Свет клином сошелся на Триумфальной

Города пока оппозиция не берет, но отдельно взятые площади вполне себе сокрушает

Велика сила и смелость нашей немногочисленной внесистемной оппозиции. Города она пока не берет, но отдельно взятые площади вполне себе сокрушает. Так, ее упрямое желание собираться 31-го числа каждого месяца на Триумфальной площади в Москве привело к тому, что власти решили эту площадь перестроить. Очевидно, таким образом, чтобы оппозиции на ней места не осталось.

Таким образом, получается следующее. Была в Москве достаточно красивая площадь в классическом советском стиле с памятником Владимиру Маяковскому, а теперь на нее взгромоздят какой-нибудь очередной торговый сарай – вроде того пакгауза, что стоит на площади Курского вокзала. Потому что по-другому оппозицию с нее не выжить. Нужно ли говорить, что сарай закроет вид на Садовое и создаст ощущение замкнутого пространства и недостатка воздуха? Уж лучше бы они собирались где-нибудь в другом месте.

Вообще, почему для оппозиции свет сошелся клином именно на Триумфальной? И зачем она проводит свои акции? Этому вопросу был посвящен круглый стол на радио «Финам FM», состоявшийся 1 сентября. На нем присутствовали: Людмила Алексеева, глава Московской хельсинской группы, политолог и шеф-редактор портала «Кремль.Org» Павел Данилин, а также председатель исполкома движения «Солидарность» и член федерального политсовета этой организации Денис Билунов.

Ведущий начал с того, что зачитал письмо одного из слушателей: «Складывается впечатление, что оппозиция занимается своего рода клоунадой, поскольку совершенно очевидно, что для привлечения на свою сторону широких народных масс необходимы более приземленные заявления. Какой смысл мне от того, что вдруг чиновники не будут препятствовать в проведении митингов?»

Людмила Алексеева тут же ответила либеральному шаблону. «Право на мирные, без оружия, митинги, шествия, демонстрации, пикеты – это самое востребованное для подавляющего большинства наших граждан право. Почему? Потому что у нас между властью и гражданами – огромная пропасть. И если граждане хотят заявить власти свои требования, свои просьбы, рассказать о своих проблемах, у них единственная возможность – это выход на улицу. У рядового гражданина нет доступа ни на радиостанцию, ни в газету, ни тем более для прямого общения. Он может выйти на митинг. Вот я выхожу на митинг за конституционное право всех выходить на митинг. А митинги-то могут быть против повышения квартирной платы, против закрытия школ в маленьких городах и селах, против того, что не хватает детских садов, и т. д. и т. д.».

Далее правозащитница упирала на право каждого гражданина митинговать, когда и где он захочет, закрепленное в Конституции. На это Павел Данилин заметил: «У нас есть, помимо Конституции, еще законодательство, в котором уточняется, как именно этим правом надо пользоваться. Собственно, почему-то наша оппозиция не хочет выходить на Тараса Шевченко (я имею в виду внесистемную оппозицию), не хочет выходить на другие площади, которые им предоставляются. Им даже предоставляется несколько других площадок. Вы сюда опоздали, здесь уже другие будут устраивать мероприятия, идите на другое место… Нет, не хотят. Хотят устроить шоу».

Людмила Алексеева посетовала, что уже 11 раз правозащитники подавали заявки на митинг на Триумфальной, но все время опаздывали. Данилин возразил: «Я, знаете, часто думаю, что им хочется опоздать. Потому что если они просто выйдут – ну, 250 человек, при всем моем уважении, г-жа Алексеева, еще несколько иностранных граждан, представителей какого-нибудь европейского парламента или представителей «альтернативной сексуальной ориентированности» – все это, конечно, хорошо, но это как-то вот… Шоу нету. А вот тут – дубинкой по голове. Сразу – шоу, сразу можно попасть на западные страницы импортных СМИ. Это же хорошо».

В ходе дискуссии Алексеева раскрыла секрет, почему именно Триумфальная: «Мы не из упрямства добиваемся Триумфальной площади. А, как мы пишем, честно пишем в каждой заявке – причем заранее, за полтора месяца, мы не опаздываем – за полтора месяца пишем неофициальное письмо, потом первыми за 15 дней подаем свою заявку. Так вот, мы пишем, что мы просим не занимать очередного 31-го числа Триумфальную площадь, потому что мы хотим создать традицию защиты 31-й статьи Конституции по 31-м числам.
Для того, чтобы создать традицию, это всегда должно происходить в одно и то же время в одном и том же месте».

Данилин возразил, что на этом месте могут быть и иные традиции: «Почему вы считаете, что вы имеете преимущественное право проведения там этого мероприятия по сравнению с организацией «Россия молодая», которая в это же время сдает кровь? Вот на этом же месте. Традиционно. У них традиция – сдавать кровь. А у вас традиция – выходить 31-го на несанкционированное мероприятие? Нет, я не считаю, что вы имеете хоть какое-то преимущество перед этими людьми. Но это что касается митингов, мероприятий, которые, понятно, где-то отсчитываются – может быть, в Госдепартаменте. Может быть, в фонде МакАртура, может быть, в фонде «Фаундэйшн». И добавил: «Фонд МакАртура вам перевел с 2006 по 2009 гг. $400 тыс., «Фаундэйшн» вам дал за год $70 тыс.».

«Это что, на митинге нам дали? Нам дали за работу, за которую мы отчитались», – взвилась Алексеева. «Не знаю, за что вам дали, – засомневался Данилин, – вы отчеты свои не выставляете, не публикуете». «Придите и посмотрите», – отрезала Алексеева. «Опубликуйте, – упорствовал Данилин. – И тогда посмотрим и узнаем, на что эти деньги пошли».

Позвонил еще один слушатель: «Здравствуйте, зовут меня Вячеслав. Я, честно говоря, хотел бы спросить… Ну, само собой, я не согласен, что тут народ разгоняют. Мне просто интересно: вот движение «31», воспитание гражданского общества… Почему-то наши правозащитники настоятельно хотят воспитывать гражданское общество именно на Триумфальной площади. Мне, конечно, все равно, где его воспитывать, но, с другой стороны, мне кажется, что в регионах сегодня это было бы более грамотно. Потому что основная масса «униженных и оскорбленных» живет точно не в пределах Садового кольца, и даже не в Московской области».

Алексеева ответила, что их основная работа как раз в регионах и происходит. Еще один слушатель заметил, что запрет на проведение митингов – единственное, что есть у оппозиции. Если бы не было этих запретов, о ней бы никто и не вспомнил.

Алексеева высказала уверенность, что «традиция уже создалась, люди на Триумфальную площадь по 31-м числам будут выходить, как бы власть себя ни вела. Но, действительно, поскольку там бьют и задерживают, то туда будут выходить наиболее отчаянные».

Сама же Алексеева на площадь больше не пойдет – возраст уже не тот: ей 83 года. «Да, Триумфальная – это место, где, вот фокус, к ней уже привлечено внимание, – добавил Билунов. – Это – точка силы такая, лакмусовая бумажка. И ее потерять нельзя. Конечно, нужно обязательно продолжать». Вот и допродолжались.

В этой связи мне вспомнился случай из детства. Дед моего приятеля, старый тихий пьяница, любил, пардон, справлять малую нужду под черешней в своем саду. Все время – под одной и той же. Через несколько лет дерево засохло – не выдержало надругательства человека.

Оппозиции понадобилось 11 акций, проводимых чуть более года, чтобы «засохла» Триумфальная. Жалко площадь…