Варфоломей не должен решать за Русскую церковь

Протодиакон Андрей Кураев – о том, что мешает созвать Великий православный собор

В Шамбези под Женевой завершилось 4-е Всеправославное предсоборное совещание, в котором принимали участие представители всех православных поместных церквей. Цель подобных совещаний – подготовить созыв Великого собора Восточной православной церкви. Делегацию Русской православной церкви (РПЦ) возглавил архиепископ Иларион, которого Патриарх Московский и всея Руси Кирилл поставил во главе церковной дипломатии.

В отличие от римско-католической церкви с ее идеей единоличного лидерства и непогрешимости в духовных вопросах в лице папы римского, Православная церковь видит соборное начало основным принципом своей самоорганизации. Однако в течение более тысячи лет данный принцип активно действует лишь в рамках поместных православных церквей (например, в рамках Русской православной церкви). Дело в том, что после фактического христианского церковного раскола в конце первого тысячелетия нашей эры собрания первоиерархов поместных христианских церквей, которые принимали общеобязательные для всех христиан решения в сфере вероучения и организации церковной жизни, утратили свой прежний вселенский статус. Последний собор (II Никейский), олицетворяющий собой идеал православного единства (решения которого имели легитимность для всех православных христиан), состоялся аж в 787 году. Сегодня очевидно, что духовные вызовы современности и принципиально новые геополитические реалии снова поставили в повестку дня вопрос о созыве всеправославного форума, который помог бы снять те противоречия внутри православного мира, которых за последнюю тысячу лет накопилось немало. А отсутствие взаимопонимания между поместными православными церквями уже давно и активно используется иными цивилизационными силами, которые в данной ситуации руководствуются старым проверенным принципом «разделяй и властвуй». Это выражается в духовной экспансии инославия в традиционный ареал православного мира. Процесс подготовки ответа на эти острейшие вызовы начался еще в XX веке и затянулся на долгие десятилетия. В 60-е годы процесс, казалось, активизировался. Одно за другим проходили всеправославные совещания по подготовке Собора, написаны были многие тома предварительных материалов. Однако до созыва Собора дело так и не дошло. Главным препятствием на пути к этому историческому событию стали непреодолимые конфликты в понимании церковного первенства. С точки зрения нынешних реалий, было бы вполне естественно, если бы первенствующее положение в данной ситуации занимала самая крупная из православных Церквей, то есть РПЦ. Однако по древним канонам Вселенских соборов (которые РПЦ, безусловно, признает) дело обстоит иначе. Еще в V веке было определено, что первенство (со временем ставшее сугубо символическим) принадлежит тогдашним столицам Римской империи – Древнему Риму и Новому Риму – Константинополю. А после того как в 1054 году между двумя частями Римской империи произошел великий раскол и Запад окончательно отделился от Востока, Царьград оказался на первом месте в православном мире. И несмотря на то, что местопребыванием Константинопольского патриарха сегодня является уже не православная византийская столица Константинополь, а мусульманский турецкий город Стамбул, сила древней православной традиции заставляет считаться с фактом формального лидерства Константинопольского патриарха в православном мире. Впрочем, его традиционный статус как «первого среди равных», повторимся, никто не оспаривает. Проблема упирается в стремление Константинопольского вселенского патриарха единолично определять, какие из национальных православных церквей «доросли» до поместного, то есть самостоятельного, статуса, а какие нет. Самый серьезный конфликт это способно вызвать на Украине, где подобные устремления могут стать бомбой чудовищной разрушительной силы: как известно, «оранжевые» власти Украины пытаются склонить патриарха Варфоломея к признанию так называемой Украинской поместной церкви, независимой от РПЦ. То есть, попросту говоря, осуществить на Украине церковный раскол в государственных масштабах, наплевав при этом на каноны и традиции.

А учитывая еще и то, что Константинопольский патриарх Варфоломей является фигурой, испытывающей серьезное давление со стороны турецкого руководства (и, опосредованно со стороны Вашингтона, оказывающего, в свою очередь, серьезное влияние на Анкару), то становится очевидно, что во многих его решениях зачастую виден вольный или невольный политический подтекст.

'''О ходе подготовки и значении созыва Великого собора Восточной православной церкви в эксклюзивном интервью KM.RU рассказал протодиакон, известный православный богослов и церковный деятель Андрей Кураев:'''

- Как известно, Вселенские соборы перестали собираться еще во время существования Византийской империи. То есть уже свыше тысячи лет Православная церковь не имеет подобного органа соборования. Особая сложность еще заключается и в том, что исторически инициатором их созывов был византийский император. Точнее говоря, римский император. Так вот пока он был римским императором, а также номинальным (а отчасти реальным) главой не только своих балканских, но и многих западноевропейских владений, тогда собирались Вселенские соборы, решения которых касались как западного римского патриархата, так и восточных церквей. С тех пор как связь между Римом и Византией прервалась, Вселенские соборы больше не созывались. Это объяснялось целым рядом военно-политических причин. В частности, в свое время вторжение славян на Балканы прервало сухопутный путь между Западом и Востоком, а вторжения викингов и арабов в Средиземное море прервали мореходные связи. Это были внешние причины, которые помешали дальнейшей работе Вселенских соборов. Но сейчас, понятно, их больше нет: никаких препятствий для трансграничных коммуникаций не существует. Так что чисто технически Вселенский собор сейчас созвать можно. Другое дело, в отсутствие православной империи не вполне понятно, каким образом можно осуществить реализацию его решений. То есть осуществить их рецепцию всеми православными христианами из разных стран, которые не только не подчиняются единому государству, но даже не зависят от своих собственных национальных правительств. Последние 40 лет православные церкви ищут возможность не просто наладить богословские православные консультации, а создать трибуну, голос которой был бы авторитетен для всех православных людей. Только Вселенский собор может трактовать вероучительные вопросы, вопросы общецерковной дисциплины и канонов. А их за более чем тысячу лет, поверьте, накопилось огромное количество. При этом я бы не говорил о том, что, решив эти вопросы, православие станет сильнее. Просто потому что в данном вопросе неуместно говорить в категориях силы или слабости. Речь идет прежде всего о том, чтобы найти возможности для актуализации церковного предания в жизни современных христиан. К сожалению, этому мешает целый ряд разногласий как в вопросах организации церковной жизни вообще, так и в вероучительных вопросах. Приведу такой простой пример: разные православные церкви живут по разным календарям (Юлианскому и Григорианскому). Мне кажется, что предстоящий Вселенский собор мог бы своим сверхавторитетным голосом сказать, что нет духовного вреда от подобного разнообразия. Это не то разнообразие, из-за которого нужно подвергать друга друга анафемации, проклинать и так далее. Нужно объяснить, что не всякое разнообразие есть повод для раскола. А в других вопросах Вселенскому собору, наоборот, следовало бы призвать православный мир к некоему единообразию. Необходимо, чтобы в некоторых вопросах православные церковные первоиерархи подписались под своими обязательствами в соблюдении тех или иных церковных канонов. Например, в том, что касается ныне действующих церковных границ. Должен быть продекларирован взаимный отказ от вмешательства в церковную жизнь в чужих епархиях. В принципе, каноны это предусматривают. Просто их очень много и не все из них актуализируются. О многих вспоминают только по случаю (когда это кому-то удобно). Поэтому совместная декларация от имени самого авторитетного и современного источника церковного учительства, которым может стать новый Вселенский собор, была бы очень полезна. Главным камнем преткновения в попытках договориться о проведении Вселенского собора является вопрос о церковной автокефалии и автономии. Константинопольский патриархат требует, чтобы еще до созыва собора, все участники заняли его позицию по этому вопросу. А она состоит в следующем: только церковные иерархи, живущие в Стамбуле (эдакие «православные папы»), могут решать, до какой степени та или иная национальная церковь, созданная миссионерами, дозрела до того, чтобы стать самостоятельной церковью. РПЦ, в свою очередь, всегда полагала, что вопрос об автокефалии должна решать материнская церковь, то есть та церковь, чьими трудами было заложено основание новой поместной церкви, а не властная инстанция в Стамбуле. Только материнская церковь может решить, что та или иная церковь дозрела до самостоятельности. В качестве примера я могу привести Американскую автокефальную церковь, которая была основана отнюдь не греческими миссионерами, а именно русскими переселенцами в XVIII-XIX веках. А в 1970 году Синод РПЦ решил, что будет лучше, если американская церковь будет независима от нас. Для того, чтобы развитию православия в США не мешала его номинальная связь с советской Москвой. Вот почему наша патриархия приняла решение отказаться от любого контроля над жизнью американского православия. Причем, как ни странно, Константинополь воспротивился этому. Естественно, не потому что он хотел усиления советского влияния. Или другой пример: в 1920-е годы наша церковь признала независимость Грузинской православной церкви. А Константинополь, опять-таки, этого не признал.