«Очень трудно заставить систему работать, когда ей это не нужно»

Разговор про подушку безопасности – это разговор для детского сада

Во-первых, надо отдать должное Кудрину, который [http://www.ifx.ru/txt.asp?id=1376327 в данном случае], на самом деле, был честен и откровенен. Действительно, не ожидали (падение экономики РФ в 2009 году составит, по предварительной оценке, 8,7%. «Это достаточно глубокое падение, которое мы не ожидали еще в конце 2008 года, и даже до февраля этого года», - признал Кудрин. – Прим. KM.RU). Непонятно, почему не ожидали.

Вот почему мы не ожидали (грубо говоря, я и мои единомышленники), я могу сказать. Потому что мы рассчитывали, что у нашего экономического блока хватит воли на проведение гораздо более жесткой и гораздо более самостоятельной, гораздо более, я бы сказал, автаркической от мирового кризиса, антикризисной политики. На самом деле, власти делали ровно то, почти то же самое, что делали все остальные на Западе.

'''Разговор про подушку безопасности – это разговор для детского сада'''

Как, опять же, они же сами об этом говорят, и тот же Медведев (в том, что Вы цитировали) (речь идет об оценке глубины кризиса, данных президентом России в ходе подведения итогов 2009 года в прямом эфире на федеральном ТВ. – Прим. KM.RU), что страна крайне зависима от конъюнктуры и в первую очередь от конъюнктуры энергетических цен. Но она зависима не только от конъюнктуры энергетических цен, страна оказалась зависима и от иностранного финансирования - колоссальная кредитная зависимость. Оказалось, что российская кредитная система самостоятельно не работает, что вся, причем наиболее сильная и успешная часть российской экономики кредитовалась на Западе или через наши же банки, и наши банки тоже практически перекредитовывали западные деньги, которые там размещались. Кстати, еще раз напомню - в виде так называемых «резервов».

Вот разговор про «подушку безопасности» – это разговор для детского сада, на самом деле, потому что подушка безопасности была размещена там. Средства этой «подушки безопасности» в виде кредитов давались российским банкам и для того, чтобы их спасти, государство вынужденно было из самой же подушки второй раз, можно сказать, есть тот же самый суп. Но даже если от этого абстрагироваться, я уже говорил, совершенно справедливо они заметили, что оказалось, что страна гораздо больше зависима, чем они думали.

На самом деле, дело не в этом. Если уж совсем быть честными, надо было сказать, что они не думали, что кризис такой будет, и не верили в него, хотя об этом предупреждали много раз. И поэтому логична отсюда задача - слезть с «нефтяной иглы» и уменьшить зависимость страны от внешних факторов. Причем, я еще раз подчеркну, уменьшить зависимость хотя бы до тех уровней, которыми обладают те же самые западные страны, никаким образом не оказавшиеся неуязвимыми для кризиса. Просто они были уязвлены меньше нас, потому что когда говорят о цене кризиса, я бы называл не размер падения ВВП и не динамику цен на нефть, а размер падения в обрабатывающей промышленности – 20 %. Это самая большая цена в мире среди каких-то заметных стран. Это та отрасль, которая меньше всего связана с внешней конъюнктурой. Опять же, ежу ясно, что российская обрабатывающая промышленность в основном работает на внутренний рынок, если не считать еще оборонного экспорта, который минимален с точки зрения доли.

'''Речь идет о том, что с «иглы», конечно, надо слезать'''

Так вот, речь идет о том, что с «иглы», конечно, надо слезать. Если бы мы говорили о докризисной политике, то в докризисную политику технически, теоретически возможность, не меняя основ экономической политики, не меняя формат, не меняя содержания идеологии этой политики, можно было бы потихоньку заниматься структурной перестройкой, используя средства, которые как раз идут от экспорта. То есть то, что мы пытались делать, но не смогли сделать - не по экономическим причинам и не по финансовым, а по политическим, потому что очень трудно заставить систему работать, когда ей это самой не нужно.

Вот такая возможность существовала (структурной перестройки). В кризисный период, а мы вошли в длинный кризисный период (я еще раз напомню то, что почему-то сейчас наши начальники повторять не хотят, хотя они об этом говорили сами очень много, что кризис системный, поэтому мы вошли глубоко в кризисный этап), ничего такого сделать не удастся. Для того чтобы проводить политику «модернизации», как у нас сейчас выражаются, то есть политику изменения экономической структуры, для того чтобы проводить политику восстановления в условиях, когда кризис развивается, нужна экономическая модель, автономная от мировой конъюнктуры. Вот ровно об этом ни слова не говорится, а тем более не делается.