Полицейские России! Равнение на Эрику Гандару

В мексиканском городке похитили единственную не испугавшуюся бандитов женщину-полицейского

Еще немного, и старый год уйдет в историю, как принято говорить в новогодних президентских телеобращениях. Вместе с 2010 годом в историю уйдет и российская милиция, которая в наступающем году переквалифицируется в полицию – в соответствии с «Законом о полиции». Сначала сообщалось, что Закон вступит в силу прямо с боем курантов 1 января 2011 года, потом вроде решили сдвинуть дату реинкарнации российской полиции, существовавшей еще при царском режиме, на 1 марта. Вместе с милицией в историю уйдет и толстенный пласт народного творчества (устного, письменного, песенного и кинематографического), связанного с жаргонным словечком «менты».

Скепсиса в отношении этой реформы у общественности – хоть отбавляй. Общественность полагает (и справедливо, на мой взгляд, полагает), что одним лишь переименованием, одной лишь сменой вывески не решить и двадцатой части тех серьезных проблем, которые накопились в правоохранительных органах. Эксперты называют новый закон весьма неоднозначным, считая, что его нормы беспрецедентно расширяют права стражей порядка, значительно сужая при этом права граждан. Приводят наконец немаловажный контраргумент, суть которого заключается в том, что для простых россиян термин «полицейские» ассоциируется в сознании не с дореволюционными городовыми и исправниками, а скорее с гитлеровскими прихлебателями во время Великой Отечественной войны. А память народная – это не то, от чего можно отмахнуться, как от надоедливой мухи. С ней тоже (а может, и в первую очередь) считаться надо. Если вообще есть желание с кем-то или чем-то считаться.

Хотя если говорить об этимологии, в самом слове «полиция» ничего криминального (извините за невольный каламбур) нет. Оно происходит от латинского «politia» – «государственное устройство, государство». А латинский термин, в свою очередь, имеет греческое происхождение, в основе которого лежит слово «полис»: первоначально – «город», а затем – «государство». В этом смысле «городовой» – предельно близкий к первоисточнику русский аналог «полицейского».

И полицейские, как и милиционеры, тоже бывают разные. Бывают беспринципные и продажные моральные уроды, патологические садисты и преступники на государственной службе. А бывают люди с большой буквы «Л» – как 28-летняя Эрика Гандара из мексиканского городка Гваделупе-Дистрито-Бравос. Эрика стала героиней истории, своей драматичностью многократно превосходящей все мексиканские сериалы вместе взятые. Потому что даже самый искусный выдумщик не может поразить людское поражение сильнее, чем это делает жизнь, которую придумал Тот, кто придумал все.

В криминогенном плане Мексика – очень неблагополучная страна. Сюжеты голливудских блокбастеров, в которых бандиты, совершившие преступление на территории США, мчатся к мексиканской границе (а не к канадской, как в знаменитой новелле О’Генри), стремясь поскорее пересечь ее, дабы почувствовать себя в безопасности, основаны не на одной лишь фантазии сценаристов. Скорее наоборот – на суровой реальности.

Суровая криминальная реальность царит и в Гваделупе-Дистрито-Бравосе, расположенном в штате Чиуауа на севере страны. Городок с пышным трехступенчатым названием населен всего 9000 жителей, но при этом имеет репутацию одного из самых опасных в Мексике: там регулярно происходят массовые убийства, жертвами которых зачастую становятся мирные жители, в т. ч. дети. Кромешный криминальный ад вообще характерен для штата Чиуауа, представляющего собой арену для войн наркокартелей, войн друг с другом и с властями. Например, в городе Сьюдад-Хуарес, считающемся штаб-квартирой наркобаронов, поставляющих наркотики в США, за последние два года были убиты около 5000 человек. От пуль бандитов гибли и полицейские в Гваделупе-Дистрито-Бравосе. А те, кто выжил, уволились в июне этого года после убийства мэра города Хесуса Мануэля Лары. Кто-то, наверное, уволился в знак протеста против бездействия федеральных властей, кто-то – из опасения за собственную жизнь.

Все, кроме одного человека – Эрики Гандары. Она не испугалась. Осталась и почти полгода охраняла порядок в городке. Охраняла, как могла. Одна, без подмоги и подкрепления. «Никто не хочет работать здесь в полиции, да и бюджета на это никакого нет», – говорила она журналистам. Но продолжала работать. Похожая ситуация, кстати, сложилась в городке с не менее звучным названием – Пракседис-Гваделупе-Герреро, еще одном центре наркоторговли, на границе с Техасом, где в октябре шефом полиции стала 20-летняя студентка Марисоль Вальес – потому что никто больше не пожелал занять этот пост. Что им, жить надоело? А Марисоль пожелала. «Ситуация улучшится, если мы будем верить в себя и не терять надежды, – сказала она. – Я хочу добиться этого и доказать, что это возможно». Правда, в полицейском управлении, которое возглавила Марисоль, служит аж 13 человек, 9 из которых – женщины. Видимо, мексиканские женщины в чем-то очень похожи на русских.

А Эрика Гандара, напоминаю, в июне осталась одна. Бандиты подожгли ее дом. Но и это не остановило Эрику. И тогда ее похитили. Это произошло буквально на днях. «No police in Mexico town after last officer kidnapped», – сообщила BBC. «Нет больше полиции в мексиканском городе, где похитили последнего офицера». Практически последнего героя. Без всякого пафоса и ложной скромности. После этого (только после этого!) федеральные власти наконец очнулись и направили в Гваделупе-Дистрито-Бравос войска для того, чтобы расследовать похищение полицейского и обеспечить правопорядок в городе.

Пока судьба Эрики неизвестна. Надеюсь, она жива. Надеюсь, власти сделают что-то для того, чтобы спасти ее. На таких людях, как Эрика, все, по большому счету, и держится. Не только в Мексике – вообще, наверное, в мире. Держится все хорошее, то, что делает нашу жизнь осмысленной и небесполезной.

Хочу пожелать нашим будущим российским полицейским (если их все-таки переименуют в полицейских), чтобы они были такими же, как Эрика Гандара: это – та ситуация, когда мужчинам не зазорно брать пример с женщины (совсем молодой, кстати). Я хочу, чтобы наши потенциальные полицейские походили на Эрику Гандару не в том смысле, чтобы участь у них была такая же, как у нее, чтобы их также бросали на произвол судьбы, а вместе с ними – и простых людей, чья жизнь и безопасность зависят от полицейских. Нет, я хочу, чтобы наши полицейские были так же, как Эрика Гандара, верны своему долгу и чести. Если потребуется – до конца. Такая у них работа. И тогда будет, в общем, неважно, как называется правоохранительное ведомство – «милиция» или «полиция». Конечно, такие люди в нашей пока еще милиции есть. Наверняка их не единицы. Я хочу, чтобы их было еще больше, как можно больше. Размечтался, скажете? А когда ж и мечтать, как не под Новый год?.. Желаю, чтобы в наступающем году наши с вами мечты почаще сбывались.