У митинговавших на Болотной нет организованности и явного лидера

Поэтому, полагает эксперт, власть не знает, как, с кем и о чем конкретно ей нужно договариваться

Болотная площадь в Москве на своем веку повидала многое – кулачные бои, веселые ярмарки, казнь Емельяна Пугачева. Да и нынче она вниманием не обделена: полюбилось это уютное место в паре шагов от Кремля гражданам с активной гражданской позицией. Митинги здесь случаются более-менее регулярно, перемежаясь с контркультурными флешмобами и перфомансами.

Но к ключевым событиям, случившимся здесь за все время, историки, наряду с четвертованием Пугачева, определенно отнесут и прошедший в минувшую субботу, 10 декабря с. г., митинг. Нет, никто никого не казнил на сей раз (разве что словесно), но, оставив за скобками споры о точном количестве митингующих, все без исключения комментаторы сошлись на том, что в этот день здесь состоялась самая многочисленная в современной истории акция оппозиции. Тема собрания – парламентские выборы; конфликт – массовые фальсификации; состав спикеров – самый разношерстный: от откровенных маргиналов до рафинированной интеллигенции, перемежаемый представителями «системной» оппозиции, представленной в Госдуме; значение акции для истории – пока что под вопросом.

На момент написания данной статьи известно лишь о реакции президента Дмитрия Медведева (см. Справку KM.RU), однако она выглядит предельно общей, из серии «и ты – дурак, и он – дурак», а обещание разобраться в ситуации и вовсе являет собой расхожую бюрократическую отмашку, которая, признаться, довольно нелепо звучит из уст того, кто на протяжении всего своего президентского срока аки мантру повторял тезис о необходимости искоренения бюрократии. Бюрократическое начало взяло верх над образом «своего парня», но, признаться, после откровений 24 сентября эта трансформация даже уже не выглядит особенно вопиющей.

Куда более интригующе прозвучала реакция видного партфункционера «Единой России», первого заместителя секретаря президиума Генерального совета партии Андрея Исаева. Порассуждав о том, что прошедшая акция, собравшая десятки тысяч недовольных, в очередной раз доказала малочисленность оппозиции существующей власти, г-н Исаев отметил, что собравшиеся на акции люди «недовольны в первую очередь коррупцией, бюрократизмом, непрозрачностью в системе ЖКХ» и подчеркнул, что эти же пороки критикует и его партия. А возникшее в этой связи «недопонимание» партфункционер связал с... недостаточной разъяснительной (читай – агитационной) работой.

Если допустить, что это так, возникает лишь одно действительное недопонимание: почему тогда сам Исаев не догадался выступить на Болотной площади? Ужели бы ему отказали в микрофоне, заяви он, что собирается здесь и сейчас остротой слога сразить коррупционеров и усовестить высокопоставленных дельцов из сферы ЖКХ, многие из которых (вот ведь напасть какая!) в этой самой партии и числятся?.. Глупые мечты, конечно, но какая бы получилась зрелищная сцена – сеанс черной магии с ее полным разоблачением! Аккурат по Булгакову!

Но и без Исаева разоблачений хватало. Прежде всего это можно отнести к ситуации с т. н. «несистемщиками». И дело даже не в том, что накануне «Дня Икс» Немцов с Лимоновым были готовы глотки перегрызть друг другу и «мерились несистемностью», уже тем самым вполне откровенно показывая свою реальную, а не декларируемую озабоченность чистотой электорального процесса. Сам митинг показал – и очень рельефно – абсолютную политическую импотенцию тех, кто способен существовать лишь на моральном и материальном допинге зарубежных институтов, демонстративно брезгуя черпать силы внутри страны. И страна, представленная на митинге более-менее репрезентативно (а на Болотной были, надо сказать, и сторонники единороссов – та же Тина Канделаки), приняла банкротов весьма холодно, куда живее отнесясь к остроумному Дмитрию Быкову или разоткровенничавшемуся Леониду Парфенову.

Последний в своей речи затронул проблему телевидения (да и вообще СМИ) как прислуги власти. От некогда предельно аккуратного и лояльного теленоватора некоторые обличительные пассажи в адрес современного ТВ, государственнический официоз коего прекрасно уживается с коллективным «Домом-2», звучали особо содержательно (при этом, правда, за кадром осталась роль самого оратора в превращении телевизора в «зомбоящик»). Однако опасения Парфенова, что собрание на Болотной не получит адекватного освещения в новостях, оказались напрасны. Самый крупный за новейшую историю России митинг недовольных фальсификациями на выборах получил освещение, которое не получали, пожалуй, и куда более многочисленные «хеппенинги» прокремлевской молодежи. Подробными репортажами отметились все федеральные каналы, не говоря уже обо всех прочих. Более того, сюжеты о митинге шли первыми и давали более-менее объективную картину. При этом первые акции оппозиции на Чистых прудах и Триумфальной площади эфира практически не получили. Политологи морщат лоб, прикидывая, что бенефис оппозиции в телеэфире вряд ли можно объяснить проснувшейся совестью телебоссов или электромагнитным облучением их с американского спутника. Значит, так захотел Кремль...

Не это ли и есть действительный ответ протестующим оттуда?

Своим прогнозом реакции власти на требования оппозиции, прозвучавшие в ходе многотысячного митинга на Болотной, в беседе с обозревателем KM.RU поделился президент Фонда «Центр политических технологий», известный политолог и политтехнолог Игорь Бунин:

– Вряд ли Чурова снимут, потому что это будет означать, что власть расписалась в собственных фальсификациях. Равно как не стоит вопрос о пересмотре результатов выборов, поскольку это будет и вовсе означать для власти сдачу всех позиций. Но та часть требований митингующих, что касалась обеспечения свободных выборов, может быть исполнена в виде, например, введения заявительной процедуры регистрации политических партий. Здесь возможна уступка, тем более что подобной позиции придерживается и действующий министр юстиции Коновалов. Но как именно будут проходить переговоры, с кем и на каком уровне, пока неясно. Может быть налажено сотрудничество между «Единой Россией» и оппозиционными парламентскими партиями, представленными в Государственной Думе. Пойдут уступки: возможно, будет возвращена квотная система руководства думскими комитетами, будут проводиться круглые столы, мнение оппозиции будет действительно учитываться.

Вопрос заключается в том, как власти строить диалог с той массой, которая не имеет своего политического представительства, но которая как раз широко была представлена на Болотной площади. Там есть множество лидеров, не организованных функционально, не обеспеченных юридически. Хотя история знает подобные случаи. Можно вспомнить «Солидарность» в Польше, с которой власти вели переговоры, хотя формально это движение не было на тот момент зарегистрировано. Но там зато был явный лидер, Лех Валенса, и власти было с кем разговаривать.

Но очевидно, что и здесь нужно будет продумать некие форматы взаимодействия, в виде, быть может, тех же круглых столов, в рамках которых власть и оппозиция могли бы приходить к какому-то общему знаменателю по ряду вопросов. Может быть, им в этом могла бы помочь Общественная палата, хотя отношение к ней со стороны большинства граждан прохладное. Но почему бы не попробовать?