Россия и Северный Кавказ. Вопрос лишь в цене крови

Колониальная система управления изжила себя. Все страны, кроме РФ, давно с ней расстались

Как сообщает ставропольская «Открытая газета», на днях на коллегии Счетной палаты РФ были заслушаны предварительные результаты очередной проверки по Северному Кавказу.

Приведенные цифры говорят сами за себя:

«В бюджетах Чечни и Ингушетии доля дотаций из федеральной казны составляет около 90%, в Дагестане – 75%, в КБР – 60%, в СО-Алании и КЧР – 55%.

Доля межбюджетных трансфертов на душу населения на Северном Кавказе (за исключением Ставрополья) почти вдвое выше среднероссийского уровня. В прошлом году федеральный центр выделил каждому жителю Чечни, только по официальным данным, по 41 000 руб., Ингушетии – по 20 000, Дагестана – по 17 000, Кабардино-Балкарии – по 13 000. Для Ставрополья этот показатель скромно колеблется в районе 6000 руб.

В нынешнем году 6 республик СКФО получат в виде безвозмездных перечислений 129 млрд руб. Из них 52 млрд достанется Чечне, 42 млрд – Дагестану, 11,5 млрд – Кабардино-Балкарии.

При этом в той же Чечне, по данным правительства республики, собирается не больше 40% коммунальных платежей, в Дагестане – 50%».

Все это денежное изобилие привело к тому, что: «В прошлом году безработица на Северном Кавказе составила 17% (при средней по России 8%); это почти 400 000 человек. В Чечне официально не работает 43% экономически активного населения, в Ингушетии – все 52%. Средний возраст безработных в кавказских республиках колеблется от 22 до 25 лет (для сравнения, в целом по стране он составляет 34-35 лет).

По всем ключевым показателям (ВРП на душу населения, производительность труда, бюджетная обеспеченность, уровень развития реального сектора экономики) республики заметно отстают от других субъектов РФ. Основной вклад (17%) в общий объем ВРП вносят сектор госуправления и сфера социальных услуг (по стране этот показатель не выше 11%). Республики продолжают лидировать в стране по числу чиновников на душу населения. Например, в Карачаево-Черкесии на госслужбе состоит каждый шестой житель. В Чечне больше половины предприятий – убыточные, в Ингушетии таких 45%. В Чечне официально самая низкая зарплата чиновников среди всех регионов страны (меньше 10 000 руб.), что свидетельствует о том, что работают они на откатах.

Причем, как особо отмечает Счетная палата, за последние два года (т. е. за период экономического кризиса) в республиках особенно заметно сократились инвестиции в основной капитал. По мнению аудиторов, это указывает на то, что уже достигнут предел возможностей федерального бюджета по поддержке регионов СКФО».

Комментируя статистику, обозреватель «Открытой» восклицает: «И как в таких обстоятельствах можно что-то планировать, рассчитывать, принимать программы? Похоже, оживить северокавказскую экономику одними лишь законами Адама Смита и его последователей не удастся. Нужны иные меры и средства. И не только финансовые».

«Законы Адама Смита и его последователей» – это объективные законы экономики. И они работают ВСЮДУ – где эта экономика есть. Как работают биологические законы – всюду, где имеется жизнь. А если мы обнаруживаем, что биологические законы где-то ранее работали, а сейчас вдруг перестали, то сей факт может означать только одно: жизнь покинула данный объект, и наступила смерть. То же – и с законами экономики: если в каком-то обществе они «вдруг» перестали работать – значит, нормальная жизнь там прекратилась, механизмы самоорганизации социума перестали работать, и общество вступило в стадию умиранию и распада. И тут уж что ни делай, сколько средств ни вливай и сколько комиссий ни создавай, лучше не станет. Принимать новые программы и законы – тоже дело бесполезное: работать они не будут.

Именно в таком плачевном положении и находится ныне общество Северного Кавказа.

Неправильно было бы сказать, что приведенные цифры дают нам портрет больного общества: это – мертвое общество, мертвая экономика. Подобно тому, как труп можно подключить к системе искусственного кровообращения и вентиляции легких, экономика Северного Кавказа подключена к федеральному бюджету. Но сколько ни увеличивай кровоток в искусственном сердце, труп не встанет на ноги. По аналогии, сколько денег ни закачивай в республики Северного Кавказа – к росту уровня жизни, к росту производства и занятости, к успокоению региона это не приведет.

Система управления и организации жизни на Северном Кавказе полностью исчерпала себя. Двухсотлетнее колониальное присутствие Российской империи на Северном Кавказе подошло к своему логическому концу.

Колония – это территория, резко отличающаяся от метрополии по национальному и (или) религиозному составу населения, принадлежащая к иной культуре, политически управляемая из метрополии и экономически от нее зависимая.

Именно такой территорией и стал за последние десятилетия Северный Кавказ (при советской власти он колонией в полном смысле не являлся).

А колониальная система управления давно изжила себя: все страны, кроме РФ, давно с ней расстались. Все классические колониальные империи ХХ века (британская, французская, испанская, голландская, бельгийская, итальянская, португальская) давно перекатили свое существование.

Советская власть в рамках большевистской насильственной модернизации попыталась покончить с колониальным наследием Российской империи, изменить колониальный статус окраин (в т. ч. и Кавказа) и включить их на равных основаниях в состав единого государственного организма. Цель эта была реализована лишь частично, а с общим откатом, примитивизацией и архаизацией, наступившими после краха СССР, Северный Кавказ за последние два десятилетия снова превратился в колонию.

Есть ли выход из этой ситуации для России? Конечно, есть. Теоретически возможных выходов тут даже два. Первый – полное изменение системы управления и взаимоотношений «центр – периферия» в масштабах всей Российской Федерации, полная модернизации всей российской экономики, превращение РФ из сырьевого в индустриальное и даже постиндустриальное государство, настоящая демократизация политической системы – и тогда Северный Кавказ имеет шанс включиться на равных в эту новую жизнь. Понятно, что в реальности ждать таких изменений не приходится.

И остается лишь второй возможный вариант, тот, по которому давно уже пошли все прочие вышеперечисленные европейские страны, – деколонизация, т. е. отсечение Северного Кавказа от России. Процесс этот неизбежен, поскольку он диктуется объективными историческими и экономическими законами, действие которых проявилось в истории всех колониальных стран ХХ века. И отменить эти законы не в состоянии никакие решения конференций партии «Единая Россия», никакие постановления правительства РФ и – страшно сказать – даже никакие, самые резкие заявления лично г-на Владимира Путина.

Вопрос лишь в том, произойдет ли этот уход быстро, централизованно и добровольно – как ушла Британская империя из большей части своих колоний. Или медленно, кроваво и мучительно – как уходила Франция из Алжира и Индокитая.

Вопрос лишь в цене – в цене крови.