«В нашей науке никогда не было людей, которые своим умом обеспечили себе крупные состояния, вроде Томаса Эдисона, Билла Гейтса или Илона Маска»
На всех последних мероприятиях, в том числе, недавнем Санкт-Петербургском международном экономическом форуме, российские руководители говорят о необходимости поднять науку на такой уровень, чтобы она смогла в условиях технологической изоляции обеспечить безопасность страны. Говорили и раньше, но отставание не сокращалось. Но с началом специальной военной операции на Украине и новой волны санкций ситуация стала критической, поскольку оборванными оказались практически все научные связи России с Западом.
К примеру, прекращены совместные проекты на крупнейшем рентгеновском лазере XFEL в Гамбурге, несмотря на то что Россия профинансировала его на 28% и привезла в Германию уникальные магниты из Новосибирска. Переведен в режим заморозки рентгеновский телескоп eRosita Немецкого космического агентства на борту российской обсерватории «Спектр-РГ», что резко сокращает диапазон исследований.
Некоторые эксперты говорят о неминуемой гибели российской науки. Действительно, наука в России началась с импорта профессоров из Голландии и Германии при Петре I. Практически все наши Нобелевские лауреаты работали или проходили стажировку в западных научных центрах (за исключением Александра Прохорова и Николая Басова, но они провели молодые годы на фронте). Свободный обмен информацией обогащает ученого — это непререкаемый закон со времен Аристотеля.
По официальной статистике, с 1990 по 2005 год численность ученых в России сократилась с 1,119 миллиона до 381 тысяч человек, то есть почти в три раза. Потом начались реформы, всевозможные слияния и поглощения, и цифры перемешались, но тенденция сохранилась. Есть другая статистика — активно наукой занимаются, то есть тратят на исследования не менее половины рабочего времени, не больше ста тысяч ученых. Остальные числятся при науке, но занимаются коммерцией или элементарным выживанием.
Кстати, в Китае каждый год число научных работников возрастает на пять-девять процентов. Китайцы, которые еще недавно заглядывали нашим ученым в рот, публикуют в год в пять раз больше научных работ, чем Россия. Забегая вперед, надо сказать, что КНР удалось решить проблему «утечки умов», хотя на Западе обучается (нам такое не снилось) 700 тысяч китайских студентов.
В любом случае, полезно понять, из-за чего российская наука, которая была мировым флагманом и неводом собирала престижные премии, оказалась у разбитого корыта. Ясно, что дело не в коварных диверсиях западных супостатов, а в наших собственных недосмотрах.
Назову пять важных, на мой взгляд, причин, которые привели российскую науку на жалкую паперть. Конечно, причин значительно больше. Если не как звезд на небе, то хотя бы как претендентов на кресло академика во время выборов в РАН, которые, если судить по ажиотажу в кабинетах и публикациям в прессе, стали в последние годы главным событием в цитадели российской науки.
Первое. Наука в России всегда была государственным и государевым делом. До революции во главе Академии наук неизменно стояли ближайшие к императору великие князья, а после революции — кандидатуру президента утверждало Политбюро. В российской науке результат исследований всегда отчуждался от ученого и принадлежал государству. В России никогда не было разбогатевших ученых, вроде Томаса Эдисона, Билла Гейтса или Илона Маска.
Хотя, не надо забывать, ученые щедро вознаграждались властью и в целом жили намного богаче среднего российского подданного. Если бы творческая интеллигенция, которая составила 25 процентов делегатов I Съезда народных депутатов и была ядром демократических преобразований, знала, что в результате преобразований произойдет быстрое крушение науки, Перестройка пошла бы иным путем.
В 1990-х годах государство махнуло рукой на науку, финансирование свелось к тонкому ручейку. Из науки, если ты не лох, следовало как можно скорее, по примеру члена-корреспондента РАН Бориса Березовского, сделать ноги. Приватизация, демонтаж советских институтов и всевозможные залоговые аукционы казались судьбоносными задачами. Горькие пророчества аксакалов из Академии наук казались молодым волкам, пришедшим во власть, нелепыми старческими бреднями.
Второе. Часто слышны сетования, что наука в России не может развиваться без крупных прорывных программ уровня советских Атомного или Космического проектов. Но такие проекты были, однако из-за жадности и легкомыслия они были прекращены.
В Протвине бросили на полдороге коллайдер с подземным кольцом в 20 километров, который сделал бы ненужным знаменитый суперколлайдер ЦЕРН. Отправили на свалку или продали западным коллекционерам уникальные космические челноки «Бураны», способные, в отличие от шаттлов, летать без пилота. Затопили орбитальную станцию «Мир», которая на самом деле находилась в отличном состоянии, и передали все ноу-хау на МКС. Перестали развивать гражданское авиастроение. Закрыли проекты новых космических кораблей. Не отважились на технологически возможный полет на Марс.
Мировым рекордсменом по долгострою стал реактор ПИК, строительство которого началось в 1976 году под Гатчиной. В 2021 году президенту РФ доложили, что реактор готов, но до проектной мощности его доведут не раньше 2024 года. Хотя кому нужен реактор с идеологией середины прошлого века?
Так или иначе, только большие проекты служат магнитом для молодежи, повышают авторитет науки и обогащают экономику новыми технологиями.
Третье. Не было сделано попытки развернуть вспять «утечку мозгов». Научная диаспора из России щедро представлена уже не только на Западе, но и на Востоке. На долю США приходится 30% научных мигрантов из России. Германия приняла 20%. В Израиле 40% ученых — наши бывшие соотечественники.
«Благодаря» системе грантов, из МФТИ уезжает до 20% каждого выпуска. Доход от привлечения в США одного ученого-гуманитария составляет 230 тысяч, инженера — 250 тысяч, врача — 650 тысяч долларов. По подсчетам западных агентств, мигранты из России обеспечивают для промышленности США 25% технологических новинок, или десять процентов мирового рынка хай-тека.
Даже если оценки завышены, нельзя не задаться вопросом, почему дарования не нашли себя на родине?
Четвертое. Власть отобрала академические свободы, которые сохранялись даже при царе, и провела грабительскую реформу РАН, поставив ее в подчинение нелепому ФАНО (Федеральное агентство научных организаций - ред.). Этот бюрократический отросток через пять лет приказал долго жить, но создал в ученом сообществе стойкое состояние униженности, которое является непреодолимым препятствием для полета творческой мысли.
ФАНО, по существу, выполнило функции суда инквизиции над Галилеем. К слову, безвременная кончина академика Владимира Фортова, который в тот драматичный момент был президентом РАН и пытался ее спасти, — эхо чиновничьего беспредела.
Пятое. Власть щедро подыгрывала шарлатанам. На фоне девальвации звания ученого происходит расцвет лженауки и эзотерических учений. РАН пытается отбиваться, создала Комиссию по борьбе с лженаукой. Однако с высоких трибун Академию открыто обвиняли в мракобесии и преследовании корыстных интересов. Лженаучные теории и проекты процветают, собирая государственное финансирование.
Преувеличение все это или нет, покажет будущее, да и что такое «погибель науки» не совсем понятно. Объективности ради надо сказать, что за последние десять лет в России открыто 270 новых лабораторий по двадцати направлениям. Однако президент РАН Александр Сергеев прямо признает, что самостоятельно угнаться за мировой наукой невозможно, поскольку прорывы сегодня делаются в международных командах. А из всех сборных Россию исключили.
Публикация издания Росбалт, включенного Минюстом РФ в реестр иностранных агентов
Комментарии читателей Оставить комментарий
Автор вводит нас в заблуждение и пытается доказать, что в стране нет способных учёных и изобретателей. Если вспомнить сталинские времена, то были у нас и изобретатели, и учёные... Только работали они как капиталисты, получали проценты от выпуска...
.
Да и с Запада примеры не ахти. Эдиссон не учёный, а бизнесмен, воровавший идеи и грамотно их внедрявший в производство.
Билл Гейтс после начального периода самостоятельных разработок начал скупать все перспективные проекты и "убивать" их. А затем перерабатывал конкурентные разработки в настолько корявом и ужасном виде, что пользователи стонут до сих пор. Фокспро был удобнее аксцесса, борланд до сих пор где-то лучше екселя. 30 лет прошло! Всё для того, чтобы авторам роялти не платить.
Маск получил задаром разработки НАСА и сейчас собирает свои проекты из них, как из Лего. Все его успехи - это успехи заводчика и иржевика, но никак не учёного.
Т.е. учёные в принципе не могут добиться существенного коммерческого успеха. Учёный может только продать свою разработку бизнесмену. Но у нас в стране нет таких бизнесменов, которым можно выгодно продать идею. Учёные есть! Бизнесменов нет.
.
Попробуй, разбогатей в нашей стране. Тебя тут же обсядут всякие начальники, как вороньё падаль. Поэтому любые инвестиции в науку будут бесполезны. Вкладываться надо в освобождение бизнеса из крепостного рабства бюрократов и в создание барьеров, направляющих этот бизнес в правильном направлении. В законы, которые дадут проценты учёным...
Вы, Доцент, не справились с задачей причинно-следственного характера. Для вашей задачи, которую вы не решили, а предложили ложное решение, таким критерием является принцип, что природа эффективности исследований не в глупости коллектива, а в неверной постановке задачи. Но постановка задачи осуществляется поэтапно. На верхнем этапе ее постановки находится идеология, что наука должна давать прибыль. То есть прагматизм определяет задачи науки. Но в этом случае коллектив не в силах решать задачи. Наука плохо коммутирует с прагматизмом. Это духовная область деятельности человечества, вне понятия прибыли и золотого тельца. И в этом проблема науки. Все достижения науки были сделаны тогда, когда на крыльях мысли не висели гири материальной выгоды. А сегодня в России такое невозможно. А разогнать институт всегда проще, чем направить его на решения научных проблем.
Научная среда самая грязная в России. «Ученые» заняты не наукой, а только смотрят как бы сделать коллеге подлянку, как бы украсть чужие достижения и присвоить себе, и как бы занять место начальника а его подставить. Имитируя бурную научную деятельность. Со стороны же не понятно что они делают, или выполняют коммерческую работу на сторону с умным видом ковыряются в каком то агрегате как на фото. А то и вообще сидят по кабинетам и бумажки перебирают, типа ведут исследования или пишут научный труд. В институте оргхимии например травили чеканки в ваннах и покрывали их позолотой. Поэтому очень правильно что их наполовину уже разогнали и сократили финансирование, все равно толку нет, все деньги коту под хвост.
Науку убивал и убивает институт С.Н.С-ов.Автор любой перспективной темы зависим от старших научных сотрудников вечных "соавторов" просиживающих штаны и пилящих бюджет.Хочешь двигать науку бери в соавторы, пиши им диссертации тщеславным ублюдкам от науки!По этому любой автор темы получает Гринкарт ,практически автоматом без нострификации работу.
Ситуация еще хуже. В Америке накарябал докторскую диссертацию,
которая в два раза меньше российской кандидатской и свободен - занимайся наукой.
А нашему ученому нужно еще 20 лет писать толстенную докторскую.
Он 20-30 лет мусолит один какой-то вопрос, который давно никому не интересен, но ему нужно долбить эту одну тему для докторской диссертации.
В СССР ученых было примерно в 4 раза больше, чем в США, это
как-то компенсировало бездарное положение о диссертациях.
А сейчас у нас ученых в 10 раз меньше чем в США, поэтому при эффективности одного ученого в 4 раза меньше, чем американского,
мы имеем выхлоп от науки в 40 раз меньше.