«Психоанализ белорусской оппозиции». Ч. 3

В ходе предвыборной кампании доверие к Лукашенко подскочит приблизительно вдвое

Часть 1 см. [http://news.km.ru/psixoanaliz_belorusskoj_oppozicz тут]
Часть 2 см. [http://news.km.ru/psixoanaliz_belorusskoj_oppozi_1 тут]

''Итак, Белорусский националистический фронт, лживо именуемый «народным», служит каркасом для сил как антилукашенковских, так и русофобских. Народным БНФ никогда не был, ибо даже в перестроечные годы, на фоне всеобщего смятения умов, не пользовался массовой поддержкой.''

'''Вирус независимости'''

Условно, для грубой прикидки, можно принять, что сознательно на стороне «фронтовиков» находятся те, кто с симпатией относится к белорусскому языку и готов использовать его в быту. Таким образом, даже после 20 лет «незалежнасцi» речь идет ориентировочно о 10-15% населения, никак не более. А постоянно говорят по-белорусски в разы меньше: если вы пожелаете услышать «мову» на улице, то бродить придется, как правило, с утра до ночи.

Когда в ходе переписей белорусский язык называют родным порядка 70% населения, большинство имеют в виду «трасянку» – диалект русского языка, о котором сказано в начале нашего текста. То же касается и респондентов, которые убеждены, будто разговаривают по-белорусски со своими домашними. Перепись 1999 года выявила таковых 36,7% населения республики, что совершенно невероятно: речь вновь-таки идет о «трасянке».

Разумеется, националисты (а вслед за ними – наивные российские филологи и социологи) считают «трасянку» социальным диалектом белорусского языка. Доказательством ошибочности этого утверждения служит простая проверка: носитель русского языка из-за пределов Белоруссии «трасянку» понимает, а белорусский язык – нет. Чтобы автора этих строк не заподозрили в странной нелюбви к «мове», скажу следующее. «Па-першае», прежде чем о ней рассуждать, я ее самостоятельно изучил и «нядрэнна ёю валодаю, нават маю некалькi надрукаваных на мове артыкулаў». «Па-другое», благодаря белорусскому языку я свободно понимаю украинский. «Па-трэцяе, дзякуючы мове» ближе стали южные и западные славянские языки. Но при всем при том недопустимо превращать язык в орудие сепаратизма и русофобии, чем занимается БНФ.

Тем не менее, еще пару лет назад казалось, что благодаря вирусу «незалежнасцi» время работает на БНФ. Как-никак, советские поколения постепенно вытесняются поколениями, не запомнившими или вовсе не заставшими жизни в СССР. Дети естественно, безо всяких усилий идентифицируют себя по отношению к России в качестве «иностранцев» (да и по российским законам граждане Белоруссии поразительным образом считаются иностранцами), в то время как у их родителей сие до сих пор не укладывается в головах.

Делает свое дело и «проевропейская» риторика лидеров оппозиции: «Если молодежи общества потребления хочется жить на уровне западноевропейцев, то ради этого следует устремиться в Евросоюз». О том, к чему привело членство в ЕС бывшие советские республики (Латвию, Литву, Эстонию), оппозиционеры умалчивают.

А у растлеваемых ими ребят в силу незрелости еще отсутствует вдумчивое, критическое отношение к действительности.

'''Выборы без харизмы'''

Белорусским юношам и девушкам невдомек, что «проевропейский» в переводе с языка БНФ означает «антироссийский». За изящным эвфемизмом кроется не столько курс «На Европу», сколько курс «Прочь от России». Навсегда вывернуться из-под российского влияния – вот истинная цель БНФ. И она выглядела вполне достижимой: в конце концов, Александр Лукашенко не вечен. С годами росли шансы на то, что когда-нибудь в день президентских выборов в бюллетене не будет этого имени. То-то был бы праздник на улице БНФ!

Несомненно, что Лукашенко обладает харизмой, но нечасто случается, чтобы на смену одному харизматику сразу пришел другой. Харизма – штука «редкоземельная», и чисто статистически несложно предположить, что когда-нибудь среди кандидатов в президенты Белоруссии (в 2016-м, в 2021 году или еще позднее) харизматиков не окажется вообще. Во всяком случае, до сих пор ими в Белоруссии и не пахло, за исключением самого «бацькi». (Чур не записывать в харизматики первого лидера БНФ Зенона Позняка: этот лишенный чувства юмора бесноватый мизантроп вызывал у большинства не притяжение, а омерзение, чем немало поспособствовал в свое время успеху Лукашенко.)

Ситуация, в которой ни один из кандидатов не сумеет привлечь электоральную поддержку «магическим образом» (как это получается у харизматиков), полностью устроит националистов. Ведь помимо БНФ и союзничающих с ним «нацдемовских» партий, в республике нет другой по-настоящему организованной политической силы; опереточные либерал-демократы и марионеточные коммунисты – не в счет. Властная же вертикаль выстроена конкретно под одного-единственного Лукашенко, и даст трещины, если избирательная кампания будет проходить без его участия.

Цепляясь за насиженные места, чиновники с высокой вероятностью поддержат не «официального преемника», а наиболее реального кандидата на победу. Скорее всего, им мог бы стать некто, похожий на Милинкевича и Санникова: рафинированный, сладкоголосый бородач, бодро шагающий к заманчивой игре под названием «Приватизация».

Ставки очень высоки: нефтехимический комплекс, производства тракторов, грузовиков, холодильников, телевизоров, кухонных плит, не говоря уже о предприятиях торговли и сферы услуг, до половины которых по-советски принадлежат муниципалитетам или государству.
Вот она, доподлинная цель БНФ.

'''Не было бы счастья...'''

Видимо, в итоге изучения столь реалистичного сценария президентская администрация неустанно укрепляла властную вертикаль. Так, около 2004 года появился указ о введении на всех предприятиях со штатом свыше 300 человек (в агропроме – свыше 150) должности заместителя директора по идеологической работе. В организациях с меньшей численностью персонала идеологическая нагрузка возложена на замов по кадрам.

Но и директора предприятий не избавлены от идеологической активности. «Именно руководитель как первое лицо в коллективе должен быть здесь и первым идеологом и пропагандистом», – говорится в вузовском учебнике «Основы идеологии белорусского государства», изданном Академией управления при президенте в 2004 году.

Что же касается собственно вертикали, то в исполкомах чиновники «по идеологии» появились вскоре после первого избрания А.Г. Лукашенко президентом. В республике даже учрежден единый день информирования населения – каждый третий четверг месяца. Среди прочих подобных мер также обнаруживается дежавю: переходящие знамена, вымпелы, грамоты, доски почета, благодарственные письма, соревнование (трудно удержаться от слова «социалистическое») между коллективами, письма родителям за правильное воспитание детей...

Способны ли эти «профилактические» шаги в принципе сцементировать вертикаль? Маловероятно. Напротив, освобожденные от реальной работы «замполиты» вызывают то же самое раздражение, что и их предшественники из КПСС, общенародно считавшиеся дармоедами.

Так круг замыкается: пока у штурвала стоит Лукашенко, шансы БНФ ничтожны, но без «бацькi» они вырастают практически до 100%. Поэтому до второй половины 2008 года националистам оставалось лишь выжидать, а «всей президентской рати» – жить сегодняшним днем и по возможности не задумываться, что может произойти лет этак через 10-15.

Но неожиданно ситуация в корне переломилась, что лишний раз напомнило: история не терпит линейных экстраполяций. В данном случае «нелинейным» возмутителем и большой неудачей для БНФ стал глобальный экономический кризис, который продолжает бушевать. Ведущие экономисты предрекают, что новые волны рецессии будут накатывать на протяжении доброго десятка лет, поскольку до сих пор не найдены либо еще не заработали механизмы, исключающие надувание финансовых пузырей.

К примеру, авторитетный российский экономист Владимир Мау полагает, что «с высокой степенью вероятности мы вступили в "турбулентное десятилетие" – период нестабильности экономического и политического развития мира и отдельных государств». Да и председатель правительства России Владимир Путин весной 2010-го констатировал в Госдуме, что рецессия в России закончилась, а кризис – еще нет.

Благодаря кризису центробежные тенденции на постсоветском пространстве сменились центростремительными. С одной стороны, тонущие экономики бывших республик не в силах удержаться на плаву без помощи «старшего брата»; а Запад тут не поможет, ему свое хозяйство спасать надо. С другой стороны, российское руководство разглядело в кризисной ситуации шанс на реинтеграцию державы.

Еще недавно она выглядела чересчур громоздкой и дорогостоящей.

'''Слияние молочных рек'''

Среди самых растиражированных первых «звоночков» грядущего воссоединения страны:

– пролонгация присутствия Черноморского флота в Севастополе в обмен на дешевый газ для Украины;

– переговоры об объединении «Нафтогаза» Украины с «Газпромом»;

– призыв Киргизией на помощь Российской армии во время беспорядков на юге (батальон ВДВ даже был туда переброшен, хотя и не участвовал в замирении сторон – очень похоже на прибытие квартирьеров);

– заработал Таможенный союз России с Казахстаном и Белоруссией, пускай и со скрипом;

– продлено с 2020 до 2044 года пребывание российской военной базы в Гюмри (Армения).

Очевидно, что реинтеграция поставит крест на сладких грезах БНФ о власти и собственности. Неслучайно националисты занервничали, и не только белорусские: например, украинские «нацдемы» уже устраивают истерики по поводу притеснений украинского языка и без конца обсуждают сюжеты противодействия поглощению Украины Россией (послушайте хотя бы радио «Свобода»). Так, оппозиционное издание «Белорусские новости» описало существо нефтегазового конфликта между Белоруссией и Россией следующим образом: «Если в Грузии позапрошлым летом Москва занималась принуждением к миру, то ныне мы наблюдаем принуждение к интеграции» (22 июня 2010 года).

С логикой у оппозиции, как всегда, не ладится: для чего Москве педалировать интеграцию, если с неотвратимостью рока надвигаются пуски «Северного потока» (2011 год), Балтийской трубопроводной системы (2012 год) и «Южного потока» (2015-й)? Новые трубопроводы позволят экспортировать российское топливо в обход Украины и Белоруссии, лишив эти республики мощных конкурентных преимуществ.

В таком свете представляется совершенно логичным недавнее вступление всех без исключения молочных предприятий Белоруссии в Национальный союз производителей молока России («Союзмолоко»). Об этом поведал председатель правления «Союзмолока» Андрей Даниленко, подчеркнув на сайте Российской агропромышленной выставки «Золотая осень»: «Гарантами совместной деятельности российских и белорусских профессионалов выступили министерства сельского хозяйства России и Республики Беларусь» (4 июня 2010 года).

Иными словами, белорусы начинают подстраховываться на случай сокращения громадных государственных вливаний в свой АПК (белорусское государство тратит на поддержку сельского хозяйства примерно столько же, сколько государство российское – при всей их несопоставимости). Невероятно, чтобы данное объединение состоялось без одобрения Александра Лукашенко.

Но не с аналогичного ли шага начинался Евросоюз? В 1951 году было создано «Европейское объединение угля и стали»; правда, впоследствии потребовалось почти полвека, чтобы перейти от экономической интеграции к политической. Неужели нас тоже ожидают десятилетия вялотекущего сколачивания разнообразных производственных ассоциаций? Вряд ли.

Во-первых, первую ласточку объединенной Европы породили заклятые враги спустя лишь 5 лет после Второй мировой бойни. Таких счетов друг к другу, как тогдашние Франция и Германия, на русском пространстве не имеют даже Азербайджан и Армения.

Во-вторых, все части распавшегося СССР прежде жили столетиями в одной стране на базе общего языка и общей культуры. А государства, образовавшие Евросоюз, столетиями друг с другом воевали и никогда не имели языка межнационального общения, не говоря уже о едином культурном пространстве.

В-третьих, кризис давит на Белоруссию гораздо сильнее, чем на Россию. И промышленность, и агросектор «Страны белых аистов» ориентированы на экспорт в бывшие республики СССР. Но конкурентоспособность белорусской продукции обеспечивается поставками российских энергоносителей по заниженным ценам: как-никак, конкурировать приходится в числе прочих участников рынка с ведущими корпорациями Японии и Кореи, США и Великобритании.

России же давать белорусам – в качестве иностранцев – прежние поблажки сейчас ни к чему. Уж больно самой деньги нужны на преодоление последствий рецессии (даже богатейшая Москва сверстала свой бюджет на 2011 год «по-кризисному») и засухи 2010 года.

В такой ситуации Белоруссия впервые после 1991 года может быть больше России заинтересована в достройке Союзного государства.

'''Кто рисует деньги'''

Каков же следующий этап на пути к воссоединению двух стран, которое достигло некоего потолка лет пять назад и с того времени практически не продвинулось ни на аршин? Стороны споткнулись на переходе Белоруссии к российскому рублю. Вообще-то эта тема муссируется ровно столько, сколько существуют собственные валюты обеих республик. Прежде Александр Лукашенко так или иначе единые деньги отвергал.

Спустя несколько недель после первой его инаугурации автор этих строк констатировал в «Независимой газете»: «Минувшим летом у белорусской независимости появился надежный гарант. По-видимому, трудно найти в республике человека, менее заинтересованного в финансово-кредитной зависимости от России, нежели первый белорусский президент. Он прекрасно понимает, что пока отличается от президента Татарии, Башкирии или Якутии (простите, Республики Саха!) только тем, что его страна не входит в Российскую Федерацию. Он прекрасно понимает также, что утрата государством собственной валюты – верный шаг к утрате суверенитета. Это – не вульгарная пропаганда БНФ, это – реальность: музыку заказывает тот, кто рисует деньги...» (15 сентября 1994 года).

Похоже, период всемирных экономических потрясений просто «по умолчанию» вернул в повестку дня введение единой валюты. Состоявшись, оно сразу же актуализирует расширение Союзного государства за счет других постсоветских республик, экономическое состояние которых, мягко говоря, не улучшается. Что же касается БНФ, то единая российско-белорусская валюта прикончит его в качестве политической силы.

Существование «нацдемов» в достроенном Союзном государстве лишится всякого смысла. Конечно, напоследок они окажут яростное сопротивление (митинги, шествия, листовки, призывы к мировому сообществу и т. п.), но они обречены на поражение. Место БНФ – на свалке истории, в полном забвении. Невозможно ведь доказать, что жить порознь, в окружении пограничных столбов, лучше, чем без оных. Следом за белорусскими националистами уйдут в историческое небытие «нацдемы» других республик. А раздельное существование бывших ССР будет вспоминаться, как дурной сон.

Миллионы людей вздохнут с облегчением, избавившись от унизительного статуса иммигрантов. Не нужно будет больше получать разрешения на работу и на временное проживание, вид на жительство, российское гражданство (между прочим, в Белоруссии, как и на Украине, не предусмотрено двойного гражданства, и принятие российского подданства должно сопровождаться отказом от белорусского).

Вот так, нежданно-негаданно, давнее противостояние президента Лукашенко и «нацдемов» может стать краеугольным камнем восстановления Русской империи.

Да-да, именно империи. Тот же Советский Союз являлся большевистской версией Русской империи, не более того. Тут мне сложно согласиться с моим добрым знакомым культурологом Сергеем Черняховским, который полагает, что конечной целью реингеграции должно стать воссоздание именно СССР: слишком многих оттолкнут слова «советский» и «социалистический».

К тому же США как оплот свободного предпринимательства будут крайне возмущены этим одиозным для американского истеблишмента названием. Он испытывает ужас именно перед советской, антирыночной системой (сегодня – уже безо всяких на то оснований, по инерции холодной войны, иррационально).

Исторический парадокс: термину «империя» придала негативный оттенок именно советская, империалистическая по сути пропаганда, когда клеймила колониальные державы. Наполнить это понятие позитивным смыслом поможет воспоминание о других великих теллурократических империях – Индии и Китае. Вот бы у кого поучиться возведению собственной целостности в ранг императива!

В прошлом как Индия, так и Китай неоднократно распадались и оккупировались, но их народы всегда стремились к воссоединению и возрождали свои государства, словно птица Феникс восставая из пепла. Поинтересуйтесь, читатель, хотя бы тем, с каким упорством и с какой аккуратностью Китай собирал свои разорванные земли на протяжении XX века.

Оформившийся на фоне экономического кризиса центростремительный тренд позволяет предположить, что бывшие республики во главе с Белоруссией вернутся в состав единого с Россией государства с той же неизбежностью, с какой Тайвань в конце концов объединится с материковой КНР. Это – вопрос лишь времени.

Но промедление в эпоху большого, плохо предсказуемого кризиса чревато экономическим коллапсом в сопровождении социального взрыва.

Финансист мог бы сказать, что мы находимся в условиях слишком высокой волатильности.

'''Знаковое решение Минска'''

Авторитет Александра Лукашенко в Белоруссии колоссален, а его рейтинг голосования («если бы выборы состоялись в ближайшие воскресенье...»), согласно свежему опросу датского агентства Baltic Survey, составляет 33%. Для президента с 16-летним стажем это очень много: американские президенты скатываются к такому уровню за пару лет. Несложно прогнозировать, что в ходе предвыборной кампании доверие к Лукашенко подскочит приблизительно вдвое на фоне его абсолютно серых соперников.

Однако уровень жизни в республике столь невысок, что чуточку ниже – и даже знаменитое белорусское долготерпение может исчерпаться. По официальным данным, средняя зарплата составляет примерно $370 (на Украине – $260), в то время как в России – $650.

Вопреки распространенному мнению о белорусской дешевизне, цены на продукты питания мало отличаются от тех же цен в крупнейших розничных сетях России. Спасаются белорусы своими сельскими корнями (индустриализация произошла в БССР на 30 лет позже, чем в РСФСР): держат в деревенских родовых гнездах живность, растят овощи, заготавливают грибы и т. п. Но люди XXI века не могут сколь угодно долго выживать благодаря натуральному хозяйству.

Вероятно, нынешнее шумное, с взаимными обвинениями на разных уровнях обострение белорусско-российских отношений вызвано попытками отыскать некий компромисс, необходимый для достройки Союзного государства. Надо полагать, идет интенсивный торг, в ходе которого подбираются денежные эквиваленты политическим уступкам, и обе стороны пытаются минимизировать издержки при помощи пиар-технологий.

В любом случае ситуация сложилась, пожалуй, так, что судьбоносные решения для всего постсоветского простора сейчас зависят в первую очередь от А.Г. Лукашенко. Между тем лидер он абсолютно самостоятельный, и никак не годится на роль марионетки.

В 1994-м члены его предвыборного штаба за глаза называли его «совхозным терминатором». Дескать, мы поможем этому харизматическому лидеру победить, а он отблагодарит нас высокими постами и угодной нам политикой (наверное, подразумевалось, что Лукашенко позволит рассовать по частным карманам самые лакомые куски общенародной собственности). Но нет – не вышло, и разобиженные «члены» постепенно, один за другим, отправились тешить свои амбиции в кампании «нацдемов».

Последний по времени важный знак Александр Григорьевич подал 21 августа 2010 года из Еревана, где проходил неформальный саммит Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Белоруссия согласилась с декабря 2010 года возглавить ОДКБ, в чем изначально весьма сомневались эксперты (многие предрекали, что Лукашенко даже не приедет в Армению).

Тем самым Минск де-факто подтвердил свою приверженность новому сплочению Pax Ruthenia.

Остается ждать новых сигналов.