Хартыя’97 подыскала белорусам «настоящих героев»
«Помни, Москва, литвинский сапог! 21 сентября 1610 года войска ВКЛ и Речи Посполитой вошли в Москву».
Фото с сайта fondsk.ru
У либералов, как известно, костюм и символика пацифистов – что-то вроде рабочей спецодежды, но тут, видно, повод показался удобным, чтобы вытащить и начистить тот самый «сапог», попиравший врага, провести либеральный военный парад… в честь «взятия Москвы»…
Итак, о поводе. «21 сентября – не замеченная широкой общественностью дата. Особенно той частью, которая еще не изжила колониальных комплексов. 417 лет назад, 21 сентября 1610 года войска ВКЛ и Польского королевства вошли в Москву… Ближайшей целью похода стало возвращение Смоленской земли, что и было успешно осуществлено. А в идеале планировалось полностью подчинить себе Великое княжество Московское».
В действительности это радостное напоминание «не замеченной широкой общественностью даты» выдаёт тяжёлую и, как раньше выражались, «стыдную болезнь». Попытки подготовить хотя бы часть белорусского народа к своему «майдану» требуют серьёзной операции, лоботомии.
Из культуры, из исторического календаря ножницами вырезаются советский период и всё связанное с жизнью в составе общерусского государства. После чего у Белоруссии остаётся… история ВКЛ, Великого княжества Литовского, которая объявляется «своей» и единственной.
Не важно, что белорусы в этот период были «холопами» (официальный термин времён Речи Посполитой) у литовских, а затем и польских панов. То были «свои паны»! Однако насильственность операций над народным сознанием всегда себя выдаёт.
Ведь у Речи Посполитой были и настоящие победы. Сами паны по праву гордятся Грюнвальдской битвой. Только для операций Хартыя’97 она не подходит, поскольку тут – совместная польско-литовско-русская победа (над немцами) и участие в ней смолян.
…В 1610 году поляки и литвины вошли в Москву мирно, как свита ожидавшегося кандидата в русские цари польского королевича Владислава. Однако его отец король Сигизмунд передумал, решил сам претендовать на русский трон и не отпускал Владислава.
И посольство-свита то ли Владислава, то ли Сигизмунда под эти выяснения и русскую Смуту задержалось в Москве до ноября 1612 года, ничем, кроме грабежей, не отметившись. А после их капитуляции перед войском Минина-Пожарского выяснилось, что осаждённые в Кремле оголодавшие паны дошли до каннибализма, поедая “товарищей по оружию”.
Тут и проступает вся глупость Хартыи’97. У пана были когда-то и настоящие победы, да лакей всё перепутал! Обман и кражу на уровне проделки карманника, выкравшего «ключи от Москвы», записал как победу: «Помни наш сапог»!
Собрав под свои знамёна оппозиционеров всех толков, Хартыя’97 ведёт борьбу с Александром Лукашенко, с «русификацией» Белой Руси, «против разрушения национальной культуры» … Основатель и первый редактор портала Хартыя’97 Олег Бебенин повесился в 2010 году, но пока версию Генпрокуратуры «самоубийство» не подтвердила комиссия экспертов ОБСЕ, его коллеги и единомышленники зарабатывали политический капитал, «не веря лукашенковским следователям», раздувая слухи …
Чем-то это неуловимо напоминает практику панов, обманом пролезших в Кремль и в осаде подъедавших однополчан. Теперь «против разрушения национальной культуры» борются в Белоруссии Наталия Радина (редактор), Николай Халезин, Александр Отрощенков.
Примеры военной доблести – важная часть национальной культуры, и по совпадению незадолго до появления рассуждения о «литвинском сапоге» я опубликовал статью, напомнившую о действительно уникальном подвиге белорусов. В начале ХХ века на Гомельщине в семье сельского учителя Ильи Устиновича Лизюкова родились три сына: Александр, Евгений и Пётр.
Судьбы трёх сыновей сельского учителя оказались похожи: все трое стали крупными военачальниками и все погибли на войне. Пётр Ильич, командир 46-й истребительно-противотанковой бригады, погиб в 1945 году, Евгений Ильич, командир крупного партизанского отряда, погиб в 1944 году, освобождая Белоруссию от фашистских захватчиков. Громкой была смерть Александра Ильича: командир 5-й танковой армии погиб на броне своего танка КВ. Редчайший случай: гибель командарма в ближнем, почти рукопашном бою! Рокоссовский писал: Лизюков вырос бы в лучшего танкового военачальника Советской армии...
По другому случаю довелось мне писать и о герое-партизане Петре Машерове, ставшем руководителем Белорусской ССР, образцом советского руководителя. Вот примеры подлинной гордости белорусов!
А с этим польско-литовским «подвигом» 1610 года когда-нибудь, надеюсь, дело дойдёт и до настоящего суда истории – по примеру полемики, развернувшейся вокруг фильма Владимира Хотиненко «1612». Nasz Dziennik (Польша) тогда грозно вопрошал: «Кто допустил распространение в Польше антипольского российского фильма? Он напрямую угрожает польским государственным интересам, тем более что на премьере фильма в Москве о нем с большим энтузиазмом отозвался президент и генерал КГБ Владимир Путин».
Однако этим обличителям мужественно и честно ответил тогда в "Tygodnik Powszechny" профессор Януш Тазбир (Janusz Tazbir) в беседе с Анджем Бжезецким (Andrzej Brzeziecki). Привожу отрывок:
– Поляки оскорбляли религиозные чувства русских?
– Грабеж и насилие были обычным делом. Еще в ходе переговоров с Владиславом IV двадцать с небольшим лет спустя российские посланники припоминали об этих актах… В 1941 г. Сталин напоминал Сикорскому об оккупации Москвы… Если деревня не давала еды, то ее палили. Именно тогда появлялись конные отряды Лисовского - кондотьеры, которые вели себя чудовищно по всей Европе: в России, Чехии, на Рейне. Они шли на службу к кому угодно. В собственной стране их боялись так, что радовались, когда они шли грабить заграницу.
Когда в 1612 г. польский гарнизон был осаждён в Кремле, дело дошло до каннибализма. Юзеф Будзило, участник войны, записал, что, "когда уж травы, корешков, мышей, собак, кошек, падали не стало, они и узников съели, и трупы, из земли выкопанные, съели; пехотинцы друг друга ели и людей хватали и съедали. Трушковский, поручик пехоты, двух сыновей собственных съел, еще один - мать".
– В каком психическом состоянии остатки польского гарнизона покинули Кремль?
– Безусловно, столкновение с другой культурой - сначала триумф, а потом такая катастрофа, все это должно было вызвать у участников экспедиции огромное потрясение… Мне довелось немного участвовать в той полемике. Ключевое слово, ответ на все стоны о «разделах Польши» - лисовчик! Бандитов Лисовского, превосходящих жестокостью любые зондеркоманды, ненавидели, боялись в Европе и в Речи Посполитой.
Зафиксировано: в Смуту лисовчики доходили до Холмогор и Перми! Первый случай массового геноцида в русско-польской истории. Единственное «полуоправдание» поляков: но вы (часть русских) сами призвали Владислава! Ответ простой: значительная часть поляков также призвала русских императоров. С чего началось Польское восстание 1830 года? С массовой резни восставшими поляков, верных русскому императору.
…Сегодня интерес к политическим аспектам давних историй обостряется. Уже прозвучали извинения папы римского, европейцев за работорговлю, за геноцид индейцев. В Ломбардии, Каталонии, Шотландии входят в поле политических споров факты 300-летней и более давности. И разговоры о «разделах Польши» неизбежно приведут к тому, что будет поднят вопрос о геноциде, который учинили поляки в России в начале XVII века….
Так что белорусские хартейцы могут не торопиться вписывать народ Машерова, Лизюковых, знаменитых партизан в компанию польских каннибалов, лисовчиков и потенциальных подсудимых.
