В Адыгее нарастает межнациональное противостояние

Русское население республики «чувствует себя не очень уютно»

О том, что в Адыгее – самой, казалось бы, спокойной республике Северного Кавказа – все далеко не так благостно, разговоры ходили давно. Уже не раз появлялись информационные сообщения о росте адыгейского национализма, о притеснениях на национальной почве русского населения республики – хотя, казалось бы, оно там составляет почти три четверти. Сообщали и о различных акциях протестов адыгов, в т. ч. и против увековечивания памяти различных российских военачальников – генерала Ермолова, адмирала Лазарева и других. Все это объяснялось «эхом Кавказской войны 1817-1864 гг.».

А на днях прошла информация, что некоторых национально озабоченных адыгов раздражают уже и православные кресты. КМ.RU как раз на днях [http://news.km.ru/za_poklonnyj_krest_v_adygee_kula рассказывал], как еще в августе 2006 года по благословению епископа Майкопского и Адыгейского Пантелеймона и с разрешения администрации Кавказского государственного биосферного заповедника на вершине горы Фишт был установлен Охранный поклонный крест в память о защитниках Кавказа в годы Великой Отечественной войны, а также в память о погибших альпинистах, спелеологах и во имя спасения людей, находящихся в горах. Через три года, в августе 2009-го, поклонный крест был спилен неизвестными и унесен. По факту было заведено уголовное дело, но злоумышленников так и не нашли.

А недавно Майкопское православное казачье братство на собственные средства изготовило копию креста, совершило восхождение на гору Фишт и 19 сентября 2010 года установило его на прежнее место. Прохождение в Кавказский государственный биосферный заповедник и восстановление уничтоженного креста были согласованы с администрацией заповедника, а повторное благословение РПЦ не требовалось.

Вскоре атаман братства Владимир Сахно был вызван в «органы». «По возвращению в Майкоп 21 сентября 2010 года, – рассказывает он, – по телефону я был приглашен в Центр по противодействию экстремизму МВД по Республике Адыгея к капитану В.В. Хренкову. В его кабинете я дал письменное объяснение по факту восстановления креста».

«После того, как Хренков отнес мое объяснение руководителю, я был приглашен к Мурадину Султановичу Брантову, который, ознакомившись с ним, в присутствии своего заместителя стал обвинять меня в экстремизме, сказал, что я работаю на какую-то службу и выполняю чьи-то поручения, устанавливая кресты», – продолжает Сахно.

Дальше произошло самое интересное. Мурадин Брантов стал угрожать Сахно уголовным преследованием, а потом потребовал, чтобы он написал новое объяснение, потому что это «не годится». Сахно, естественно, поинтересовался, в чем его обвиняют, и с какой стати он должен объяснять, почему казаки восстановили крест.

Брантов вспылил, «встал из-за стола, подойдя ко мне, сидящему на стуле, нанес удар кулаком по голове и вышел», написал Сахно в заявлении на имя Верховного атамана Союза казаков России Павла Задорожного. По дороге домой Сахно стало плохо: он почувствовал недомогание, головокружение и тошноту, вслед за которыми пришла рвота. Словом, типичные признаки сотрясения головного мозга.

Сахно обратился в травмпункт, а затем – в республиканскую больницу. Ему повезло: сотрясения мозга не оказалось, хотя после такого оно вполне могло появиться. Зато был ушиб мягких тканей головы, о чем имеется заключение судмедэкспертизы.

«Нас уже перестали удивлять подобные факты, – написала тогда местная газета «Закубанье». – Ранее это подразделение называлось «отделом по борьбе с организованной преступностью», в составе которого был отдел борьбы с терроризмом. Теперь они специализируются на экстремизме. О подчиненных г-на Брантова и их методах работы уже было несколько публикаций с приведением конкретных фамилий, но ни по одному из фактов никто не был наказан. Теперь ясно, что личный пример начальника и полная безнаказанность, когда и суды, и прокуратура становятся на сторону нарушителей закона в погонах, позволяют работникам милиции вести себя подобно оккупантам в завоеванной стране и измываться над законопослушными гражданами».

Но Мурадин Брантов даже и не подумал извиниться перед Сахно. Наоборот, он встал в позу обиженного и заявил, что его оклеветали. Сейчас этим делом занимается республиканская прокуратура. «Генеральная прокуратура направила распоряжение разобраться в республиканскую», – сообщил Сахно. «К этому привела безответственность работников отдела по борьбе с экстремизмом, – заявил председатель исполкома Союза славян Адыгеи Владимир Каратаев. – Мы неоднократно обращались с жалобами на подобные факты, но ни прокуратура, ни общественные организации никак на это не реагировали. И уже руководитель этого отдела так себя ведет».

А председатель Союза славян Адыгеи Нина Коновалова заявила Северо-Кавказскому новостному агентству skfonews.ru, что история Сахно и Брантова – совсем не частный случай, а вполне закономерное следствие расцветающих в республике националистических настроений адыгов.

По словам Коноваловой, русское население республики живет, работает, «но чувствует себя не очень уютно, прямо скажем. Русское население терпеливо относится к ситуации, но не скажу, что это терпение безгранично».

Коновалова утверждает, что она не ограничивается частными разговорами, но и как депутат Госсовета Адыгеи предупреждала республиканское руководство, что «необходимо срочно принимать какие-то меры, потому что русские жители постоянно говорят о том, что их просто достали. Достали молодчики, плохо управляемые, плохо понимающие ситуацию, из адыгейских аулов, которые бесчинствуют в русских поселениях. Особенно бесчинствуют (я другого слова не найду) в хуторах, где уже остались практически только одни старики и очень немного молодежи».

Она вспомнила и постоянно поднимающийся вопрос о «геноциде адыгов во время Кавказской войны», с момента окончания которой прошло уже полтора столетия. Она считает его надуманной темой, но вопрос постоянно поднимается и муссируется с целью всеми силами привить русскому населению чувство вины за то, что происходило в Кавказскую войну.

От себя уточним, что уж не нашим современным адыгам (черкесам) возмущаться по поводу «геноцида». Действительно, при покорении Западного Кавказа в 1859-1864 гг. большинству адыгских племен имперским правительством было предложено выселиться с Закубанья. Подсуетилась Турция, предложившая всем переселяться в ее владения. До 90% адыгов, действительно, предпочли переселиться в турецкие владения. В Закубанье остались в основном те, кто давно подчинился Российской империи и даже воевал на ее стороне против «немирных» соплеменников. Это и есть предки современных адыгов (черкесов) российского Кавказа. Так что было бы еще понятно, если бы по поводу депортации возмущались адыги, живущие в Турции, Сирии и Иордании. Но возмущения со стороны наших адыгов, чьи предки в значительной степени помогали русским проводить это выселение, отдают некоторым лицемерием.

«Я считаю, что это очень опрометчиво делается, потому что помимо чувства вины эта разнузданность некоторых адыгейских мальчиков приводит к чисто интуитивному внутреннему сопротивлению. И это – пока внутреннее сопротивление. Дальше оно может выразиться, вылиться и в обычное сопротивление», – говорит Коновалова.

Свои претензии она высказала и к работе республиканской милиции, которая давно в значительной степени «адыгизирована». «В зависимости от районов милиция очень сильно национализирована вообще по республике. В части районов – на 100% национальная. Это, например, Кошехабльский район Адыгеи, где население – 50 на 50. И это еще район с самым большим процентом адыгейского населения. Во всех остальных районах адыгейского населения еще меньше. Я не беру Теучежский район, там адыгейское население преобладает после расселения. Но он маленький, там 12 000 избирателей всего, т. е. сам по себе район очень небольшой; и город Адыгейск, там тоже достаточно большой адыгейский процент. В остальных районах и населенных пунктах преобладает русское население, но при этом милиция и кадры везде очень сильно национализированы. На это мы обращали внимание федерального центра еще в 2001 году, когда у нас была проверка – большая комиссия приезжала из администрации президента Российской Федерации. Мы еще тогда обращали внимание и говорили, что до добра это не доведет», – рассказывает Нина Коновалова.

«Когда же всплывают такие случаи, столкновения, конфликты между русскими и адыгами, я всегда узнаю о них. Но все подобные конфликты – это не причина, а следствие развития тех тенденций, о которых я говорю, – с горечью отмечает Коновалова. – Т. е. устранять надо причины, надо говорить об этом, а об этом никто говорить не хочет. Каждый раз, когда происходят подобные столкновения, официально называется одна причина – «бытовой конфликт». Должная оценка этим событиям не дается. Если бы она давалась сразу же, жестко, не говорили бы о том, что это все происходит чисто на бытовой почве, а дали бы хоть раз должную оценку, – наверное, по-другому складывались бы и взаимоотношения. И было бы больше доверия к власти и у тех, и у других. А у ребят, которые не хотят признавать закона, по крайней мере была бы уже какая-то острастка, что этого делать нельзя, что это все равно получит должную оценку».

Критически отозвалась Коновалова и о руководстве местного казачества. Простые казаки, мол, давно требуют принять меры, но руководство предпочитает жить в дружбе с республиканским начальством, и все острые вопросы также пытается затирать. А затирать это бесконечно невозможно. В конечном итоге ситуация в республике может выйти из-под контроля, считает председатель Союза славян Адыгеи.