сценария минимальные возможности при максимальных рисках. В условиях, требующих мобилизационных усилий, система функциональна лишь в том случае, когда стоящая во главе ее политическая сила является не «барином», которого, подобно крепостному в «Юрьев день», избирает себе народ раз в 4 года, а доверенным исполнителем УЖЕ СФОРМУЛИРОВАННОЙ воли народа о пути развития своей страны. Именно этим, а не очередными попытками «списать правильный ответ», и надо бы озаботиться господам политическим советникам прежде всего.
