«Сегодня реальная интеграция России и Украины практически невозможна»

Понятно, что ЕС, его лидеры, заняв жесткую позицию по «делу Тимошенко», не могут давать задний ход

Польша ответственна за «Восточное партнерство» в ЕС, и она неформальный куратор восточного вектора в евросоюзовской политике. Понятно, что ЕС, его лидеры, заняв жесткую позицию по «делу Тимошенко», не могут давать задний ход.

Янукович исходит из того, что двери Таможенного союза для Украины всегда открыты

Так или иначе, Янукович вынужден искать возможность включения этого «заднего хода». Его внутриполитическое положение непростое: его рейтинг на минимуме, а рейтинг Тимошенко подрос исключительно за счет уголовного преследования, и она вернула себе неформальный статус общего лидера оппозиции. У Януковича не остается хороших ходов в запасе. Я думаю, что Янукович исходит из того, что двери Таможенного союза для Украины всегда открыты, и нет смысла с этим торопиться. Поэтому всегда, когда возникает альтернативность (ЕС или Москва), украинская власть выбирает в качестве приоритета ЕС. Если будет желание повернуться на Восток, то в любой момент это можно будет сделать – вот из чего они исходят.

Я думаю, применительно к декабрьскому саммиту, если Евросоюз снимет бойкот, то приоритетом Януковича будет участие в европейском саммите. Но как он снимет этот бойкот, непонятно, поэтому, благодаря сложному положению Януковича, возникает новая фаза интеграционных ожиданий в отношениях с Москвой. Мне кажется, это не очень серьезно, потому что необходимы более глубокие изменения в российско-украинских отношениях и в украинской политике, для того чтобы участие Украины в Таможенном союзе могло стать реальностью.

Сегодня нет ни одной организованной серьезной украинской политической силы, которая бы выступала за участие Украины в Таможенном союзе, несмотря на то, что это экономически выгодно. Это говорит о том, что с точки зрения структуры политических сил Украина к этому процессу не готова. Поэтому в сколь бы сложной ситуации ни оказался лично Янукович, при такой системе приоритетов реальная интеграция России и Украины не имеет практически никаких шансов. Оказались отложены в сторону даже более скромные проекты, то есть корпоративная интеграция в отдельных отраслях: авиастроение, атомная отрасль, энергетика, газотранспортная отрасль. В момент заключения Харьковских соглашений были высказаны многие идеи, но не были реализованы даже те, которые выглядят экономикоцентрично и не предполагают цивилизационного выбора в пользу восточного вектора интеграции для Украины. Повторюсь, нет партий, политических групп и серьезных лобби, которые бы выступали за этот вектор.

Украинский истеблишмент сделал выбор в пользу евроатлантической интеграции

Почему же их не существует? Коротко на этот вопрос можно ответить так. Те политические силы, которые представляют в социокультурном плане восточный вектор, в экономическом плане, напротив, ориентированны на европейские рынки. Они рассматривают российские финансово-промышленные группы как конкурентов. Основная проблема в том, что реальные интеграционные процессы рассчитываются, не исходя из культурных симпатий и антипатий электората, а исходя из интересов олигархического лобби. Эти интересы не подразумевают тесной интеграции с Москвой, а подразумевают дешевый газ и конкуренцию с российскими металлургами на европейском рынке. Они заинтересованы в как можно более широком, беспрепятственном доступе к этому рынку.

Поэтому я думаю, что экономические интересы центральноукраинских и восточных олигархов – это одна из причин нежелания интеграции. А другая причина в том, что западноукраинская часть политического класса и интеллигенции имеет не контрольный, но блокирующий пакет «акций» в украинской государственной системе. При этом я не считаю, что украинская элита колеблется между восточным вектором политики и европейской интеграцией. Украинский истеблишмент сделал выбор в пользу евроатлантической интеграции и много-много раз этот выбор подтверждал. Проблема в том, что этот выбор очень трудно реализовать в ситуации определенного кризиса европейского проекта. А этот кризис не только экономический, но и структурный.