«Роковой рейс» Качиньского не должен был состояться

Очередной доклад польских экспертов содержит новые сведения о событиях, связанных с гибелью президента

Расследование катастрофы самолета польского президента Леха Качиньского под Смоленском, со дня которой прошло уже почти два года, долгое время, образно говоря, имело смещенный центр тяжести. Польская сторона в основном стремилась «поделиться» ответственностью с Россией, причем «уступала» ей бóльшую часть, а наиболее оголтелые ее представители чуть ли не обвиняли Москву в организации убийства президента. Наша же страна аргументированно отвергала обвинения.

Что ж, время медленно, но неуклонно расставляет все на свои места, и о полной несостоятельности каких-либо претензий Варшавы к нашей стране теперь, видимо, можно говорить окончательно. Об этом, в частности, свидетельствует поступивший в минувшую пятницу на рассмотрение в польский сейм сенсационный доклад Верховной контрольной палаты страны, посвященный катастрофе.

Главный вывод, который можно сделать из 70-страничного документа, – службы, призванные обеспечивать безопасность Леха Качиньского в воздухе, особо этим не занимались. Первое и самое главное: самолет вообще не имел права на вылет, поскольку аэропорт Смоленск-Северный не входил в польский реестр действующих аэродромов, сообщает РИА «Новости». Выходит, организаторы полета отправили своего президента, согласно внутренним правилам, навстречу как минимум неизвестности.

По мнению докладчиков, командование ВВС в Варшаве должно было заранее направить пилотов Ту-154 на другой, пригодный по реестру, аэродром, чтобы уже оттуда доставить президента вертолетом к месту памятных мероприятий в Катыни. Мало того, оказалось, что ответственные за полет госорганы свои действия не координировали и в итоге сваливали вину друг на друга. В частности, МИД Польши не контролировал получение дипломатических разрешений на перелеты над территорией зарубежных государств польских правительственных самолетов, не следил за организацией предшествующих таким полетам координационных встреч и проверок.

Руководители Минобороны и ВВС не следили за дисциплиной, подготовкой летчиков и состоянием техники в 36-м авиаполку, который отвечал за перевозку высших лиц Польши. Так, программа подготовки пилотов была составлена еще в начале 1970-х гг. и давно устарела, поскольку самолеты с тех пор неоднократно модернизировались, а новая программа для самолетов Ту-154 и Як-40 была принята лишь в 2011 году, когда уже встал вопрос об их списании.

Руководители Бюро охраны правительства (БОП) не анализировали угрозы для руководства страны во время заграничных поездок, не составляли планы обеспечения их безопасности; кроме того, отсутствовала система контроля подготовки визитов, считают эксперты контрольной палаты.

В докладе также сообщается, что часть инструкций на борту президентского самолета была на русском языке. В таких случаях обязательным является присутствие в кабине российского специалиста-«лидеровщика». Однако польская сторона решительно отказалась брать его на борт во время последнего полета президента.

Кроме того, ответственность за неразбериху в рядах БОП при организации полетов высших лиц польского государства, по мнению авторов, лежит на руководстве министерства внутренних дел страны.

Тем временем расследование обстоятельств трагедии под Смоленском продолжается. В феврале окружная военная прокуратура Варшавы передала российской стороне новые данные о расшифровке переговоров в кабине пилотов президентского Ту-154, пишет «Взгляд». Экспертам удалось расшифровать ряд фрагментов, которые не поддавались обработке ранее. В этот раз специалисты не услышали на записи голоса главкома ВВС Анджея Бласика, в связи с чем были поставлены под сомнение его присутствие в кабине пилотов, а также тезис следствия о том, что главком оказывал давление на экипаж, заставляя его сажать самолет, несмотря на густой туман. Авторы новой экспертизы пришли к выводу, что ряд посторонних голосов в кабине пилотов могли доноситься через открытые двери.

Также польская прокуратура предъявила обвинение замруководителя Бюро охраны правительства Павлу Белавному в халатности при подготовке визита президента Польши в Смоленск и во внесении ложных записей в официальные документы. Уволенный Белавный все обвинения отверг, но какие-либо показания давать отказался.

В январе стало известно, что сотрудник военной прокуратуры Польши, занимавшийся расследованием крушения Ту-154, полковник Миколай Пшибыл попытался совершить самоубийство. Свой поступок он впоследствии объяснил тем, что «был вовлечен в расследование о коррупции в высших эшелонах польской армии и чувствовал, что его жизни грозит опасность»: кто-то проколол колеса в его машине, пытаясь убить водителя, неизвестный убил его собаку...

Первые же обвинения по делу о катастрофе под Смоленском были предъявлены еще в августе 2011 года. Ответственность возложили на двух офицеров ныне распущенного 36-го авиационного спецполка ВВС Польши. В прокуратуре считают, что именно они допустили нарушения в подготовке экипажа самолета, что и привело к трагедии. Обвиняемые вины за собой не признали и на вопросы отвечать отказались.

Ранее, в июле 2011 года, Польша обнародовала «окончательный доклад» о причинах трагедии. Поляки признали за собой вину в крушении президентского борта, в докладе говорилось о непрофессионализме польских летчиков и допущенных ими ошибках, в частности, о запоздавшем принятии решения об уходе на второй круг. В то же время упоминалось и об ответственности российской стороны. Диспетчеры смоленского аэропорта, согласно этим данным, передавали польскому экипажу информацию о правильном положении самолета, что «могло укреплять экипаж во мнении о корректном выполнении захода на посадку», а также не информировали экипаж о снижении ниже положенного.

Характеризуя аэродром Северный, польская сторона указывала, что состояние его светосигнальной системы не соответствовало техническим требованиям, а в целом аэродром не был готов к приему воздушных судов и не обеспечивал должную безопасность при выполнении воздушных операций, забыв упомянуть, что он вообще не значится в дозволенном реестре.

Также крушению способствовала психологическая нагрузка на командира воздушного судна со стороны экипажа, работа которого была хаотичной, к тому же ей «мешали появляющиеся в кабине третьи лица», посчитала комиссия.

Согласно же выводам российской стороны в лице Межгосударственного авиационного комитета, причиной крушения стало решение экипажа не уходить на запасной аэродром, а системными причинами – недостатки в обеспечении полета и подготовке экипажа.

С этим категорически не согласился брат-близнец погибшего польского президента Ярослав Качиньский, заявивший, что российская сторона была обязана запретить борту № 1 совершать посадку в аэропорту Северный, также «запамятовавший», что еще раньше польская сторона не должна была разрешать данному борту вылет в названный аэропорт.

В России ответили, что решение о посадке могли принять только пилоты польского правительственного самолета. Но Ярослав Качиньский остался при мнении, что Москва сфальсифицировала итоги расследования, скрыв от Польши истинные причины трагедии. Одно время он пытался искать справедливости в США, а закончил обвинением Москвы в подмене тела погибшего брата, не объяснив, впрочем, для чего бы это фантастическое деяние могло понадобиться.