«Послание президента: трудное возвращение к традиции»

Мне бы хотелось привлечь внимание к одному аспекту послания президента России ФС РФ

Мне бы хотелось привлечь внимание к той стороне послания президента России Федеральному Собранию РФ, о которой сегодня пишут и говорят меньше всего. Речь идет о диалоге власти с обществом по поводу ценностей, идейной основы сегодняшней жизни страны и целей, которые мы ставим перед собой. Это – непростой разговор, но он, на мой взгляд, нужен и важен гораздо более, чем разговор о чем бы то ни было еще – о сроках пребывания у власти высшего руководителя страны, о сроке полномочий Государственной Думы, о представительстве в ней политических партий, о принципах местных и региональных выборов, о совершенствовании экономической и правовой систем, военной реформе или конкретных направлениях современной внешней политики. Во всяком случае, все, что было мною перечислено, и многое другое – это лишь средства. И они должны служить какой-то нами самими поставленной и принимаемой большинством нации цели. Если такой цели не будет или она будет сформулирована расплывчато, эту цель нам будут ставить извне – либо прямо, продолжая заявлять, что все, что требуется от россиян, это «вернуться в цивилизованный мир», либо косвенно, путем воздействия на народное сознание посредством «мягкой силы».

Непростым же мне этот разговор представляется, по крайней мере, по двум причинам. Первая – это утрата преобладающей частью общества понимания значимости идейной основы жизни. Такое понимание, кстати говоря, – и это надо признать честно – нередко на протяжении русской истории было довольно зыбким. Отсюда – и смуты, которые периодически отбрасывали Россию назад, как это было, в частности, в конце XVI – начале XVII веков, потом – в первые два десятилетия XX века, и как это вновь повторилось в 80-90-х годах ХХ столетия1.

О степени недооценки властью и обществом идеальной основы в принципе (и, особенно, ее содержания) ярко свидетельствует, на мой взгляд, история с известной фразой императора Александра III о том, что у России есть только два союзника – ее армия и флот. Прошло не более 30 лет с того момента, как она была произнесена, и именно российские армия и флот превратились в главные инструменты уничтожения Российской империи. Произошло это не потому, что в какой-то момент армия и флот стали вдруг плохи сами по себе, а потому, что распалась идейная основа положительной роли армии и флота. Распалось то, что предопределяет дух солдат и волю командиров, то, что скрепляет их воедино, а армию соединяет с властью, с одной стороны, и с народом – с другой.

Размышления на этот счет побуждают меня скептически относиться и к концепции четырех и даже пяти «И». Никакие институты, инвестиции, инфраструктура и инновации сами по себе не помогут вывести страну из кризиса. Что же касается интеллекта, то чем более он развит, тем более надо быть уверенным, что направленность его приложения соответствует долгосрочным интересам страны.

Но вернемся к российским смутам. Они более или менее успешно преодолевались. Степень успешности зависела, опять же, от того, насколько всеобъемлюще и глубоко была сформулирована идейная основа преодоления. Не все здесь сводилось к субъективному моменту (Господь ведь управляет нашими судьбами сугубо по Своему усмотрению), но этот момент играл немаловажную роль – как положительную, так и отрицательную. За проявленные в середине XVII века неумение беречь единство православного народа и стремление к подчинению веры политическим замыслам мы получили Петра I, его реформы, синодальную систему. Платой за неспособность найти для религии, да и русской культурно-исторической традиции в целом, достойное положительное место в новой доктрине переустройства страны после 1917 года стал ее перестроечный и последующий либерально-западнический развал.

Сегодня мы делаем первые шаги по пути выхода и из этой (надеюсь, последней) смуты. Господь все еще попускает многое, что при внешнем рассмотрении представляется несовместимым с Его любовью к Своим творениям. Но это – лишь для того, чтобы мы скорее поняли, что не имеем права просить у Него сделать за нас работу, которую мы обязаны и, главное, можем сделать сами. Между тем, первые ростки правильного мировосприятия и целеполагания пробиваются уже не первый год, начиная влиять на поведение и самой власти, и общества.

Именно поэтому наиболее важными в послании Д.А. Медведева Федеральному Собранию мне представляются те его части, в которых президент говорит о русской культурно-исторической традиции и собственной цивилизационной роли России. Приближение к такой постановке вопроса властью началось, как я уже отмечал, не вчера. Об этом говорил В.В. Путин в прошлогоднем послании. И все же в послании 2008 года данный смысловой посыл власти обществу и стране в целом сформулирован более четко и емко. Это, повторю, ключевой, на мой взгляд, посыл, способный при должном развитии принципиально преобразить российскую внутреннюю и внешнюю политику.

Д.А. Медведев заговорил не просто о наших ценностях, но о ценностях, которыми нельзя поступиться. Это значит, что время «прагматизма» во внутренней и внешней политике проходит, что слабый и уязвимый со всех точек зрения тезис о президенте России как «нанятом обществом менеджере» преодолевается, а ему на смену приходит понимание: в нашей стране верховная власть не может сводить свою деятельность к «практической и конкретной работе». Президент в послании постулирует абстрактные, казалось бы, вещи, но делает это, хочется верить, с осознанием того, насколько именно они нужны нашей стране сегодня. Иначе не прозвучали бы слова о духовном и нравственном богатстве народа, о вере в Россию, о ценности глубокой привязанности к родной почве и родной культуре, о необходимости ощущать себя единым народом и, соответственно, значении солидарности и недопустимости пропаганды социального превосходства, о важности возвращения российскому образованию функции воспитания на основе освоения ценностей нации.

Итак, главное произнесено. Или, точнее, памятуя о том, что говорил по данному поводу в прошлом году В.В. Путин, подтверждено и развито. Но этому идейно высокому камертону вступления созвучно далеко не все из сказанного президентом в дальнейшем. Думаю, даже самый нетребовательный слушатель отметил в послании немало «родимых пятен» прежнего восприятия страны и общества, прежнего видения задач государства. Ключевое из них – это продолжающееся безусловное провозглашение человека самого по себе, его прав и собственности высшей ценностью. Прямо рукой подать до горьковского «Все в Человеке – все для Человека!». Но люди, живущие русской традицией (я уже не говорю – Евангелием), или просто способные критически осмыслить русскую историю XX века, знают, как легко этот ультралиберальный тезис превращается в основу для создания диктатуры через самообожествление его носителей или, наоборот, для всеразрушающего и саморазрушительного эгоизма. Для тех, кто абсолютизирует примат человеческой свободы, для их гордости и их «мысли», знаем мы, «нет святынь незыблемых ни на земле, ни в небе! Все создается ею, и это ей дает святое, неотъемлемое право разрушить все, что может помешать свободе ее роста»2. Может быть, полезнее сегодня, реалистично взглянув на печальные результаты существования России в последние 15 лет, обратиться к поучениям такого духовного столпа русской государственности и суверенитета, как Сергий Радонежский, ставившего во главу угла не права и собственность грешного человека, а правду Евангелия? Или к Ф.М. Достоевскому, который последовательно защищал точку зрения о том, что человек лишь в том случае сохраняет свою высшую ценность, свою свободу и независимость от власти природы и общества, если есть Бог, если человек в Него искренне верит и стремится устроить жизнь общества по Его законам?

Это (будем называть вещи своими именами) очень серьезный и чреватый трагическими последствиями разрыв именно с выстраданными и выверенными за века ценностями и идеалами русской духовной, культурно-исторической и политической традиции. Разрыв, который нужно преодолевать. Причем преодолевать, как в свое время предлагал Ф.И. Киреевский, не уходя от вопросов, которые ставит перед собой современное сознание в России или Западной Европе, не оставаясь нашей мыслью только в прошлом (там, у Святых Отцов и лучших представителей отечественной философской мысли, есть методология, но нет прямых рецептов решения проблем сегодняшнего дня), а обращая ее в будущее в поисках нового живого и цельного синтеза веры и знания и, на этой основе, – новой цельной политики, экономики, социальной организации, культуры.

Не думаю, что после сказанного стоит в настоящей статье детально разбирать предложенные президентом конкретные идеи по поводу решения известных проблем развития российской политической системы, совершенствования экономической жизни, сохранения и оздоровления социальной ткани общества, укрепления международного положения страны. Не буду и в русле разворачивающихся сейчас общественно-политических инициатив вести разговор о том, что мы должны сделать для осуществления предложенного президентом. Тот, для кого на первом месте – не его свобода, не его права и не его собственность, свою «грядку» хорошо знает, и будет и далее «мотыжить» ее, «как Франциск Ассизский». А вот пожелание к власти на предстоящий год у меня есть. Это то, о чем В.В. Путин заинтересованно высказался в прошлогоднем послании и что практически полностью обошел внимание в этом году Д.А. Медведев – сфера культуры.

Между тем, давно пришло время власти в диалоге не только с обществом, но и с народом сформулировать достойное русской традиции понимание роли культуры в жизни страны и роли государства во всех сферах, образующих культуру в широком смысле этого слова. Давно, на мой взгляд, пришло время прекратить политику создания для учреждений культуры таких условий, при которых управление их имущественными делами на государственном уровне становится практически невозможным. Давно пора положить конец настойчивому подталкиванию их к коммерциализации и приватизации, то есть к разорению и уничтожению как объектов (или, что, пожалуй, точнее, субъектов) культуры. Давно пора избавиться от соблазна упований на то, что работу государства в сфере культуры смогут сделать держатели больших состояний, что снятие «культурного бремени» с государственного бюджета станет благом.

Возможно, в ответ на мои размышления мне скажут, что я «обманываться рад», что, оценивая сказанное президентом по вопросу об основополагающих ценностях существования России, я выдаю желаемое за действительное, а рассчитывая на то, что власть будет делать какие-то «домашние задания», вообще «воспарил над реальностью». Думаю, однако, что это не так, что усиление консервативных, почвеннических начал в мировоззрении российского политического класса и экономической элиты – это объективный процесс. В нем многое генерируется не столько личностями, сколько объективной потребностью найти выход из кризиса (не нынешнего, экономического, а системного – 1990-х годов), является производным от алгоритмов российской истории. Есть во всем этом и Божий промысел: не зря эти идеи прозвучали в Георгиевском зале, то есть и перед именами тех, кто отдал свою жизнь за то, чтобы Россия существовала в принципе.

Все это вместе взятое служит залогом дальнейших перемен. У России просто нет иного выхода, как действительно опереться на национальную традицию и на этой основе делать новый рывок вперед – к возвращению русской цивилизации достойного места не только в самой нашей стране, и не только на пространстве бывшего СССР, но и в мире в целом.

'''Михаил Демурин'''

––––
1 Концепция возникновения и преодоления российских смут, с которой во многом согласен автор, подробно сформулирована в работах В.В. Аверьянова, в частности, в книге «Природа русской экспансии».

2 М.Горький. Человек \\ Собрание сочинений. Т. 5. М., 1950. С. 362-368..