«Медведев объявляет себя президентом модернизации»

Дмитрий Медведев определил содержание своего президентства

В своем послании Федеральному собранию Дмитрий Медведев окончательно определил главное содержание своего президентства. Это – модернизация страны.

Т. е. если Владимир Путин пришел под лозунгом стабилизации и возвращения управляемости, которая была практически утеряна при Борисе Ельцине, то Дмитрий Медведев, точно так же, как Путин, стал президентом стабилизации, и теперь объявляет себя президентом модернизации.

В этом смысле, кстати, наблюдается некая преемственность между ним и Путиным, потому что модернизацию без стабилизации сделать невозможно. И неслучайно очень многие страны стартовали в модернизацию через становление авторитарных режимов, через ужесточение внутриполитической жизни: от Чили до Южной Кореи, не говоря уже о Китае. Авторитарные методы очень часто создавали основу для дальнейшего экономического рывка.

'''Мы можем впасть в рецидив 90-х годов'''

Вместе с тем в послании есть целый ряд пассажей, которые нуждаются (собственно, к чему и призывает сам Медведев) в общественной дискуссии, а также в конкретизации, в наполнении практическим содержанием. Очень многие задачи, которые поставлены Медведевым, и по поводу которых нет никаких сомнений, я думаю, ни в политическом классе, ни в обществе, вызывают вопросы: как добиться выполнения этих задач, каковы средства достижения этих задач? Например, можно ли осуществить модернизационный процесс с тем государственным аппаратом, который занимался стабилизацией, т. е. выполнял качественно другую задачу? Могут ли те же самые люди теперь обеспечить задачи модернизации страны? И таких вопросов достаточно много.

Также обращает на себя внимание заявление Медведева относительно того, что внешняя политика, успешность, эффективность внешней политики должны измеряться прежде всего тем, способствуют ли они повышению жизненных стандартов граждан России. Дело в том, что если воспринимать это заявление буквально, то мы можем впасть в рецидив 90-х годов, когда еще при Ельцине говорилось о том, что самая главная задача внешней политики – это обеспечение экономического развития России. Однако я так понимаю Медведева, что он говорит о необходимости повышения удельного веса экономической составляющей в нашей внешней политике, но все-таки не имеет в виду, что внешнюю политику надо подчинить чисто экономическим задачам.

'''Внешняя политика имеет гораздо более широкий спектр действия'''

Почему я на этом останавливаюсь? Здесь есть опасность – опасность впасть в «экономизм». Что нам дают какие-то наши действия, как эти действия приведут к усилению нашей технологической базы, помогает ли наша внешнеполитическая линия привлечению иностранных инвестиций в Россию? Вот этот экономизм, который у нас проявлялся в 90-е годы, отстаивается и сейчас некоторыми представителями и либеральных кругов, и, кстати, частью нашей высшей бюрократии. Я имею в виду, что некоторые члены правительства исходят примерно из этих позиций.

Но проблема в том, что внешняя политика имеет гораздо более широкий спектр действия, чем привлечение инвестиций и обеспечение чисто экономических задач. Совершенно очевидно, что признание Абхазии и Южной Осетии никак не сказывается на жизненных стандартах граждан России. Может быть, оно скажется в перспективе на жизненных стандартах абхазов и югоосетин, чего мы им желаем.

Но совершенно понятно, что с точки зрения чисто экономического, вульгарно экономического подхода это признание затруднило наши отношения с Европой, усложнило в целом наши отношения с Западом, и назвать его способствующим модернизации и экономическому развитию России невозможно.

Но в том и специфика внешней политики, что она занимается, помимо создания благоприятных условий для развития страны, еще многими вещами, например, созданием безопасности и укреплением безопасности государства, созданием правильной суммы взаимоотношений в стратегической области. В частности, в области ядерных вооружений. Вот сейчас мы ведем переговоры с американцами относительно нового соглашения. Внешняя политика занимается отстаиванием национальных интересов в целом ряде неэкономических сфер.

'''Борис Ельцин сделал все возможные уступки'''

Было бы очень неправильно, если заявление Медведева будет воспринято буквально, – что вот сейчас надо подчинить всю внешнюю политику задачам привлечения инвестиций и технологического перевооружения России. Потому что в вульгарном толковании эта концепция означает, что мы должны перестать спорить с нашими зарубежными партнерами относительно наших интересов и идти им на всевозможные уступки для того, чтобы обеспечить с их стороны инвестиции и поставки высоких технологий. Этот курс мы уже испытали в 90-е годы.

Я помню, как Борис Ельцин помог американцам навязать ультиматум Милошевичу во время югославской войны, и после этого поехал в Кельн на заседание «Большой восьмерки». Причем американцы тогда были очень заинтересованы в том, чтобы Россия поддержала их по Югославии. Американцы были также крайне заинтересованы в участии Ельцина в кельнской «Большой восьмерке». И помощник Клинтона Строуб Талботт тогда писал, что у американцев не было ни одного аргумента, который бы заставил Ельцина приехать в Кельн, кроме самолюбия и амбиций Ельцина.

Борис Ельцин сделал все возможные уступки: он приехал, его похлопали по плечу, объявили великим государственным деятелем, и он уехал из Кельна – и без стратегических позиций (потому что мы вчистую проиграли ситуацию на Балканах), и без каких-либо денег, технологий и инвестиций. И потом, через год, пришел Путин, и стал заниматься привлечением инвестиций гораздо успешнее, чем Ельцин.