Как «банная шестерка» пропила СССР

Подробности подписания Беловежского соглашения свидетельствуют о цинизме и абсолютно пренебрежительном отношении «подписантов» к судьбе страны

8 декабря 1991 года, в Беловежской пуще, на даче в Вискулях, Борис Ельцин, Леонид Кравчук, и Станислав Шушкевич подписали «Соглашение о создании Содружества Независимых Государств».

Фото: radiokp.ru

Фактически, этот документ был окончательным приговором Советскому Союзу (и, как думали его авторы, Российскому государству в его исторических границах). Соглашение провозглашало: «Союз ССР как субъект международного политического права и геополитическая реальность прекратил свое существование».

Участники этого исторического события оставили немало воспоминаний, позволяющих наглядно представить, как вершился этот, казалось бы, грандиозный акт исторической драмы. Увы, происходящее было прозаично, а порой даже курьезно.

Как свидетельствует тогдашний председатель Верховного Совета Белоруссии Шушкевич, беловежская встреча проходила в обстановке секретности, резиденцию охраняло особое спецподразделение. Из-за этой сверхсекретности порой возникали неожиданные ситуации. Например, вдруг выяснилось, что в резиденции нет ксерокса. Для того, чтобы получить копию документа, его каждый раз приходилось пропускать через два телефакса.

Вместе с Кравчуком, Ельциным и Шушкевичем в составлении документов принимали участие премьер-министр Украины Фокин, председатель Совета министров Белоруссии Кебич и госсекретарь РСФСР Бурбулис. Вячеслав Кебич, занимавший в ту пору пост главы правительства Беларуси, утверждает, что инициатором Беловежских соглашений выступила российская делегация, а само подписание было спонтанным. По словам Кебича, «вся эта поездка задумывалась не с целью подписания этого договора (о распаде СССР)», так как ни он сам, «ни Шушкевич (глава белорусского парламента, глава государства), ни Кравчук, ни Фокин с украинской стороны не знали, что будет подготовлен и подписан такой документ». «Российская делегация с Шахраем (государственный советник), Шохиным (вице-премьер правительства РСФСР), Бурбулисом (первый заместитель председателя правительства, госсекретарь РСФСР) приехала с наметками: если дело будет выгорать, если будет согласие со стороны Украины, то можно будет подписать документ», - вспоминал Кебич. При этом он утверждал, что «сегодня все, кто участвовал в Беловежских соглашениях, пытаются показать свою сверхзначимость в этом процессе», однако «никто никакой значимости не имел, кроме Ельцина». Сомнительные, однако, лавры.

Понимание того, что распадается великая ядерная держава, и каждое из государств, принимающих участие во встрече, имеет на своей территории ядерное оружие, по словам Шушкевича, «не могло не спровоцировать поспешное (за одну ночь) оформление официального документа», составление которого было поручено специальной рабочей группе в составе представителей от каждой стороны.

Вот так, на скорую руку решив судьбу огромной страны и передав работу над подписанием одного из самых скандальных документов эпохи «специалистам», главы государств отправились… в баню. «Надо отдать должное нашему правительству, оно все подготовило по самому высшему разряду. Мне оставалось делать вид, что я тут хозяин, и я всех приглашаю... В бане нас было больше, чем шестеро. С Борисом Николаевичем, например, были люди из его охраны. Но разговоры мы вели «банной шестеркой», – вспоминает Шушкевич.

Происходившее сильно напоминало слет провинциального партхозактива: слушали, постановили, выпили, в баню, а с утра – на охоту! «Хотя наутро нам нужно было решать судьбу страны, у меня чувства величественности события не было», – так охарактеризовал свое состояние накануне подписания Беловежского соглашения Шушкевич. Только после обеда при телекамерах подвыпившие главы бывших союзных республик, а отныне суверенных государств, подписали пресловутое Соглашение.

Согласно воспоминаниям Якова Алексейчика, директора белорусского телеграфного агентства, в резиденции в Вискулях места для журналистов не было. Она рассчитана на 60 человек, а приехало 160. «Нас завезли в сельскую неотапливаемую гостиницу в деревне Каменюки на окраине Беловежской пущи», – вспоминает журналист. — Мы все ходили голодные и холодные. После 13 часов в фойе внесли белые столы и нам сказали: будут подписывать какой-то документ... Телефонная связь была отключена».

Нюансов во время подписания Соглашения было много, например, проект готового документа, подготовленного рабочей группой, должны были оставить машинистке (на встрече в Пуще работала всего одна машинистка), чтобы она утром 8 декабря его напечатала. Поскольку ее кабинет вечером 7 декабря был закрыт, проект вложили в щель под дверью! Такого пренебрежительного отношения и попустительства история еще не видела. Рушится огромная держава, решается судьба не только отдельных территорий и народностей, но и происходят глобальные геополитические перемены, а лидеры трех союзных держав даже не удосужились как следует оформить соответствующую процедуру.

Кстати, на этом попустительства не завершились: утром 8 декабря машинистка заявила, что не видела никакого документа и ничего в дверях не обнаружила. Оказалось, что пришедшая раньше уборщица вместе с прочим мусором выкинула и проект Соглашения о распаде СССР. Таким образом, текст «Соглашения эпохи» извлекли в прямом смысле из мусорного ведра. Такая ситуация в обычной жизни могла показаться комичной, но только не тогда. 8 декабря «была рождена новая эпоха» и уничтожен многомиллионный Союз. И те сомнительные свидетельства о том, что происходило в тот день и накануне, потрясают и ужасают своей обыденностью и цинизмом.

Интересно также и то обстоятельство, что на вопрос о спиртном участники тех событий отвечают уклончиво. По сообщению Шушкевича, во время работы над Соглашением он был, «как за рулем, а остальные вели себя почти так же» (обращает на себя внимание слово «почти»). Позднее «мы позволяли себе по чуть-чуть хорошего коньяку», а «расслабились» только вечером, после подписания перед телекамерами.

Председатель Совета министров Белорусской ССР говорит о спиртном несколько иначе: «Во время работы над Соглашением, когда получалось сформулировать особенно сильную фразу, мне давали задание: иди, налей по рюмке шампанского. Крепленые и крепкие напитки, когда мы работали, вообще не употребляли. Только потом, когда уже все закончилось...». Таким образом, выходит, что в ходе обсуждения Соглашения главы государств были в подвыпившем состоянии.

Свежеизбранный президент «самостийной» Украины Кравчук в своих воспоминаниях пишет следующее: «7 декабря вечером, поужинали. За ужином – да! – стояла «Беловежская» водка. Я тоже выпил. Не знаю, что делал Ельцин после того, как мы разошлись. Но 8-го утром, когда мы сели в комнате и начали работать над документом, Ельцин был трезвый как стеклышко. Я не преувеличиваю! Он был в отличном состоянии, энергичен, у него были идеи... Мы все это видели, и каждый может подтвердить, что Ельцин и все мы были абсолютно ответственны перед тем документом, перед той задачей, которая перед нами стояла!».

После проведенной пресс-конференции «абсолютно ответственные» главы республик стали распределять – кто уведомит о произошедшем президента США Джорджа Буша (старшего), а кто – президента СССР Михаила Горбачева. В итоге решили так – сперва Ельцин «доложился» Бушу, затем Шушкевич – Горбачеву. Последний, кстати, по уровню адекватности недалеко ушел от «беловежской троицы». Услыхав о произошедшем, он пригрозил Шушкевичу – чем бы, вы думали? Мнением мировой общественности и ее лидера, товарища Буша!

«Да вы понимаете, что вы сделали?! Вы понимаете, что мировая общественность вас осудит! Что будет, когда об этом узнает Буш?!» - заявил президент пропитой накануне страны. Его «утешили» – Буш в курсе. Горбачеву осталось устроить «немую сцену».

Оценивая свои действия в декабре 1991 года, Кебич признал, что «тогда были сомнения в их правильности: де-юре это было предательство, потому что мы предали Конституцию». Экс-премьер Беларуси также высказал мнение, что Горбачев мог тогда силовыми методами предотвратить распад СССР, однако ничего не сделал. В подтверждении своих слов Кебич признался: «через 10-12 дней я выступал перед офицерами Витебской воздушно-десантной дивизии и сказал, что если бы я был Горбачевым, прислал бы роту «Альфы» (специальное подразделение КГБ СССР по борьбе с терроризмом и особо опасными государственными преступниками) и всех бы нас отправил в Матросскую тишину».

По мнению нынешнего президента Белоруссии Александра Лукашенко, председатель Верховного Совета БССР Станислав Шушкевич вообще не имел права подписывать Беловежские соглашения. В интервью НТВ в 2006 году Лукашенко заявил: «Ельцин был президентом. Он мог что-то там подписывать... А наш-то не имел права... Если бы в Верховном Совете заранее узнали об этом, то, скорее всего, Шушкевича до поездки в Беловежскую пущу сняли бы с должности».

По мнению Лукашенко, если бы из Москвы был «хотя бы звонок в Беларусь, даже не Горбачева, если бы он отдал команду КГБ и по их линии прошел сигнал всех арестовать», это было бы сделано «в течение нескольких минут». «В Беларуси органы власти были дисциплинированными и четко выполняли команды из центра… Беларусь была настроена жить в едином Советском Союзе», – подчеркнул Лукашенко.

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев на встрече в Вискулях не присутствовал, хотя 8 декабря он должен был прибыть в Пущу, где его ждали до самого вечера и даже отложили подписание Соглашения. Назарбаев действительно вылетел из Казахстана, но не в Минск, а в Москву. Официальные источники сообщают, что это была лишь дозаправка самолета, однако до сих пор эта сторона остается самой загадочной в истории тех дней: по одной из версий, Назарбаеву помешал вылететь маршал Шапошников, и прямо с самолета президент Казахстана был доставлен в Кремль для разговора с Горбачевым...

В интервью для «Комсомольской правды» в том же 1991 году президент Казахстана заявил: «Моей подписи под документом все равно не было бы, и, окажись я там, во всяком случае, пытался бы убедить участников Минской встречи все-таки провести консультации со всеми потенциальными членами Содружества Независимых Государств и только после этого принимать какое-то решение».

Вообще, есть ощущение, что собравшиеся на даче в Вискулях вообще-то не очень озадачивались вопросами большой политики и другими «высокими материями», а мыслили гораздо проще. Показательны в этом отношении слова Геннадия Бурбулиса, тогда фактически главного «серого кардинала» Ельцина, чуть ли не его политического «альтер эго». Отвечая позднее бывшему начальнику Генштаба генералу армии Михаилу Моисееву на вопрос о том, зачем ему нужно было разваливать Союз, Бурбулис откровенно заявил: «Это был самый счастливый день в моей жизни. Ведь над нами теперь никого больше не было!».

Читайте также: Госсекретарь США о гибели СССР: «Главное, нашлись предатели»

Развал СССР – преступление без срока давности