ИРКУТСКИЕ ТЕНИ "ГОСУДАРЕВЫХ ОЧЕЙ"

  Юристы получают награды, а преступников, обвинение против которых прокуратура поддерживала в суде, все чаще стали оправдывать... Со времен Петра Первого

 

Юристы получают награды, а преступников, обвинение против которых прокуратура поддерживала в суде, все чаще стали оправдывать...

Со времен Петра Первого прокуратура слывет оком государевым. Хотя Сибирь традиционно считается глубинкой, в московских средствах массовой информации "око государево" в Иркутске тоже иногда упоминается. Например, в журнале "Профиль" (правда, в рубрике "Пересмешники", той самой, где цитируются косноязычные чиновники). Может, зря столичные журналисты цепляются к словам, ведь как в действительности работает местная прокуратура, им вряд ли известно.

Чем же знамениты местные служители Немезиды (богини возмездия)? Недавно прокурор Иркутской области Анатолий Мерзляков был награжден медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" второй степени. А вручил ему высокую награду прилетевший из Москвы заместитель Генерального прокурора Российской Федерации Валентин Симученков. Принять медаль у прокурора области время нашлось, а вот принять людей, в этот день стоявших в пикете возле здания прокуратуры, он отказался. Прокурор областного центра Альбина Ковалева также имеет знаки доблести - у нее именное оружие.

Попробуем разобраться, за какие "заслуги перед Отечеством" получают награды юристы.

Нарушает ли прокуратура законы

В своем недавнем выступлении прокурор Иркутской области, государственный советник юстиции второго класса Анатолий Мерзляков заявил: "Да и вообще функцию правозащитника никто с прокурора снимать не собирается. Знаете, сколько жалоб поступает в прокуратуру? В прошлом году их было зарегистрировано от жителей нашей области более 25 тысяч... Сегодня прокуратура наиболее доступный для человека орган, куда он может обратиться за защитой, и где с его заявлением разберутся бесплатно, оперативно и квалифицированно. Не только разберутся - примут меры".

Прекрасные слова, но, к сожалению, они не всегда соответствуют действительности. Не так давно Кировский народный суд Иркутска признал, что сам прокурор области Анатолий Мерзляков нарушает основной закон России - Конституцию. Под его руководством прокуратура с завидным упорством, достойным лучшего применения, игнорирует статью 108 Уголовно-процессуального кодекса, где сказано: "Поводами к возбуждению уголовного дела являются... пункт 4 - статьи, заметки и письма, опубликованные в печати". А в следующей, 109-й, статье говорится, что по поступившему заявлению (неважно, в какой форме, - В.Ю.) в течение трех, а в исключительных случаях - в течение десяти суток должно быть принято решение и о нем сообщено заявителю.

Кроме того, существуют Указы президента Российской Федерации № 810 "О мерах по укреплению дисциплины в системе государственной службы" и № 2334 "О дополнительных гарантиях прав граждан на информацию". Но все эти документы откровенно игнорируются. Ни на один из опубликованных в "Восточно-Сибирских вестях" материалов от прокуратуры до сих пор не получено ни одного официального ответа. Между тем другие структуры ответы дают регулярно. Может, люди, работающие в них, знают законы лучше, чем профессиональные юристы?

В этом ироничном утверждении есть доля истины. За последнее время стены прокуратуры покинуло много профессиональных, высококвалифицированных сотрудников - Баир Ринчинов, Сергей Шовкомуд, Алексей Жигаев, Николай Китаев, и этот список можно продолжить. Им просто не нашлось подходящих должностей. Профессионалы худо-бедно без прокуратуры проживут, а вот выживет ли без них прокуратура - это не очень понятно.

Если кто-то думает, что количество тяжких преступлений и убийств в Иркутской области снижается и специалисты уже не нужны, то он ошибается. Вот сухие цифры: в 2000 году по области зарегистрировано 1100 убийств, в 2001-м - на 94 убийства больше. При этом раскрываемость упала на один процент, а это 26 разгуливающих на свободе преступников.

Оперируя этими данными, не забудем, что за последние десять лет в области не раскрыто свыше 100 тысяч тяжких преступлений, из них несколько тысяч убийств. Излишне говорить, что неразоблаченный преступник идет на новое правонарушение. Да и сам прокурор области с этим согласен, заявляя: "Убийств у нас больше, чем в Москве... Преступления укрываются. Дело тут не только в коррупции. Нагрузка у сотрудников большая, начальство за показатели борется, население милиции не доверяет - причины разные. В том числе прокуроры на местах не всегда дают принципиальную оценку таким фактам. Взять то же Черемхово. Всего 5 укрытых преступлений выявлено прокуратурой города. Зато во время проверки из областной прокуратуры их обнаружено 27".

Профессионалы раньше всегда реагировали на газетные статьи, сейчас эта практика как-то сошла на нет. Может, прокурорские работники стесняются показать свое бессилие перед преступниками и коррупционерами, поэтому и предпочитают отмалчиваться?

Прокурор против Верховного суда

В последнее время многие судебные процессы, на которых обвинение поддерживала прокуратура, закончились оправданием обвиняемых. Почему так происходит? Все пытаются свалить на недостатки следствия, на некачественную работу милиции, на предвзятость судей...

Не так давно состоялся суд над Валерием Тимошатовым, в определенных кругах более известным как Тимоха Ангарский. Кроме всего прочего, ему инкриминировали статью 210 Уголовного кодекса РФ ("Организация преступного сообщества"). Вот что заявил по окончании процесса прокурор Иркутской области: "Тимошатову доказали создание преступного сообщества, впервые применив ст. 210 УК. Областной суд вынес приговор. А Верховный суд его отменил. Хотя бы указал нам, провинциалам, в чем наша ошибка, почему преступного сообщества здесь не усматривается. Так и боремся..." Лукавит областной прокурор. Такая практика, когда вышестоящий суд переквалифицирует деяния преступника, вполне обычна. Если прокуратура с этим не согласна, то она подает протест.

Как бы красиво ни обижался на Верховный суд Анатолий Мерзляков, протеста он не подал. Более того, вот что сообщил заместитель председателя Верховного суда Виктор Верин: "В судебном заседании суда второй инстанции прокурор, давая заключение по делу, просил приговор изменить, исключив осуждение Валерия Тимошатова и других по ст. 210 УК РФ за отсутствием в их действиях состава преступления". После этого возникают вопросы: прокурор области не владеет ситуацией и не знает этих элементарных вещей, но берется создавать мнение у народа против Верховного суда России? Или он знает эти обстоятельства, но сознательно искажает события и формирует у населения отрицательный образ Верховного суда?..

28 февраля закончился еще один показательный судебный процесс - над Павлом Киселевым, который с 1996 года проходит по оперативным учетам в правоохранительных органах как "положенец" города по кличке Кисель. Он был оправдан за недоказанностью, хотя обвинение в лице прокуратуры инкриминировало ему 11 тяжких и особо тяжких статей Уголовного кодекса, таких, как бандитизм, убийства, кражи, хранение оружия и так далее. Прокуратура была явно недовольна решением суда. Дело расследовал опытный следователь городской прокуратуры Дмитрий Прушинский, который дважды получал внеочередной классный чин, надзор за следствием осуществляли прокурор города Альбина Ковалева и сам прокурор области Анатолий Мерзляков. Напомним, что в этом деле приходилось неоднократно продлевать сроки расследования, решать проблемы с Интерполом об экстрадиции (выдаче) Киселева из Чехии. Однако все старания правоохранительных органов оказались пустыми хлопотами.

Теперь всю ответственность пытаются свалить на суд, а не на просчеты следствия. Этап, когда всех пытались заставить руководствоваться "революционным правосознанием", а не состязательностью процесса, наша страна уже проходила. Прокурор Вышинский тогда заявлял: "Признание - царица доказательств". Сегодня судью обвиняют в том, что он верит словам, сказанным в судебном заседании, а не на предварительном следствии. Хотя каждый наслышан, как порой добываются (точнее - выбиваются) признания до суда.

Еще один нюанс. Прокуратура хотела сделать одно из заседаний суда закрытым, чтобы якобы исследовать секретные оперативные материалы. Это уже не лезет ни в какие ворота - судят уголовника, а требования как в отношении шпиона. Вероятно, прокурор забыл, чему его учили на первых курсах юрфака: в каких случаях согласно Уголовно-процессуальному кодексу судебное заседание проводится в закрытом режиме. Придется помочь сотрудникам юстиции и процитировать статью 18 кодекса: "Гласность судебного разбирательства. Разбирательство дел во всех судах открытое, за исключением случаев, когда это противоречит интересам охраны государственной тайны. Закрытое судебное разбирательство, кроме того, допускается по мотивированному определению суда или постановлению судьи по делам о преступлениях лиц, не достигших шестнадцатилетнего возраста, по делам о половых преступлениях, а также по другим делам в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц. Слушание дел в закрытом заседании суда осуществляется с соблюдением всех правил судопроизводства. Приговоры судов во всех случаях провозглашаются публично".

Вероятно, прокурорские работники забыли и другой принцип - о том, что любое доказательство должно быть получено законным методом и надлежащим образом оформлено, а если эти правила нарушены, то суд не должен принимать во внимание такие материалы и сведения. В застойные времена на закрытых заседаниях оглашались материалы наружного наблюдения за человеком, прослушанные телефонные переговоры или показания стукачей. Да, оперативная работа важна для правоохранительных органов, но она должна служить подспорьем в раскрытии преступлений, а не доказательной базой. Если уж прокуратура не знает основных законов, чего тогда требовать от других силовых структур и какого качества следствия могут добиться сотрудники юстиции, не знающие основ законодательства?..

Лукавая статистика

"Прокуратура Иркутской области традиционно считалась и остается одной из самых сильных в России" - эти слова принадлежат прокурору области Анатолию Николаевичу Мерзлякову.

...История эта начиналась давно. Как рассказывают старожилы прокуратуры, в 1995 году, когда прокурор Иркутской области Юрий Чайка получил устное согласие своего тезки Скуратова занять должность заместителя генерального прокурора России, кто-то в прокуратуре дал команду продлить сроки расследования более чем двухсот дел по умышленным убийствам, чтобы не показывать в информационном центре (ИЦ) УВД области, что это нераскрытые дела. Юрий Чайка, в то время прокурор области, внимания на это не обратил. Его можно понять: попасть на работу в Москву, в центральный аппарат, каждому хочется.

Новый прокурор области Анатолий Мерзляков обнаружил эти приписки, и... все осталось по-прежнему. В конце каждого года более двухсот карточек на якобы раскрытые преступления выставляются в информационный центр УВД. К сожалению, все попытки милиции поспорить с этим нетрадиционным пониманием статистики до настоящего момента успеха не принесли.

А вот что показал анализ статистических данных, характеризующих состояние дел за 2001 год. За следователями прокуратуры в стадии расследования значатся 704 уголовных дела, из них 427 по ст. 105 УК РФ ("Убийство") и 277 по ст. 111 ("Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью"). Более чем по половине уголовных дел сроки следствия продлены, в большинстве случаев - до следующего года. Только по 196 (45 процентов) делам по убийствам и 133 (48 процентов) - по нанесению тяжкого вреда здоровью имеются подозреваемые, по остальным они не установлены. Причем и к концу 2000 года в Иркутской области складывалась аналогичная ситуация.

В отношении большого количества уголовных дел по нераскрытым убийствам были продлены сроки расследования, а на следующий год начиная с 1 января расследование приостановили по п. 3 ст. 195 УПК РСФСР ("Неустановление лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого"). Создается впечатление, что сроки были продлены формально, без объективных причин, с одной лишь целью - не снизить процента раскрываемости особо тяжких преступлений.

Для чего это делается? Статистика берется за год, а если после продления сроков дело приостанавливается, но уже проскочив дату 1 января, то в статучете на текущий год оно не фигурирует. Можно получать поощрения и награды.

Нежелание соблюдать нормы выразилось и в пренебрежении к Уголовно-процессуальному кодексу. Так, если за весь 2000 год с нарушением сроков, предусмотренных статьей 109 УПК, было возбуждено 337 дел и их удельный вес составил 13,2 процента, то за 2001 год возбуждено с нарушениями 420 дел (15,2 процента от их общего числа). Наибольшее число нарушений допустили сотрудники районных прокуратур Иркутска (28,4 процента), Мамско-Чуйского (40 процентов) и Жигаловского (42,9 процента) районов, города Усть-Илимска (38,6 процента) и Усть-Илимского района (29 процентов). Согласно статистическим данным, в этих прокуратурах каждое третье (!) уголовное дело возбуждено с нарушением статьи 109 УПК. Причем по 198 делам волокита длилась месяц и более. Здесь тоже свои "рекорды": следователем прокуратуры Усть-Кутского района по заявлению, зарегистрированному 25 июля, уголовное дело № 31358 возбуждено только 17 ноября, спустя четыре (!) месяца.

Произошел и значительный рост количества дел с нарушенными сроками расследования. Если по итогам 2000 года за следователями прокуратуры оставалось 82 дела, то в 2001 году их уже 284 - увеличение в три (!) раза. Здесь тоже есть "чемпионы": например, с 1998 года не принимается решение по уголовному делу № 29519, возбужденному по ст. 213, ч. 2, УК следователем Нижне-Илимского района Васильевым. По уголовному делу № 79812 с апреля 1997 года не принято никакого решения следователем прокуратуры Чунского района. Этот список легко можно продолжить.

 

Профессионалы на службе

Анатолий Мерзляков утверждает: "По крайней мере, из всех ведомств, которые занимаются раскрытием, расследованием преступлений, прокуратура имеет лучшие результаты. Я считаю, что квалификация наших сотрудников выше".

Увы, это не совсем так. О каком профессионализме может идти речь, когда уже много лет, с ноября 1994-го, по Ангарску бродит сексуальный маньяк-убийца, на счету которого 29 жертв, а прокуратура ничего не может сделать. Не выполнено даже требование статьи 128 УПК, в которой говорится, что, "производя расследование, следователь должен широко использовать помощь общественности". Если б это было сделано, то ангарский маньяк давно бы уже был задержан. За примерами далеко ходить не надо: наводившего ужас на весь Иркутск насильника и убийцу Василия Кулика задержали граждане, заранее проинформированные через прессу, на каких людей надо обращать внимание. Конечно, прокуратуре проще сделать вид, что маньяков у нас нет, но это позиция страуса, зарывающего голову в песок.

Однако по отношению к простым людям прокуратура зачастую тоже ведет себя не лучшим образом. Никто уже не удивляется, когда во время обыска в протокол вносятся записи типа "бумаги в полиэтиленовом пакете", "серая папка с письмами" и т.п. Иногда данные вещей вписываются в протокол уже после обыска, в спокойной обстановке райотдела милиции. Это грубейшее нарушение закона, так как каждую вещь необходимо описать и упаковать. В противном случае возможны фальсификации вещественных доказательств. Следователя, допустившего такие "ошибки", должны либо посадить на скамью подсудимых, либо, как минимум, уволить из правоохранительных органов. А прокуратура на жалобы реагирует стандартными отписками типа "ведь вы во время обыска заявлений не делали, протесты не подавали, и, значит, правы сотрудники правоохранительных органов"...

То, что человека не предупреждают об особенностях проводимой процедуры, защитников закона явно не волнует. Вероятно, по мнению "государевых очей", каждый житель Иркутской области должен знать законодательство, по крайней мере в объеме юридического колледжа. И даже когда сотрудники правоохранительных органов чисто попадаются на подлогах, прокуратура предпочитает спускать все на тормозах. Любови Барововой пришлось больше года искать правду, и только суд принял решение о ее невиновности. Следователь якобы нашла у нее фальшивые пятьдесят рублей, но в протокол номер купюры был внесен гораздо позже. Следователь мотивировала это тем, что в тот день у нее было много работы.

Нередко прокуратура закрывает глаза на необоснованные аресты. Татьяну Ларину милиции было лень искать - надо же ехать до Шелехова, где она живет. Была составлена подложная справка, что она скрывается от следствия, объявили розыск, после чего Лариной пришлось провести около полугода в следственном изоляторе. Наша доблестная прокуратура так и не нашла виновника этого вопиющего нарушения закона. Хотя сделать это было совсем несложно, тем более что за это дело взялось специальное подразделение, о котором прокурор области Анатолий Мерзляков говорит так: "Создали оперативно-следственные группы... Наш опыт Генеральная прокуратура распространяет в других регионах".

Вероятно, один случай не показателен, но и он говорит о многом. Если уж из трех-четырех подозреваемых не смогли вычислить одного, да еще не по самому сложному делу, то о каком качестве расследования запутанных, многоэпизодных дел (например, по убийствам) можно говорить. Зато новые звания служители Немезиды получают регулярно. Следователь прокуратуры Оксана Недорубкова несколько раз отказывала возбуждать уголовное дело по факту избиения несовершеннолетнего. Зачем возиться, ведь парень из спецшколы, за него никто не заступится... Она даже не обращала внимания на то, что направила подростка на рентген по поводу трещины челюсти, а снимки сделаны совершенно другие. Сейчас она повышена в звании - уже младший советник юстиции (то есть майор).

Попытки поспорить с прокуратурой даже для адвокатов нередко заканчиваются плачевно. Игорь Кустов прочувствовал это в полной мере. В свое время он сделал неплохую карьеру в прокуратуре, прошел путь от следователя до исполняющего обязанности прокурора района. Пять лет назад занялся адвокатской практикой. Как адвокат за короткий срок добился признания. Но чем успешнее Игорь Кустов защищал своих клиентов, тем хуже становились его отношения с бывшими коллегами.

26 мая 2000 года следователь городской прокуратуры Владимир Шнитов отправил строптивого адвоката за решетку по 90-й статье Уголовно-процессуального кодекса. Эта статья, как следует из ее текста, применяется только в исключительных случаях и против особо опасных преступников. Она предусматривает арест сроком до десяти дней без предъявления обвинения. В постановлении об аресте Кустова в качестве основания для избрания ему суровой меры пресечения прокурор Иркутска указывает на "дерзость" и "использование служебного положения для оказания влияния на установление истины по делу и на свидетелей", а также его "намерение скрыться от следствия и от суда". Однако Уголовно-процессуальный кодекс не предусматривает "дерзости" в качестве основания для ареста. Непонятно также, что имели в виду следственные органы, упоминая "использование служебного положения". В конце концов, Кустов является членом общественной организации. К моменту вынесения постановления об аресте Кустова прошло уже больше полутора лет с начала следствия, так что предположение о вероятном "давлении на свидетелей" или "намерении скрываться от следствия" тоже не выдерживает критики. В конце концов, на все допросы Кустов являлся аккуратно.

Налицо полное нарушение всех инструкций МВД и Министерства юстиции. Игоря Кустова поместили в камеру с человеком, в отношении которого в 1993 году он расследовал дело об умышленном убийстве и доказал его виновность. Виновный получил срок, а теперь к нему сажают в камеру его бывшего следователя, предварительно уведомив того, кто будет его сокамерником. Обвинение Игорю Кустову было предъявлено лишь на седьмой день ареста. А еще через день суд признал его арест необоснованным и незаконным.

Пока продолжался процесс по делу опального адвоката, следователь, который вел предварительное следствие, сменил место работы. Удивительное совпадение, но Владимир Шнитов работает сегодня в той же должности, которую когда-то занимал Игорь Кустов, - он заместитель прокурора Куйбышевского района города Иркутска...

 

Профессионалы на отдыхе

"Чтобы работать в прокуратуре, надо быть компетентным, независимым, принципиальным, иметь обостренное чувство справедливости..." - утверждает Анатолий Мерзляков.

...Случилось это в ночь с 11 на 12 декабря в братском баре "Морозко", где районный прокурор Евгений Назаров любил расслабиться с товарищами. В тот день прокурор в компании собутыльников потребовал организовать им столик. Администратор Светлана Уткина с охраной пыталась защитить заведение от нашествия пятерых мужиков и трех дам, поскольку и прежние визиты Назарова имели неприятные последствия, когда Евгений Никитович, размахивая удостоверением прокурора и угрожая вызвать ОМОН, пытался скрыться из заведения, не заплатив по счетам. Поэтому в тот злополучный день в "Морозко" его предпочли бы не впускать. Но прокурор поклялся, что будет вести себя достойно и не позволит себе прошлых выходок. Согласились и поместили "теплую" компанию подальше от остальных посетителей, в малый банкетный зал. А после двухчасовых возлияний Назаров уже забыл о своих обещаниях и пошел в соседний зал - казино, куда его, естественно, не стали пускать. "Открывайте калитку - менты гуляют! - прокричал господин Назаров. - Вырубай блатные песни!"

Разгорелся скандал, свидетелями которого стали многочисленные посетители бара "Морозко", узнавшие прокурора. Подоспела охрана, которая пыталась привести прокурора в чувство, но не тут-то было. К тому же оказалось, что и рассчитаться за выпитое-съеденное команда прокурора не может, а погуляли они на полторы тысячи рублей. Оставив в залог двух товарищей, которые так и уснули за столами, Назаров поехал за деньгами, но в ресторан не вернулся. Долго ходили работники бара за деньгами, которые задолжал прокурор. В конфликт пришлось вмешаться компетентным органам.

Кончилось тем, что прокурор Братского района в нетрезвом виде избил работника милиции. После чего пошел... нет, не в суд, а на пенсию - по собственному желанию и выслуге лет.

Прокурор Катангского района Андрей Башмаков в пьяном виде учинил разборку с продавцом из ночного киоска. Уголовное дело возбуждать не стали, а молодой прокурор уволился по собственному желанию...

Почему так происходит? Существует приказ Генерального прокурора РФ № 44 от 26.06.98 г. "О порядке проверки сообщений о правонарушениях, совершенных прокурорами или следователями органов прокуратуры, возбуждения и расследования в отношении них уголовных дел". По каждому такому факту в Москву должно направляться спецсообщение, но это делается не всегда. Зачем портить статистику, ведь легче попросить проштрафившегося работника уйти добровольно. Отчетности это не портит - мало ли кто уходит по собственному желанию или на пенсию. По бумагам Иркутская прокуратура выглядит вполне благополучно, а на деле?

Вероятно, и на эту статью прокуратура не соблаговолит дать ответа. Так и хочется перефразировать строчку из песни Александра Розенбаума: "А телефон молчит, и пуст почтовый ящик, у государевых чинов полно других забот".