...А ИНОГДА ОБЪЯВЛЯЛИ: УГРОЗА ЦУНАМИ

Родился я на Дембиевской косе, в Заводском поселке Усть-Камчатского рыбокомбината. В свидетельстве о рождении записано - место рождения - РКЗ-66. РКЗ-66 это порядковый

Родился я на Дембиевской косе, в Заводском поселке Усть-Камчатского рыбокомбината.

В свидетельстве о рождении записано - место рождения - РКЗ-66. РКЗ-66 это порядковый номер рыбоконсервного завода. Усть-Камчатский рыбокомбинат в то время состоял из двух заводов - РКЗ-65 и РКЗ-66.

В то время рядом с рыбоконсервным заводом и рыболовецким колхозом здесь работала и жестяно-баночная фабрика, торговая база, рыбкооп. Недавно была пущена новая электростанция. Рыболовецкий колхоз "Путь Ленина" имел добывающий флот в составе судов СРТР, РБ, МРС-80, затем стали прибывать новые МРС-225.

Райцентр Усть-Камчатск, находившийся через протоку Озерную, в 60-х-70-х годах - довольно большой для Камчатки населенный пункт, центр рыбной промышленности на восточном побережье Камчатки. В райцентре работал крупный морской порт, лесоперевалочная база, Варгановское СМУ, несколько других предприятий и организаций.

Наш поселок состоял из сотни частных домов, трех десятков бараков, в том числе из бывших так называемых японских складов, переделанных под жилье, с коридорной системой, оббитых американским гофрированным железом. Да десятком двух-этажных домов из бруса, вот и все строения.

Регулярно, три раза в неделю выходила районная газета "Ленинский путь". Здесь в разное время работали - Владимир и Алла Овчинниковы, Николай Санеев и другие известные на Камчатке литераторы.

В нашем поселке был кинотеатр "Луч", где билет на дневной сеанс стоил 10-15 копеек, на вечерние, которые начинались в 17,19, и 21 час билет в зависимости от ряда стоил 20, 35 и 45 копеек. Причем, чтобы попасть на сеанс - желающих было больше, чем мест в зале - летом надо было купить билет заранее. В фойе кинотеатра висели большие репродукции картин в рамах -"Охотники на привале" и "Поезд в ночи".

Иногда здесь работал буфет, где продавалось мороженое местного изготовления по 9 копеек за 100 граммов. Качество мороженого было отменным, оно приготовлялось из натурального молока и сливочного масла.

В центре поселка находились магазины. В каменном здании гастронома было три отдела. Здесь можно было купить консервированные болгарские огурцы, помидоры, лечо, консервированные огурцы в 3-литровых банках, сгущенное молоко, какао, кофе, три-четыре вида конфитюров, консервированные абрикосы, три-четыре сорта мяса, баранина стоила 1 руб. 80 коп, свинина и говядина подороже.

Когда приходил пароход с товаром, привозили копченую и полукопченую колбасу, она стоила от 2 руб. 20 коп. за килограмм и выше.

Но наибольшим спросом пользовалась колбаса, произведенная местным колбасным цехом из оленины и стоила она 1 руб. 20 копеек.

В магазинах всегда были в продаже свежая сметана, молоко и творог местного производства.

Широкий ассортимент был и виноводочных изделий, но наибольшим успехом среди почитателей алкоголя пользовалось местное вино "Фруктовое", которое стоило 1 руб. 22 копейки. Но потом кто-то утонул в чане с вином, и производство "Фруктового" закрыли.

В поселке улицы располагались параллельно - Морская, Речная, Рабочая, Первомайская и самая большая - Комсомоль-ская, на которой даже были заметны элементы благоустройства. Здесь несколько десятков метров можно было пройти по бетонному тротуару.

Наличие рыбокомбината и колхоза определяло ритм жизни в поселке. Сюда со всех концов Союза на путину съезжались сотни людей: кто ехал за "длинным рублем", кто - за романтикой, другие наладить личную жизнь.

Сезонников поселяли на берегу океана в палатках, так называли одноэтажные дощатые строения в одну комнату, с печкой посредине. По периметру стен стояли железные кровати, всего в таком помещении проживало 12-15 человек. Кроме названного, здесь были стол, тумбочки и табуреты, вот и весть интерьер.

В то время не было понятия браконьерства. Во время путины ежедневно на приемную пристань рыбокомбината приходили рыбацкие суда и привозили только что выловленную в море рыбу.

Можно было взять две-три штуки на еду, а прилов - крабы, бычки, коньки, угольную рыбу, палтуса, когда они попадались в нескольких экземплярах, просто выбрасывали. Те, кто работал рыбаками на речных рыбалках, привозили рыбу себе и соседям для посола, обычно на зиму солили 50-литровый бочонок кижуча, а любители деликатесов выписывали в комбинате лососевые головки по цене 18 копеек за килограмм. Обычно к осени многие коптили балык, его практически не продавали, а угощали соседей и друзей.

Годовой цикл детских занятий проходил примерно так - в сентябре шли в школу, после занятий у нас было несколько вариантов - обычно к вечеру школьники со всей улицы собирались на стадионе, где до темноты, пока видно мяч, играли в футбол, делились на 2 команды, по 5, 7 человек.

Зимой ходили на спортивную секцию, где по 3-4 часа играли в баскетбол, волейбол. часто ходили кататься с горок, одной из горок нам служило помещение хранилища, его заметало снегом, и там был хороший спуск под углом 45 градусов.

Когда в конце июля поспевала ягода, мы практически каждый день пропадали в тундре. Больше всего было шикши, немного меньше голубицы, но особой популярностью у нас пользовалась княженика.

Девчонки обычно собирали ягоду в банки, а мальчишки ели ее тут же.

Ранней весной, когда с севера приносило арктические льды, мы уходили на береговую полосу "штормовать". Надо было забраться на льдину, которая была на плаву или находилась на уровне прибоя, и ждать большой волны. Чаще все заканчивалось благополучно. Но иногда были случаи, что кого-нибудь уносило в открытое море, были и трагические исходы. Местные девчонки отличались смелостью, однажды они дошли по льду, когда ветер был с моря, до судов, стоящих на рейде, и благополучно вернулись обратно.

После шторма летом очень часто ходили в походы километров по 7-10 в одну сторону, в поисках разных иностранных бутылок. К осени собиралась приличная коллекция. Потом эти бутылки родители выкидывали, на следующий год все повторялось.

С годами мы все дальше уходили от поселка, в 5-6 классах уже ходили в походы с ночевкой. Затем стали покорять горы Камчатского мыса, знакомились с окружающей природой, поднимались на высоту до 1250 метров, неоднократно переходили бурные камчатские реки. Встречались с медведями, но все контакты заканчивались благополучно для обеих сторон.

В нашем поселке детей было очень много, и мы устраивали разные игры - в лапту, штандар, банку, казаков-разбойников, в войну.

Рядом на берегу океана стояли вышки пограничников, откуда они вели визуальное наблюдение за Камчатским заливом. Ночью выкатывали мощный прожектор и освещали поверхность залива.

Рядом с наблюдательными вышками были оборудованы окопы и блиндажи. Вот эти сооружения и были нашей вотчиной. Здесь мы и играли во все наши игры.

Среди нехитрых спортивных сооружений запомнились самодельные качели и карусель, представляющая собой высокий столб, на котором была закреплена шестерня, возможно от трактора, к ней были привязаны морские канаты, одновременно на карусели могли кататься 5-6 человек.

Особым праздником у нас был фестиваль, который проводился на стадионе "Труд", весь стадион был расцвечен флагами, играла музыка, работал буфет.

Здесь проводились спортивные соревнования - футбольные матчи, легкоатлетические соревнования.

В 60-х годах в Усть-Камчатске часто происходили землетрясения, иногда объявляли об угрозе цунами. 12 ноября 1964 года утром небо заволокло черной тучей, стало темно, гремел гром, небо освещалось разрядами. Народ был в панике, т.к. многие впервые узнали, что такое извержение вулкана. Потом туча ушла в океан, вышло солнце, весь поселок был белый, выпало около 5-7 см пепла, на следующий год урожай картофеля в огородах был очень хорош.

В середине 60-х годов в поселок поступили машины-цунамки, крытые грузовики на базе ГАЗ-63. До этого, когда объявляли о цунами, использовалась любая техника: самосвалы, трактора с тележками, грузовики, несмотря на то, что обычно эвакуация населения проходила зимой. Когда случалось сильное землятресение, все жители стремились к школе, она была трех-этажная, выполнена из блоков, и находилась на самом высоком месте.

Народ собирался у школы, штурмом брал подъезжающие автомобили, но паники особой обычно не было. Все ждали пуска сигнальной ракеты, когда ракета освещала территорию, колонна начинала движение в сторону села Крутоберегово, расположенного на расстоянии 18 километров, подбирая по пути тех, кто шел и бежал своим ходом.

После декабрьского землетрясения 1971 года, тогда у нас сила толчков достигала более 7 баллов, у нас около месяца были незапланированные каникулы, в стене в школе образовалась трещина величиной с кулак. Пока ее заделывали, мы отдыхали. Во время этого землетрясения столбы линий электропередачи расшатывались в разные стороны, провода касались друг друга, создавая искры. Дома трещали и скрипели. Под землей был гул, собака лаяли. Однажды во время одной зимней эвакуации директор комбината посадил свою семью на вездеход и по бездорожью первым пытался уехать в безопасное место, но, проехав метров 500, вездеход поломался, в аккурат возле сельского кладбища, уже была объявлена угроза "Цунами", потом "отбой угрозы", а вездеход все не заводился.

Все дома у нас топили дровами. Проблем с заготовкой дров не было. С верховьев реки, из Козыревска и Атласово обычно сплавляли плоты в лесоперевалочную базу. Часть бревен уносило в океан, а потом во время штормов выкидывало на берег. Надо было трактористу заплатить 10 рублей, и тебе притащат пучок первоклассных бревен кубометров на 10, задача хозяев - распилить их на чурки, чурки переколоть и сложить дрова в поленицы. А к осени перенести дрова под навес. Этой работой мы, пацаны, занимались с удовольствием!

Однажды во время сбора бревен приключился такой случай: тракторист, оставил работающий трактор на берегу, а сам отлучился минут на 10, когда пришел - из воды торчала только кабина. Песок был зыбкий, накат большой, и трактор постепенно замыло, спасти его не удалось.

Впоселке был заводской клуб, где по выходным играл местный вокально-инструментальный ансамбль. Репертуар был самый разнообразный, не отказывались наши музыканты и от исполнения песен-хитов иностранных ансамблей. Но местный английский диалект был трудно понятен, даже заезжим англичанам.

В клубе иногда бывали артисты из Москвы и Ленинграда. Однажды нас посетил Виктор Гин с ансамблем, который здесь же представил премьеру песни- "Княженика".

Зимой бывали сильные пурги, тогда занятия в школе отменяли, и мы надевали лыжи и шли в гости к кому-нибудь из одноклассников, где пили чай и слушали записанную на магнитофонах музыку -"Листья желтые над городом кружатся", "Опустилось вдруг небо ниже" и т.д.

Где-то в середине 60-х годов появился первый бобинный магнитофон "Чайка-66". Потом писком моды были магнитофоны "Комета", "Яуза", позже появился переносной "Романтик". Репертуар записей был такой:"Под железный звон кольчуги, на коня верхом садясь", "Опять от меня сбежали последняя электричка", "Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня", а так-же концерты Высоцкого. Записи были крайне низкого качества, не всегда с первого раза можно было разобрать смысл. помню, мы один раз долго расшифровывали одну песню, затем выучили ее наизусть, помню ее до сих пор - "У вина достоинство, говорят, целебное, я решил попробовать, бутылку взял, открыл, вдруг оттуда вылезло что-то непотребное, может быть, зеленый змий, а может, крокодил" и т.д.

С июня по сентябрь взрослое население своеобразно проводило свое свободное время. Обычно на выходные на предприятии заказывалась грузовая машина, в кузов ставились лавки, люди набирали разных продуктов и ехали в березовый лес, что рос в 10-15 километрах от поселка. Это мероприятие называлось "питник", от слова пить. Здесь иногда играли в волейбол, много ели и пили вино или водку. Обсуждали производственные вопросы. К вечеру колонны машин со смеющимися и поющими людьми двигались к поселку.

Кто имел свои мотоциклы, те объединялись в свою компанию, или примыкали к своим товарищам по работе. Легкового транспорта практически не было. Во всем поселке была одна "Волга"- Газ-21, два-три "Москвича", зато ценились мотоциклы "Урал", их было около десятка.

Хотя шофера тоже были навеселе, но обычно все заканчивалось благополучно, так как дороги были проселочные, и средняя скорость не превышала 40 км/час.

Уже стало появляться много техники. Но свою роль играл и гужевой транспорт. На самой окраине поселка находились конюшни рыбокомбината и рыбкоопа, где предприятия содержали лошадей. Отец одной соседской девочки работал конюхом, и мы иногда катались на лошадях. Зимой любили кататься на санях, запряженных лошадью, а летом на двухосной телеге на деревянном ходу.

Телевидение в Усть-Камчат-ске появилось только в самом начале 80-х годов, до этого мы ловили по приемникам "Маяк", много читали, часто при керосиновой лампе, потому что электричество часто отключали.

Добраться до Петропавловска и других населенных пунктов от нас можно было самолетом, летали ЛИ-2, к 70-м годам появились ЯК-40. билет до Петропавловска стоил сначала 12 рублей, потом 18, 22, к 80 -м годам цена стала 27 рублей, тем не менее, мужики летали в город пить пиво: улетали в пятницу вторым бортом и прилетали в воскресенье к вечеру. Обязательно, практически все, везли пиво в канистрах, т.к. у нас оно не продавалось, а сушенной корюшки было вдоволь.

Но особое чувство вызывали теплоходы "Николаевск" и "Петропавловск", 18-часовое путешествие до областного центра на них казалось сказкой, ведь на теплоходе была совсем другая жизнь: работали рестораны и бары, а вокруг - океан и суровое камчатское побережье. И, конечно, новые знакомства и встречи. Пассажиров было так много, что даже существовал экспрессный рейс Петропавловск-Усть-Камчатск-Никольское-Петропавловск.

Лучшие годы поселка остались позади. На нашей улице старожилов не осталось, сейчас в оставшихся домах, где жили мои школьные товарищи, живут уже другие люди. Домов становится меньше. А за все прошлое лето на нашей улице я видел всего одного мальчика школьного возраста, который явно скучал, глядя на пустынный океан.

Виктор Борисов

п. Усть-Камчатск